Бездна Мурены

Дипера уже успели тщательно прощупать, но инородных предметов при нём не обнаружили. Никто за час поисков не мог похвастать результатами. Бортинженеру попался в коридоре подозрительный тип, которого О'Юрич попытался поймать и допросить, но вмешались санитары. Тип оказался приглашённым компьютерщиком, вызванным для ремонта дисковода в кабинете Арфеева.

Повар попробовал раздобыть еды, раз уж дроиды отлучили экипаж от пищевого довольствия. Умыкнуть из пищеблока ему удалось лишь бутылку уксуса и коробку пищевой соды.

– У вас осталось два часа! – провозгласила заглянувшая в отсек физиономия Второго дроида.

– До самоликвидации совсем мало времени, – с тревогой в голосе сообщил капрал. – Какие будут предложения?

– Раз ничего не нашли на корабле, значит – гнида в ком-то из нас. – Ровский поймал ползущую по стеклу муху и тут же выпустил её на волю. – Жаль, что нет приборчика для выявления.

– Есть универсальная сыворотка против гнидогадоидов: из хрена, уксуса и йода. Сейчас бы сгодилась. – Зенит развёл руками. – Но в наличии только уксус.

– Йод наверняка можно добыть у кибераптечки, – предположил Лыжников. – А вот хрен где взять?

– Хрен с ним, с хреном! – хохотнул Шлемофонцев. – Я одну формулу знаю – «сучий бальзам». Эта штука в два счёта выявит чужеродное биологическое подселение у кого угодно. И все ингредиенты, что немаловажно, в наличии! Нужен доброволец для испытания.

Первым добровольцем, само собой, оказался Дипер. И дело было даже не в дефиците уважения, которое экипаж питал к Командору, а в том, что именно на него ощетинились карантинные датчики звездолёта.

Пока коллеги удерживали вырывающегося «добровольца» за руки и за ноги, Бортинженер ухватил Дипера за голову и заставил того открыть рот. Серджио тут же от души сыпанул туда соды из коробки и плеснул следом уксуса с не меньшей щедростью. О'Юрич тут же зажал Командору рот.

Тот ещё сильнее задёргался, глаза его полезли на лоб, а из носа пошла обильная пена. Дипера тут же отпустили и отошли на безопасное расстояние. Он по инерции рухнул на четвереньки, «сучий бальзам» в виде обильной пены истекал из его рта.

– Я же говорил, что это он! – Бортинженер занёс над Командором своё самодельное копьё из швабры и открывашки.

– Увы, – мрачно пробубнил Врач. – Мы наблюдаем как раз отрицательную реакцию.

– Плохую, в смысле? – с надеждой в голосе уточнил Р-Нат.

– Для нас – да. – Биолог Ровский с любопытством разглядывал Командора, который продолжал стоять на четвереньках над лужицей шипящей пены и открывал рот, словно рыба.

– С-с-с! – недовольно прошипел Р-Нат, догадавшись, что следующим «добровольцем» наверняка назначат его.

– Аллес шайзе райзе! – выругался Шлемофонцев. – Реакция на «сучий бальзам» показала, что Дипер чист.

– Диперчист-диперчист-диперчист, – затараторил скороговоркой Командор.

Он был явно доволен, несмотря на только что испытанное страдание. Ведь теперь придётся помучиться кому-то другому.

– Ну что, кто следующий? – Капрал окинул взглядом разведчиков, которые сразу попятились назад.

– Я, – вызвался Бортинженер. – Если что, капрал, не пожалей на меня такой же патрончик, которым ты фурдорию оприходовал. Лады? Не хочу, чтобы меня, как подопытную крысу, резала всякая учёная братия.

Он бросил презрительный взгляд на Биолога, который в данный момент как раз отрывал крыло пойманной мухе.

– Увы, О'Юрич, квентабер остался на орбите Суулуу, – развёл руками Зенит.

– Вместе с блядями и трупом фурдории. – Повар невольно разгладил пальцами усы, вспомнив о недавних утехах.

– Тогда вот. – Бортинженер вручил капралу самодельное копьё с примотанным когтем чудовища и показал себе на участок шеи. – Бей прямо вот сюда, в сонную артерию. Виталя, отвернись!

Он присел на кровать и открыл рот. Все с тоской поглядели на картонного крокодильчика, который в любую минуту мог остаться сиротой.

Серджио, приняв во внимание эксперимент с Командором, решил, что применённая доза «сучьего бальзама» избыточна. Всем последующим испытуемым он просто бросал на язык щепотку соды и капал туда уксус. Парни радостно встречали пенистое шипение, означавшее отрицательный результат в хорошем смысле этого слова. Когда Ровский успешно прошёл тестирование, он от радости подпрыгнул так, что при своём росте едва не разбил плафон светильника, свисающего с потолка.

Последним непроверенным остался Р-Нат. О'Юрич предложил не тратить драгоценное время, а просто выбросить того за борт в открытый космос. Но правила есть правила. Р-Нат, вопреки ожиданиям большинства, тоже оказался чист. Все восемь членов «Нулевого парсека» были чисты.

– Значит, гадости в нас нет? – Штурман выглядел озадаченным. – Тогда я не понимаю.

– Биологической гадости нет, – заметил Бак Ровский. – Но существуют и прочие виды гадостей.

– К чему это ты клонишь? – нахмурился Лыжников.

– Треугольники, – ответил за Бака капрал. – Всё-таки треугольники. Носители так называемой гадости, которую так боится ИИ, – мы все. За треугольники бортовой компьютер и вынес нам восьмерым смертный приговор. А за компанию – и остальным пассажирам «Довженко-19».

– Тогда надо избавиться от чёртовой геометрии! – предложил Эндрю.

– Но они не смываются! – с отчаянием в голосе воскликнул Р-Нат.

– Есть и другие способы зачистки! – Бортинженер, демонически сверкая глазами, потыкал когтём фурдории себе в плечо, где у него накануне проступил треугольник.

– Мы с тобой и капралом оттяпаем руки, Биологу – ногу, – озвучил перспективы Повар.

– А Командору – голову? – заключил Зенит.

Дипер энергично замотал головой:

– Может, не надо? Я его спрячу. – Он ещё сильнее натянул себе на лоб вязаную шапочку, почти скрыв глаза. – Так видно?

– Стыдно, – покачал головой капрал. – Можно было бы, конечно, поотрезать лишнее, но вот только есть одна закавыка, ребята. Не лишняя это гадость, да и не гадость вообще.

– Остался час! – проорал санитар Коля, заглянув из холла, но на него никто не обратил внимания.

– Не гадость? А что же это тогда, капрал? – подивился Шлемофонцев.

– Знание. Концентрат знания Бестелесых, включая то, что они успели узнать о Белой Мурене до гибели всей их цивилизации.

– Они что же – погибли? – Левап растерянно заморгал глазами за стёклами своих очков.

– К сожалению, – кивнул Зенит. – Из всей их расы осталась одна лишь Росара.

– На бестелесую тёлочка как-то не тянет, – ухмыльнулся Лыжников. – Там телеса – моё почтение!

– Тело у неё от гелорианки, одной из самых красивых гуманоидных особей в Космосодружестве, – капралу было не до шуток. – Бестелесые завладели её телом, чтобы через гелорианку связаться с нами и поспешно передать нам важнейшее знание. А наш примитивный искусственный интеллект посчитал, что это знание несёт угрозу Космосодружеству.

– Но ведь Бестелесые должны входить в содружество, – непонимающе вертел головой Ровский. – Почему Веня их испугался?

– В том-то и дело, что нет. Они, как и Белая Мурена, за Последним Рубежом, откуда ничего не проникает. Вспомните яйцо за завтраком.

– Но как они-то тогда проникли? – развёл руками Вонахап.

– Теперь всё складывается! – Лицо Зенита засияло.

– Хорошо тебе, капрал! – удручённый Штурман устал подсчитывать вопросы, возникающие в его пытливом сознании, ответов на которые, похоже, не предвиделось.

– Бестелесые при помощи недоступных нам технологий преломили пространство, чтобы обойти барьер Космосодружества. Из-за погрешности преломления была зацеплена и планета Тралюст II, откуда в суулуунский бордель вместе с Бестелесой забросило фурдорию.

– А Белая Мурена может сюда преломиться? – насторожённо поинтересовался Р-Нат.

– Само собой, – «успокоил» его капрал. – Она же Бестелесых одним махом уничтожила. Значит, Бездна Мурены в разы могущественнее.

– И что теперь делать? – жалостливо протянул Биолог.

– Доложить о ситуации на Землю, оповестить остальные союзные планеты и использовать Знание Бестелесых, которое мы несём, против поползновений из Бездны Мурены! – отчеканил Зенит. – Как бы вот только убедить Веню, что самоликвидация «Довженко-19» в результате уничтожит надежду на спасение всех гуманных цивилизаций.