Нашатырь

Зоя решилась-таки наклониться к Охотнику ближе и задержаться в таком положении. Он сморгнул и вылупился на нее в ответ, замерев с куском мха у самого рта, а потом медленно убрав руку в сторону.

— Я просто посмотрю, — как можно доброжелательнее проговорила женщина, — не дергайся…

Глазные впадины Нашатыря были достаточно глубокими, и окрашенными темнее остальной кожи; близко посаженные глаза смотрелись в них как два уголька. На веках виднелась тонкая сеточка морщинок и складочек — по всей видимости, это было одно из немногих мест на теле Охотника, где шкура уступала по толщине воловьей. Всю остальную лицевую часть покрывали очень мелкие чешуйки, лишь на лбу и в основаниях ротовых придатков виднелись увеличенные щитки. Более подвижным являлось верхнее веко — так же, как у людей, а не как у большинства рептилий. Мигательной перепонки видно не было, как и белка. Сами глаза имели округлую форму, но внешний край был выражен больше внутреннего и чуть приподнят. Радужина напоминала по цвету темный янтарь с желтыми крапинками и прожилками; по ее краю выступали зеленоватые кровеносные сосуды и создавали весьма интересный эффект слабого свечения. Круглый зрачок беспрестанно подрагивал, меняя просвет и подгоняя точность фокусировки, как у птиц и дневных ящериц. Его обрамляла яркая золотистая кайма, делающая эти мельчайшие движения более заметными.

Органы зрения Нашатыря совершенно не походили на ночные, тем не менее, он свободно ориентировался в темноте. Значит, либо в его маску был встроен прибор ночного виденья, либо он в принципе улавливал иной цветовой спектр, чем земные позвоночные. Возможно, даже в красноватых и оранжевых тонах, различая лишь самую коротковолновую часть. О том, что исследуемое существо также воспринимает инфракрасное излучение, Зоя уже давно догадывалась по ряду косвенных признаков. Нашатыря заметно раздражал находящийся в непосредственной близости открытый огонь, а при ярком солнечном свете, будучи без маски, он словно бы слегка терял ориентацию, начиная больше принюхиваться и прислушиваться. Знаки на экране его навигатора были только красные. Зое он приносил ягоды и фрукты только желтых и красноватых тонов. Плюс тот случай, когда он каким-то непостижимым образом дистанционно определил, что Зоя сильно замерзла, после чего соизволил ее обогреть… Как-то все слишком совпадало.

Вглядываясь в глаза Охотника, Зоя нашла их достаточно красивыми. Пляшущие в них золотые искры просто завораживали, а открытый и осмысленный взгляд заставлял ненадолго забыть о том, что перед женщиной находится самое опасное существо в этом лесу. Увлекшись созерцанием, она не заметила, как склонилась еще ближе. Ее лица коснулось теплое дыхание. Пахло примерно, как из пасти крупной собаки. Шевеление носовой складки Охотника заметно участилось. Похоже, он все-таки забеспокоился.

Вдруг Нашатырь издал утробное ворчание и резко подался вперед. Испугавшись, что он сейчас вцепится своими зубищами ей прямо в лицо, Зоя отпрянула и, потеряв равновесие, села на пятую точку. За время многолетней практики со змеями и крокодилами, она хорошо научилась уворачиваться от укусов — это происходило буквально на автомате.

Охотник вскочил как ошпаренный и быстро скрылся за деревьями. А Зоя так и осталась сидеть на заднице, сотрясаясь от беззвучного нервного смеха.

______________________________________________________________________________

*Вайи — с древнегреческого «вайя» -«пальмовая ветвь»; листоподобный орган папоротников.

Комментарий к Глава 10. Ответный шаг

Навеяно «Deep forest»:

композиция «Night bird»

========== Глава 11. В гостях ==========

Вначале следующего дня они снова отправились в путь. Зоя уже чувствовала себя вполне сносно, Нашатырь же, казалось, и вовсе полностью оправился от ран. Тем не менее, двигались они опять очень медленно, так как вокруг начался сплошной непролазный бурелом. Для этих мест такие участки были не особенно характерны, но Зоин неординарный спутник словно бы специально выбрал столь тернистую дорогу. Слева от них то появлялась, то исчезала, петляя, знакомая грязная речка. Похоже, они шли строго вдоль нее.

Зоя на ходу жевала какие-то странные фрукты, добытые для нее Нашатырем. Что-то ей подсказывало, что другой еды сегодня не будет.

Погода билась. То налетал порывистый ветер, принимавшийся неистово трепать деревья, то выходило ненадолго солнце, то резко проливался сильный, но кратковременный дождь.

Ближе к закату путники вышли к огромной раскоряченной сейбе. Мощные корни векового дерева выпирали из почвы, образуя природные ступени, а самые нижние ветви клонились вниз, кое-где почти достигая земли своими крючковатыми лапами. Гигантская куполообразная крона поддерживалась толстыми сучьями, словно колоннами, и была настолько плотной, что в нее едва ли проникал свет.

Нашатырь дал понять, что они уже на месте, и Зоя привычно собралась распаковывать палатку, как вдруг Охотник остановил ее. Его когти сомкнулись на предплечье женщины, и спутник с максимально возможной для него осторожностью потянул ее вслед за собой. Пришлось повиноваться.

Подведя Зою к подножию сейбы, Нашатырь начал подъем. Женщина сперва запротестовала, но, сделав пару шагов, поняла, что ствол, кривой, весь порытый наростами и изобилующий ветвями, позволяет идти вверх практически пешком. На всем протяжении импровизированной «лестницы» шипы, торчащие во все стороны из коры, были предусмотрительно сошлифованы, с других же сторон сейба была неприступна. С небольшой поддержкой Зоя достаточно быстро вскарабкалась на необходимую высоту, где ее изумленным глазам предстало подобие «дома на дереве». Вернее, это была основательная платформа, собранная из самых крупных бамбуковых стеблей, переплетенных лианами. Постройка имела вид вполне выверенного инженерного сооружения, была снабжена невысоким бортиком и покоилась на многочисленных ребрах жесткости. Сделано все было очень аккуратно и по виду крайне надежно — выдержало бы не только Нашатыря, а, наверное, небольшого слона…

Робко ступив на помост, Зоя огляделась. Со всех сторон ее окружала непроницаемая зеленая стена. Над головой приятно шелестело. В длину площадка составляла не менее трех метров и метра два с половиной в ширину. В том месте, где она примыкала к стволу, лежала какая-то плотная коричневая ткань — похоже, из того же неброского материала была изготовлена набедренная повязка Нашатыря. Край ткани был сдвинут, и из-под нее выглядывали… черепа! Господи, сколько же их там было! Не менее полутора десятков… Кажется, один, лежащий с краю, принадлежал крупной кошке, остальные, судя по всему, были человеческими. Размещаясь в несколько ровных рядов, они создавали впечатление какого-то сатанинского алтаря. Зоя сглотнула и поглядела под ноги. Платформа частично была застелена шкурами животных. Снизу угадывалась плотная кожа тапира, а поверх нее была небрежно накинута лоснящаяся шкура черного ягуара. Тебе бы сюда еще столик из слоновых бивней и рога на стенку для полной картины, подумалось женщине. Она с детства привыкла к охотничьей обстановке, часто бывая в гостях у деда, но проникнуться страстью к выслеживанию и истреблению дикого зверья так никогда и не смогла…

— С-сой! — внезапно окликнул Нашатырь. Зоя обернулась и увидела, что он сгрузил на платформу все ее барахло. Это означало, что ночевать предстоит здесь.

— Так ты тут живешь… — задумчиво проговорила женщина. — Интересно, как давно?

Постройка не производила впечатление абсолютно нового сооружения — бамбук уже местами потемнел. Было заметно только, что некоторые лианы обновлены. Напрашивалось два возможных варианта: либо это место служило Охотнику временным пристанищем раз за разом с давних пор, либо он жил тут постоянно на протяжении долгого времени… Может, его вообще тут забыли? Или его корабль разбился? Слишком уж Нашатырь хорошо ориентировался на Земле. Или у него «долговременная командировка»? Все равновероятно.