Нашатырь

— Нашатырь, ты просто золото, — растроганно произнесла женщина, — но я пока вообще ничего есть не могу…

Охотник озадаченно повертел башкой и куда-то унесся, вернувшись лишь через пару часов. Оказалось, что он ходил добывать для своей нынешней подопечной мясо. Снова притащив трех птиц неизвестного вида, по цвету и размеру напоминающих нечто курообразное, Охотник предложил их Зое, но, к своему видимому огорчению, вновь получил отказ и сжевал добычу сам, чтобы добру не пропадать. Наблюдая, как он поглощает пищу, женщина невольно задумалась о том, как он умудряется ловить птиц. Судя по тому, что у всей дичи была свернута шея, он не использовал каких-то особых средств, а попросту хватал ее голыми руками, но, вот как ему это удавалось, был большой вопрос. Может, банально пользовался своей маскировкой?

Двое суток Нашатырь хлопотал вокруг Зои, пока ту беспощадно поласкало. Она от людей-то давно такого внимания не видела, а тут… Он упорно предлагал ей разные виды пищи, дежурил возле нее ночами и вообще в целом выглядел обеспокоенным. Еще недавно она посчитала бы, что более в его духе прирезать ее, чтоб не мучилась, но теперь личность Охотника открывалась совсем с иной стороны. Что это было? Простая жалость? Благодарность за то, что она тоже была рядом, когда он болел? Зоя точно не знала, но была в любом случае очень признательна своему странному спутнику.

На третий день ее состояние улучшилось, но оставалась слабость. Зоя впервые попробовала поесть вареного мяса. На десерт Охотник преподнес ей настоящую маракуйю, которую желудок все еще нехотя, но принял. Женщина не спеша ела, запивая все большим количеством теплой воды, а инопланетянин расположился неподалеку и терпеливо, точно заправская сиделка, наблюдал за процессом. Его лицо, как обычно, было скрыто за маской, но по поведению можно было догадаться, что он пытается оценить текущее состояние спутницы. Когда она сделала перерыв, отложив еду, он с нехарактерным воркующим звуком подобрался ближе и, взяв небольшой кусочек мяса, протянул его Зое, как бы уговаривая покушать еще. Видимо, ему очень хотелось удостовериться, что с человеческой самкой все уже в порядке и, кажется, основным критерием здоровья для ее вида он посчитал именно количество съеденной пищи.

— Нашатырушка, погоди, не надо только пичкать меня насильно, — отодвигая его руку, проговорила Зоя. Охотник разочарованно загудел.

— Я знаю, что мне надо восстанавливать силы, — продолжала она, как бы переводя мысли спутника, — но после такого желудочно-кишечного приключения нельзя сразу нажираться вот так. Ну неужто ты не травился ничем и никогда? Хотя, да, я забыла, у тебя же там какой-то супер-препарат есть в аптечке… Может, и стоило мне рискнуть и попробовать его? Хотя, о чем это я…

Нашатырь внимательно ее выслушал, ничего, как водится, не понял и отправился поискать еще какой-нибудь еды, на которую это странное существо могло бы соблазниться больше. А Зоя внезапно вспомнила про лежащие в рюкзаке плоды. К этому времени они уже превратились в мерзкую кашу…

Вскоре Охотник вернулся. Он волок что-то увесистое и длинное. Как оказалось — анаконду. Такой громадины нашему герпетологу встречать еще не приходилось. В очередной раз сердце сжалось при виде столь прекрасного экземпляра, забитого на еду. Зеленая, в крупных овальных пятнах, шкура переливалась на солнце, туловище в самом толстом месте достигало ширины Зоиной талии, длины в змее было метров восемь, а сколько она весит сложно было даже предположить. Голова у змеи отсутствовала. А ведь такая животина могла и удушить…

Это явно была особь женского пола — самцы удавообразных гораздо мельче… Ну, и где же твои принципы, здоровяк? Или запрет касается только добычи трофеев, а жрать можно кого угодно?

С бодрым рычанием Нашатырь свалил ношу на землю. Исследовательница подошла и заинтересованно начала изучать змеиный труп. Тогда Охотник удовлетворенно застрекотал: похоже, наконец-то он ей угодил.

— Есть хоть кто-то, кто для тебя — не еда, а? Хищник… — вдруг поинтересовалась Зоя, поворачиваясь к нему, и вместо похвалы в ее голосе почувствовался невольный укор. Нашатырь отступил и озадаченно склонил голову набок. Похоже, он уловил недовольство, но не понимал, в чем именно провинился. Впрочем, все-таки не стоило вводить его в заблуждение, пытаясь объяснить причину своего сожаления. Он делал так, как считал нужным, и, благодаря его действиям, невезучая путешественница все еще не подохла с голода. Зоя вздохнула и, приблизившись к спутнику, слегка погладила его лапищу, дабы показать, что не сердится. Мотнув головой в сторону змеиной туши, она добавила:

— Ну чисти тогда, раз поймал, будем пробовать…

Зоя понимала, что возмущаться-то она может сколько угодно, а есть Нашатырову добычу все равно станет. И каких только «деликатесов» ей не довелось в последнее время испробовать по его милости… Он реально воспринимал как пищу все, что бегало, летало или плавало. Зоя подозревала, он и тех личинок не слупил лишь по той причине, что добыл их не сам — гордость не позволила.

Нашатырь что-то проворчал обиженно и неразборчиво, и приступил к разделыванию добычи. Вскоре гигантская зеленая анаконда была выпотрошена и порублена на «стейки». Кстати, внутри у нее в виде бонуса обнаружился некрупный крокодильчик. Зоя запекла немного мяса и заставила себя еще чуть-чуть подкрепиться. Остальное проглотил Охотник.

Когда Нашатырь наедался до сыта и тяжелел, то становится особенно добродушным и даже слегка ленивым. В такие моменты он подпускал к себе ближе, чем обычно, глядя на посягательства любопытной человеческой особи сквозь пальцы. Зоя быстро просекла данную черту и теперь собиралась беззастенчиво этим пользоваться.

Вот и сейчас довольный инопланетянин растянулся на земле кверху пузом, положив одну руку под голову, а другой неспешно срывая вокруг себя куски мха и выжимая их друг за другом себе в пасть. При этом он задумчиво всматривался в небольшой клочок неба, проглядывающий среди листвы.

— Что ты там так пристально разглядываешь? — осведомилась Зоя, подсев к нему и тоже поглядев наверх. Охотник поскрежетал жвалами и коротко ответил:

— Ашх. Ур-ру ххэ.

Они стали с некоторых пор иногда так вот переговариваться — она Нашатырю что-то на своем языке скажет, а он ей что-то ответит на своем. При этом, ни один не понимал, что сказал собеседник. И, наверное, ни Нашатырь, ни Зоя не смогли бы объяснить, зачем они это делают. Забавно, наверное, выглядели в переводе такие диалоги.

Зоя усмехнулась и опустила взгляд, встретившись с глазами Охотника. Сейчас его веки были полуприкрыты, и он созерцал человека из-под них спокойно и снисходительно. Как-то не представлялось до сих пор возможности внимательно разглядеть его глаза. Да и первое время было боязно: на Земле у многих организмов прямой взгляд означает угрозу, в том числе и у людей. Неспроста лгуны или просто неуверенные в себе личности при разговоре глаза прячут — они подсознательно боятся спровоцировать собеседника на агрессию. Собака, признающая авторитет хозяина, также никогда не выдержит долго его взгляда. И при этом внушительном количестве примеров тем более не хочется проверять, как отреагирует на долгий прямой взгляд инопланетное существо, которое, к тому же, раз эдак в двадцать сильнее тебя…

Но при случавшихся уже не раз кратких зрительных контактах, Зоя за Нашатырем ничего похожего не заметила. Он никогда не отводил взгляда первым и, если уж пялился на что-то, то пялился с нескрываемым интересом. Хотя, он мог быть просто уверен в своем безоговорочно доминирующем положении… С другой стороны, он, скорее, тогда бы безостановочно Зое кивал, напоминая, что она тут никто. Земные рептилии, кстати, взглядам вообще никакого значения не придают, да только ни одна из них не стоит на такой же ступени развития и ни одна из них не социальна в той же степени, что этот здоровяк. При усложнении взаимодействий между особями взгляды рано или поздно должны начать приобретать хоть какой-то смысл… Ну, ладно, проверим…