Молчаливый мужчина (ЛП)

И когда он отстранился, то тихо спросил мне в губы:

— Я слишком на тебя давлю своим весом?

— Никогда, — прошептала я, наклоняясь, чтобы прижаться лицом к его шее, проводя руками по его теплой, гладкой кожи, чувствуя и наслаждаясь силой мышц, испытывая любовь, что это все мое.

Я запрокинула голову и поцеловала его в подбородок.

— Милая Лотти, — мягко произнес он, обхватив меня одной рукой за задницу, другой крепко прижимая к себе.

— Сегодня было лучше всего, Мо, — ответила я ему.

— Да, — согласился он.

— Твоя семья просто потрясающая, — поделилась я.

— Моя мама потрясающая. Парни — дерьмо. Сестры — ненормальные.

Так все и было.

Но в хорошем смысле.

— Они мне все понравились.

— Слава богу, — пробормотал он.

Я улыбнулась ему в кожу.

— В тот день, когда я познакомилась с тобой, у меня со Смити был разговор.

Я услышала, как его голова шевельнулась на подушке, и приподняла свою, чтобы поймать его взгляд в лунном свете.

— О чем? — спросил он.

— О том, что я сдалась, так как не нашла мужчину своей мечты и думала, что уже не найду никогда.

Его большое тело замерло рядом со мной.

— А потом, спустя несколько часов, — продолжала я, — мужчина моей мечты оказался у моей двери.

Он произнес, но почему-то гортанным голосом:

— Детка.

Но мне даже не нужно было слышать его эмоции.

Я просто чувствовала их, отчего мое дыхание сбилось.

Я поделилась с ним этим, потому что хотела поделиться.

Его хватка ослабла, но он прижал меня ближе.

Мне показалось, что это хорошая причина, чтобы ее можно было отпраздновать.

Но именно в такие моменты, как сейчас (да и в другие тоже), что было совсем для Мо непривычно, он становился болтливым.

Поэтому поделился со мной, заявив:

— Ты ошибаешься.

— Ошибаюсь?!

— Не совсем, кое в чем.

— В чем я ошибаюсь?

— Я тоже сдался. После того как Тэмми бросила меня. Мне казалось, что причина явно во мне. Казалось, что меня бросают именно из-за моего дерьма. И вот мой босс дал мне задание, не прошло и часа, как я подошел и постучал в дверь девушки моей мечты. Она заставила меня по-другому увидеть многие, мать твою, важные вещи.

— Мо, — прошептала я.

Его большая рука переместилась, обхватив мое лицо, а другая рука опустилась ближе к моей.

— Я не знаю, что будет у нас дальше, детка. Думаю, что будут моменты, которые не будут такими замечательными. Но то, что ты мне даешь, большая часть нашей жизни будет потрясающей. Ты же знаешь, что мне снятся кошмары, и возможно они не прекратятся. Я не хочу, чтобы ты нервничала и не хочу, чтобы они продолжались. Но сейчас я смогу справиться с ними гораздо лучше, зная, что проснусь в реальной мечте здесь, рядом с тобой.

Я охрипла, когда заявила:

— Нам нужно прямо сейчас заняться сексом.

— Конечно, — согласился он.

Но он не трахнул меня.

Не сразу.

А поцеловал крепко, глубоко и долго.

Затем перевернул меня на живот, устроился между моих ног, сел на пятки и потянул меня на свой член.

Я приподнялась на руках, выгнула шею, и со всей силы опустилась на его член.

Мо почувствовал мое желание и в то же время хотел проделать все на своих условиях, не позволяя мне контролировать его.

Чтобы контролировать ситуацию, ему пришлось остановиться, поменять позицию, чтобы он смог трахать меня различными способами.

Но мы закончили, я снова оказалась у него на коленях лицом к лицу, мои ноги были на его груди, Мо на заднице, его руки вокруг меня, опускали меня вниз на его член.

И мы целовались.

Позже я заснула в его объятиях, и последней моей мыслью было, что я была все же права.

Эта ночь была самой лучшей.

И что в заключительной части?

Воплощение мечты.

У меня был не горячий сексуальный парень.

У меня был мужчина моей мечты.

И самое лучшее из всего этого…

Что у мужчины моей мечты была девушку его мечты.

Эпилог. До тех пор, пока я рядом

Лотти

Я стояла в ванной, одетая в розовые атласные пижамные штаны с кремовым, коричневым и розовым полосатым поясом, который делал их похожими на девчачьи боксерские шорты.

Больше на мне ничего не было.

Я уставилась на свою грудь.

Мне сделали операцию.

Но перед операцией у нас произошла настоящая драма.

Это было в тот же день, хотя я получила бонус убрать пару растяжек. И была выведена из строя всего на пять дней, что означало, что я не должна была слишком много выполнять работы по дому или поднимать что-то слишком тяжелое.

Беда была в том, что я не могла танцевать целых шесть недель.

Тем не менее все это было не так уж и важно.

Однако я узнала, что такое забота родных, когда шла под нож с рок-цыпочками, сестрами Моррисон, Горячей бандой и друзьями коммандос Мо, маячившими за моей спиной.

Но хуже всего пришлось Мо.

У него был такой вид, будто мне собирались сделать операцию на сердце.

За день до того, как я должна была лечь в больницу, между нами всеми произошел конфликт.

Хотя все согласились, что Мо отвезет, а потом заберет меня домой, но все решили, что мне необходим круглосуточный уход, в котором я не нуждалась после всего сказанного и сделанного, поэтому разгорелся горячий спор.

Пока все остальные обсуждали расписание, кто будет готовить мне куриный суп, менять повязки на груди, покупать продукты и убираться в доме, каким-то образом разговор принял худший оборот — сестры Моррисон хотели доказать рок-цыпочкам, что я член их семьи, Горячая банда и мальчики-коммандос боролись друг с другом, кто из них больше для меня братья по крови.

Хотя лично я заплатила бы за то, чтобы кто-нибудь из этих мужчин принес мне куриный суп или пропылесосил дом.

Тем не менее я была вполне способна сварить себе суп, и моя изоляция могла продержаться достаточно долго, поэтому я могла сама о себе позаботиться.

Пока велись споры, все это время мама и Ингрид сидели за моим обеденным столом, пили кофе, который Текс присылал им из «Подержанных книг Фортнума», где он был их главным бариста, спокойно болтали, как будто ничего не происходило.

Все закончилось рыком Мо (рыком! до этого момента я никогда не слышала, чтобы он кричал или рыкал).

— Никто из вас не приблизится к груди моей женщины! Я сам могу накормить и позаботиться о Лотти. Я все понял. Отвалите все на хрен!

Потом я узнала, когда такой огромный парень, как Мо, обычно молчаливый, которого совсем не легко раздражить, рыкал, его все слушали.

Я также узнала тогда, что существует семья, состоящая из множества различных людей со своими характерами.

Но при всем скоплении родственников по крови и не по крови Мо утвердил право — только он и я (в основном я, очевидно) только мы.

Я была уверена, что он оценил их любовь и поддержку.

Но в конце концов остались только он и я.

Они могли просто принести мне цветы.

Они не должны были приносить мне куриный суп.

В последующие дни после операции он заботился о моих разрезах, менял повязки, приносил еду, запускал пылесос, доставал почту, ходил за продуктами, не хотел и слышать о том, чтобы я сама что-то для себя сделала, несмотря на то, что могла, и не позволял мне тренироваться. До тех пор, пока не прошли синяки.

Какое-то время у меня были импланты, которые я меняла, чтобы освежить, потому что с большими сиськами я выглядела великолепно.

Но теперь…

— Надень рубашку.

При этих словах я обернулась и увидела, как мой мужчина раскачивающейся походкой входит в ванную.

— Мо…

Он подошел ко мне, взял кружевной розовый бюстгальтер, который я положила на столешницу, и протянул его мне.

— Надень, — приказал он.

Мой желудок упал, и я уставилась на его великолепное лицо.

— Они тебе нравятся? — Тихо спросила я.

Он тоже уставился на меня.