Противостояние

— А, если тебе не нравился?

— Ну, Серый же мне не нравился, что с того?

— А, как же… — и тут Солнышко забыла, о чем хотела сказать, потому что ее внимание привлек некий силуэт, замаячивший на тропинке сада.

— Мы кого-то ждем? — тихо спросила Греза, оборачиваясь и тоже устремляя взгляд на неспешно приближающуюся фигуру.

— Нет… Может, приболел кто, за снадобьями пришли? — предположила Солнышко, вставая. — Но так-то обычно сообщают предварительно…

Греза тоже поднялась с места, продолжая вглядываться в очертания, кажущиеся теперь смутно знакомыми, а потом… Она едва сдержалась, чтобы не кинуться поз защиту спасительных стен. Впрочем, поздно было уже прятаться, ее все равно заметили…

— Пусть будет благословенен дом этот и здравствуют его хозяева! — с натянутой улыбкой проговорила Желанная, приближаясь к крыльцу.

— Великая Мать, — Солнышко низко склонилась, почтительно сложив руки на груди, — чем обязаны мы подобной чести?

— Я давно собиралась проведать дочь на новом месте, это ведь не запрещено? — холодные серые глаза устремились на Грезу, и тонкие жвала презрительно дернулись, а затем притворная улыбка растянула перепонки Желанной с удвоенной силой.

— Мы с радостью пригласим тебя в дом… — робко начала Солнышко, но Желанная остановила ее жестом руки.

— Не стоит, сегодня хорошая погода, мы славно побеседуем и здесь. Могу я присесть?

Греза лишь молча взбила несколько подушек и так же молча указала на них. Желанная элегантно подобрала подол своего роскошного, расшитого золотом и каменьями одеяния и проследовала к ним, усевшись со слегка брезгливым видом.

— Как ты себя чувствуешь, дорогая матушка? — выдавила из себя Греза, стараясь не прятать глаза.

— О, я плохо сплю, дорогая! — вздохнула Великая и зябко запахнулась в накидку. — С тех самых пор, как ты пропала!

— Я не пропала. И ты явно знала, где я, раз так уверенно сюда пришла.

— Греза, милая доченька, я искала тебя два месяца! К счастью, твои подруги из гарема Серого подсказали, где ты, а не то я совсем бы сбилась с ног! — тут лицо Великой Матери приобрело настолько искусно сыгранное трагическое выражение, что от настоящего было почти не отличить. Желанная заломила руки и слегка отвернула голову, опустив глаза, тем самым пытаясь выразить свою крайнюю степень отчаяния.

— Благодарю за заботу и беспокойство, мама, но, право, не стоило так переживать. Серый наверняка сказал тебе, что я ушла к более… перспективному самцу, — с трудом подобрав слова, проговорила Греза.

— Да неужели? — вскинула брови Матриарх, а после, обведя рукой веранду, саркастически заметила: — Что-то я не вижу тут особых перспектив. Или, может, я стала слепнуть на старости лет? Или я не приметила спрятавшегося за этими развалинами дворца?

— Сумрак первый год владеет гаремом, — попыталась прийти на помощь Солнышко, — тут не успели начать ремонт…

— Ах, что ты говоришь, дорогая? — показательно смутилась Желанная. — Тогда прошу меня простить! Конечно же, как только ваш достойный супруг вернется, тут сразу все заблистает!

— Прошу, не издевайся… — тихо проговорила Греза, подходя к матери вплотную. — У нас действительно хороший самец и дружный гарем.

Тут Желанная внезапно уронила голову на руки и, не глядя на дочь, совершенно убитым голосом произнесла:

— Ну кто он хоть? — и бросила на Грезу короткий взгляд, после чего вновь подперла рукой лоб. Длинная блестящая грива темно-серого оттенка медленно сползла по ее плечам.

— Кровавый из клана Гнева, — послушно отчиталась дочь.

— Кровавый! — не дав Грезе сказать еще что-то, Желанная воздела руки к небу. — Боги! Она нашла себе Кровавого! Что уж не Младшего, а, дочка? Ты мне только одно скажи… Кладка уже… есть от него?

— Нет… — сознавалась Греза.

— Ох, ну хоть одна добрая весть! Послушай, милая, — тут голос Великой Матери сделался неожиданно ласковым и проникновенным, — у тебя есть возможность обдумать все еще раз. Ну, сама посуди, что тебя с ним ждет? Разве, к такой жизни ты привыкла? Это ведь просто блажь, мимолетный каприз, каких у тебя были сотни! Помнишь, как ты в воительницы податься хотела? Смешно же!

— Не смешно, — буркнула Греза, отступая.

— Смешно, — утвердительно проговорила Желанная. — Но не о том речь. Ему до тебя, как до луны! Он будет тебя достоин лет через пятьдесят, не раньше! О себе не думаешь, подумай о матери, как ты ее позоришь! Не хочешь о матери, подумай об этом своем, как там его… Мраке?

— Сумрак его зовут.

— Да хоть как пусть зовут! Подумай, в какое неудобное положение ты его ставишь! На него же все будут косо смотреть! Это ведь почти то же самое, что он тебя похитил! Ибо заслужить он тебя точно не заслужил!

Греза хотела возразить, но мать вдруг резко встала, выпрямившись во весь свой гигантский рост и махнула рукой, приказывая молчать, а сама продолжала:

— Доченька, послушай маму! Освободи ты его, дай жить нормальной жизнью, а то он еще, чего доброго, угробится, пытаясь доказать свои права на тебя… И себя не мучай. Возвращайся. Не хочешь к Серому, найдем тебе другого. Ну, хочешь, я Вожака тебе раздобуду? Я все устрою так, чтобы историю эту забыли все, никто даже знать не будет, что ты с каким-то Кровавым была…

— Нет, матушка! — Греза аж задохнулась в возмущении и, не сдержавшись, с вызовом кивнула, хотя, самки обычно не использовали подобный жест. — Я все для себя решила! Я остаюсь! И не нужно тут на мою совесть давить!

Желанная от неожиданности отпрянула и зашипела. Греза пригнулась и зашипела в ответ. Солнышко зажалась в угол, не смея встревать. Следовало что-то предпринять, но как воевать с внезапно разошедшимися ни на шутку Матриархом и ее дорогой дочуркой, бедная самка просто не имела представления. Лишь бы не сцепились…

— А, ну, пошли, кому сказала! — рявкнула Великая Мать, сбрасывая с себя маску благочестия и грубо хватая дочь за руку.

— Ни за что! — затрещала Греза, выворачиваясь и отбиваясь. Тем не менее, Желанной удалось волоком стащить ее с крыльца, после чего Солнышко уже не могла не вмешаться. Мысленно попрощавшись с жизнью, самка выскочила следом и отважно пискнула (хотела более грозно, но не вышло на почве волнения):

— Великая Мать! Власть твоя огромна, но лишь на твоих землях! А здесь не твои угодья! Так прояви уважение и веди себя, как подобает!

Остолбенев от такой наглости, Желанная выпустила Грезу и медленно повернулась к Солнышку, у которой в этот момент вся жизнь перед глазами пронеслась, а потом…

— Здесь пока не мои угодья, — процедила Матриарх, после чего развернулась и быстро зашагала прочь.

Мелкая тихо захныкала и поползла к Солнышку за утешением.

Комментарий к Глава 4. Неприятный визит

Навеяло:

“Adiemus” - “Chorale VI (Sol Fa)/Cantus - Song Of Aeolus”

========== Глава 5. Хоть головой о стену бейся… ==========

Обманчив женский внешний вид,

Поскольку в нежной плоти хрупкой

Натура женская таит

Единство арфы с мясорубкой.

(Игорь Губерман)

Младшие самки едва не свалили вернувшуюся Главу гарема с ног, наперебой пытаясь рассказать о случившемся. Прорва, планировавшая еще немного показательно пообижаться на Грезу, даже забыла от неожиданности принять оскорбленный вид. Она вообще еле в дом прошла — два паникерши начали все новости прямо на пороге вываливать. Устало выслушав их до конца, главная самка, наконец, растолкала мелких, пресекла прихожую и расположилась в большом зале, знаком приказав Солнышку и Грезе сесть напротив. Те мигом подтянули под себя подушки и преданно уставились на Старшую. Но она, вместо ожидаемого решения проблемы, на удивление безразлично выдала:

— И что вы теперь от меня хотите?

Младшие встревоженно переглянулись.

— Ну, что-то ведь нужно сделать! — запротестовала Солнышко.

— Что, например? — в голосе Прорвы прозвучало раздражение.