Сумрак и Греза

Приносят Сарочку к друзьям. Ставят клетку рядом с теми попугаями.

Снимают покрывало. Сарочка:

- Здравствуйте! Меня зовут Сарочка. Я очень хочу трахаться!!!

В соседней клетке два попугая самца. Один другому и говорит:

- Ну наконец-то бог услышал наши молитвы!

(Народное творчество)

Утро неторопливо вступало в свои права. Лес вокруг пробуждался, наполняясь шелестом, шорохами и многоголосьем своих неугомонных обитателей. Первые лучи солнца позолотили деревья и коснулись земли, заодно осветив стоящий на поляне, чуть накренившийся после неудавшегося старта, потертый суборбитальный челнок. Через широкое смотровое стекло можно было различить странную картину: развалившийся в кресле нагой пилот, пригревшаяся на его груди такая же обнаженная самка и непочтительно раскиданное по всей кабине оружие вперемежку с разрозненными элементами доспехов. Все это отдавало весьма дурным тоном, если не сказать хуже…

Греза приоткрыла глаза и первым, что она увидела, было чешуйчатое плечо самца, расположенное в нескольких сантиметрах от ее жвал. Отходя ото сна, самка некоторое время сосредоточенно изучала его, оставаясь неподвижной и лишь перескакивая взором от щитка к щитку. Ее слегка покачивало вверх-вниз от размеренного дыхания партнера. В памяти постепенно проявлялись неоднозначные события минувшей ночи.

Итак, свершилось… Она и самец… Именно тот самец, который так давно не давал ей покоя… И теперь уже ничего не изменить. Хотя, а зачем менять? Не о том ли она мечтала? Не она ли сама так старательно соблазняла этого самца? Все так…

И тем не менее Грезу начало одолевать некое смутное тревожное чувство. Ощущение… Ошибки? Разочарования? Нет, не то… Сомнения? Да, пожалуй. Сомнения, насчет того, верно ли она поступила, позволив эмоциям и сезонным желаниям руководить собой в принятии самого важного решения в жизни…

Почувствовав на себе внимательный взгляд, самка отвлеклась ненадолго от дурных мыслей и наконец подняла голову. Сумрак не спал и, по-видимому, уже давно. Он смотрел на нее пристально, не отрывая глаз, и выражение его было каким-то невнятным, застывшим. Не то обеспокоенным, не то просто задумчивым. Вчера он смотрел иначе – сперва с безмерным обожанием, затем с безумной страстью… Неужели, тоже в чем-то сомневается теперь?..

Обе его руки покоились на худой спине самки – так же, как и несколько часов назад, когда Греза уснула в его объятиях. Спина, кстати, побаливала, и все мышцы нижних конечностей тоже. Между ног противно токало. Как ни крути, Греза ожидала, что он будет с ней поаккуратнее. Хотя… Самец и есть самец, что с него взять.

Заметив, что самка проснулась, Сумрак мерно заурчал и потянулся к ней жвалами, словно стряхивая с себя некое оцепенение. Странное выражение исчезло с его лица, сменившись на просто доброжелательное.

- Ты в порядке? – немного смущенно спросил он.

- Ну, думаю, ходить смогу, хоть и в ближайшее время с трудом, – призналась Греза, опершись на самца локтем и слабо пошевелившись.

- Ты меня слишком долго мучила…

- То есть, это у тебя месть такая? – Греза с подозрением попыталась отстраниться, но Сумрак ее не пустил.

- Ты хотела этого сама, разве, нет?

- Хотела, но… – Греза заколебалась, потом внезапно вспылила, стукнув самца кулаком в грудь: – Да чтоб тебя, Сумрак!..

Самка отвела глаза. Повисло долгое молчание. Первым его прервал самец:

- Греза… Скажи… Ты жалеешь?

Она вновь поглядела на него. Сумрак был серьезен.

- О чем? – фыркнула самка. – О том, что Серый не раздробил мне кости таза?

- Ты знаешь, что я имею в виду… – не дал уйти ей от ответа самец.

- Нет, не жалею, – она мотнула головой, хотя, как-то маловато в ее голосе слышалось уверенности.

- Хорошо. Жалеть поздно. Теперь ты моя, – непривычно низко пророкотал Сумрак и бесцеремонно захватил самку за ягодицу, подтягивая повыше. Греза промолчала.

Склонив голову, она увидела на коже воина следы собственных когтей и осторожно провела по подсохшим царапинам, затем убрала с плеча самца гриву и осмотрела красующийся там глубокий укус.

- Тебе это нравится, что ли? – с оттенком удивления поинтересовалась Греза.

- Не могу точно сказать, – прозвучало в ответ. – Но это же помогло тебе немного расслабиться? И это главное.

Надо же, какие мы заботливые…

Греза высвободилась из его рук и не без труда встала, придирчиво оглядев себя и самца. Ниже пояса партнеры были сплошь покрыты засохшей пленкой свидетельств ночной одержимости. Сумрак тоже поднялся из кресла и вдруг без лишних слов попытался снова обхватить самку. Греза тем не менее уклонилась от его объятий, ибо от ее внимания не скрылось, что он уже опять в полной «боевой готовности». Она и не представляла, что Сумрак окажется настолько похотливым самцом…

- Пошли-ка мыться, – строго сказала Греза, подбирая с пола одеяние и набрасывая его на себя. Вынужденно оставив на время свои домогательства, Сумрак также прикрыл срам, следуя ее примеру, и послушно разблокировал выход. Не дожидаясь помощи, Греза самостоятельно спрыгнула с высокой подножки и решительно зашагала в сторону реки, даже не оборачиваясь.

Сумрак слегка отстал, закрывая транспорт, но вскоре без труда догнал самку. Приближаясь, он невольно окинул ее взглядом, действительно найдя ее походку старанноватой. Похоже, ночью он и впрямь перестарался… Он плохо себя контролировал в тот момент – и свои слова, и свои поступки. Да и сейчас… Сейчас с ним начинало происходить нечто необъяснимое. Наблюдая за передвижением Грезы и улавливая ее аромат Сумрак вдруг поймал себя на опасной мысли: вместо того, чтобы сочувствовать, у него появилось желание зажать ее где-нибудь и немного добавить…

Теперь, когда табу было снято, самцу постоянно хотелось спариваться с ней, и он уже не мог найти ни единой достойной причины этого не делать. Стоило один раз дать волю своим инстинктам, и вот уже не было никакой возможности их обуздать… Что ж, самочка, терпи, сама хотела…

Он честно пытался держать себя в руках, но уже не мог, словно его действиями руководил какой-то поселившийся в нем зловредный демон. Внутреннее напряжение все нарастало, загоняя чувства и мораль в дальний угол и заставляя отступать неумолимо сдающий позиции разум.

В результате, на протяжении всего пути через лес обескураженная Греза только и делала, что отбивалась от нападок ополоумевшего в своем желании самца. Бедная самка была в абсолютном шоке от произошедших с ним изменений: он словно бы не понимал слов, на возражения отвечал, как полная сволочь, либо не отвечал вообще. Его лицо пугающе исказилось гримасой вожделения, по груди и ногам потек ручейками густой секрет с одуряющим запахом, интеллект в глазах отсутствовал. Сумрак то и дело распускал руки, с порыкиванием дыша самке в затылок, норовя прижать избранницу к дереву или повалить на землю. Греза уворачивалась и ускоряла шаг, но он неизменно ее настигал, преследуя, точно дикий зверь. С грехом пополам они все-таки дошли до реки, но дальше вид обнаженной возлюбленной, поливающей свое тело прохладной водой, вновь вскружил Сумраку голову, заставив забыть обо всем на свете и бессовестно полезть к самке.

- Угомонись, маньяк! – взвизгнула она. – Я еще с ночи не отошла!

- А ты в курсе, что клин клином вышибают? – веско заметил Сумрак, назойливо пристраиваясь к выворачивающейся партнерше.

И вымотанной Грезе ничего не оставалось, кроме как уступить. Во-первых, ответственность за ситуацию целиком лежала на ее плечах, во-вторых, Сумрак был как минимум сильнее, а в-третьих – и это оказалось решающим моментом – устоять перед феромоновым натиском жаждущего молодого самца было выше ее сил.

Она-то думала, это Серый настойчив… Как же Греза ошибалась. Неожиданно дорвавшемуся до нее Сумраку теперь все было мало, и он явно вознамерился получать интим по первому требованию. Стоило ей лишь на минуту потерять бдительность, ополаскиваясь, а он уже оказался тут как тут. Стоило ей подумать, что, будучи удовлетворенным, он хотя бы ненадолго отстанет, как ситуация повторилась.