Леди Клиган

— Э-эх…, — откинулся он на своей лежанке — язык не поворачивался назвать это спартанское ложе кроватью! — Ну вот и жизнь налаживается, а, Варис?

— Рад, что смог угодить, — слегка улыбнулся мастер над шептунами. Впрочем, улыбка была мимолетной, и почти сразу же сменилась озабоченным выражением лица. — У меня не так много времени, Сандор, а потому буду краток. Сразу после брачной ночи вам с юной Сансой лучше будет уехать из Королевской Гавани.

— Чего так? — настороженно зыркнул на него Пес. Впрочем, вино сделало свое дело: злоба в этом взгляде немного поутихла.

— Ну, во-первых, королева-регент, вопреки воле своего отца, одержима идеей все же покарать тебя. Это скорее связано не столько с ненавистью к тебе из-за предательства, сколько с тем, что лорд Тайвин попытался урезонить её в этом вопросе… Но особенности характера Её Величества тебе, я думаю, не особенно интересны…

— В Пекло Её трахнутое Величество! Что еще?

— Еще? Еще остается Джоффри. Который свято убежден, что ты — по прежнему его ручной Пес. И что, даже если леди Санса станет твоей женой, он все равно волен делать с ней, что пожелает.

Клиган медленно поднялся и навис над Варисом.

— Если гребанное Величество хотя бы пальцем тронет Птаху…

— Сандор! — проникновенно, глядя прямо в горящие яростью серые глаза, промолвил Паук. — Подумай, ЧТО случится, если ты посмеешь поднять руку на короля? Я скажу: ты погибнешь. А вместе с тобой и леди Санса.

Пес, рыча, отступил и снова приложился к фляге.

— Есть и еще один аргумент за то, чтобы уехать из Королевской Гавани засветло, — продолжил Варис, будто ничего и не было. — Брачная ночь.

Пес весь напрягся.

— Что ты собираешься делать в ночь после свадьбы?

— А если я скажу, что планирую оттрахать милашку Старк во все щели, тебе-то что?! — огрызнулся Клиган.

— Ну, это будет означать, что весь мой опыт в понимании людей и прогнозирования их поступков ничего не стоит, — улыбнулся Паук. У Сандора мелькнула злая мысль поступить с Птахой именно так, как он сказал Варису, просто назло! Но, глубоко вздохнув и попытавшись хоть немного унять раздражение, он понял, что чертов евнух прав: он не тронет Пичугу. Ни сейчас, ни потом. Разве что она сама захочет…

Видя, что победил в этой словесной дуэли, Варис добавил:

— Больше у нас не будет возможности безопасно встретиться. По крайней мере в ближайшее время. А потому просто будьте готовы и собраны с самого раннего утра после брачной ночи. Мой человек зайдет за вами и скажет, куда идти и что делать…

В последний вечер перед свадьбой, когда очередные мучения у цирюльника и банщика были окончены, белобрысый командир Алых — Эйгон Хилл*, так он представился — сказал Псу, что сегодня он волен ходить по замку невозбранно. Ему даже разрешено напиться. Но Тайвин Ланнистер не желает, чтобы его вассал, к тому же из столь преданного Ланнистерам рода, порочил свое имя — и имя сюзерена — трахая шлюх накануне собственной свадьбы!

— Это его точные слова, Пес, — глядя Клигану прямо в глаза, говорил Эйгон. — А потому в город тебе по-прежнему дороги нет. Ты знаешь, что лорд Тайвин может на многое закрыть глаза, но вот нарушения своего прямого приказа не потерпит.

— Да знаю я, знаю, Соломенная Голова, — усмехнулся Пес, в предвкушении вечернего пьяного кутежа. Алый нахмурился на такое прозвище, но промолчал. — Не знаю, чего наш лорд так трясется над моей репутацией, но ладно уж… Потерплю еще недельку.

— Хорошо. По крайней мере, через неделю ты уже не будешь под моей ответственностью, — вздохнул Хилл и уже повернулся уходить, как вдруг произнес: — Это, конечно, может быть только моей догадкой, Пес, но, думаю, я знаю, почему лорд Тайвин так ревностно охраняет твою… хм, честь, перед свадьбой.

Клиган внимательно глянул в серые глаза ланнистерского бастарда. Они были почти такого же цвета, как у него самого. Эйгон же наклонился к нему поближе и тихо произнес:

— Наш лорд, видимо, хочет, чтобы во время брачной ночи ты… проявил должное усердие в деле зачатия наследника.

После этого, взметнув свой алый плащ, бастард вышел.

А Пес сидел, как громом пораженный.

Ну конечно же… Как можно было даже предположить, что он, тупой рубака, глупая псина, сможет обмануть Золотого Тайвина Ланнистера! Тот наверняка предполагал, что Сандор может и пожалеть несчастную Пичугу, не притронуться к ней. А Льву нужно было, чтобы у Пса и Волчицы непременно родились щенки! Ключ к Северу, так?

Теперь, когда он понял все коварство Старого Льва, во рту застыл привкус крови, а в голове…

В голове замелькали картины с участием Пташки, одна соблазнительней другой. Бриджи снова натянулись — сказывался более чем двухнедельный целибат.

Если бы он трахал шлюх всю неделю, как он привык, то, возможно, смог бы сдержаться в брачную ночь. Теперь же…

Теперь он был совсем в этом не уверен.

Нужно было срочно напиться…

Он раздобыл бутылку с вином и теперь искал укромное место, где можно было без проблем её опустошить. В свою комнатушку возвращаться не хотелось: за последние дни она осточертела ему похуже темницы!

А потому, пошатавшись по суетящемуся замку, он остановился в богороще. Почти все обитатели Красного Замка веровали в Семерых, и с достаточной долей вероятности здесь можно было найти временное уединение.

Сумерки уже достаточно сгустились, а он уже достаточно нагрузился вином, когда до слуха Пса донеслись шаги.

Он превосходно видел в темноте, да и горящие чуть в отдалении факелы рассеивали мрак, так что он видел все, происходящее в богороще, как на ладони. Меж деревьев мелькнула тонкая девичья фигурка. Бледное личико было обрамлено огненно-рыжими волосами.

Пташка! Собственной персоной.

У Пса перехватило дыхание. То ли выпивка была тому виной, то ли окружающие их сумерки, но девчонка Старк показалась ему в тот момент каким-то неземным, идеально красивым существом, до которого он побоялся бы дотронуться, опасаясь, что она рассеется, будто невесомая дымка…

Она, не заметив его, встала на колени у дуба, с другой стороны которого он расположился, и начала шепотом молиться. Но уже через пару минут он понял, что шепот стал каким-то судорожным, прерывистым.

Санса Старк давилась слезами.

Пес и сам не знал, что дернуло его подать голос:

— Что, Пташка, тоже пытаешься скрыться от всего этого дерьма в каком-нибудь темном уголке?

Она резко вскочила, глядя куда-то в его сторону. Наконец её взгляд сфокусировался на нём и он заметил в глазах девушки страх.

«Ты напугал её, тупая шавка!» — обругал себя Пес. «Но она хороша! Алебастрово-белая кожа, огненная грива волос. Как же я желаю её!…»

Но следующая её фраза рассеяла сладкие грезы:

— Что вы здесь делаете… милорд?

— Я не!… — начал он было злиться, но потом вспомнил о своем всратом наследстве и с кривой усмешкой махнул рукой: — А, Седьмое Пекло! Я же теперь как раз самый настоящий, мать его, лорд!

Он хлебнул ещё вина, стараясь не смотреть в сторону Птахи. Не хватало еще сорваться и изнасиловать её за день до свадьбы. Вот Джоффри посмеется!

Она всхлипнула и, закрыв лицо руками, осела на колени, содрогаясь в рыданиях.

«Тупая псина!» — мелькнула мысль. Похотливые мысли будто вымыло из головы, оставив какое-то жгучее чувство… вины?

Он, сам того не осознавая, бросил на землю недопитую бутылку и шагнул вперед, расстегивая свой шерстяной плащ. Пес накинул его на дрожащие тонкие плечики и осторожно приобнял подвывающую в истерике девчонку. К своему еще бОльшему удивлению, он бормотал какую-то успокаивающую чушь и баюкал плачущую девушку на руках. Никогда, ни с кем он не бывал таким! Что же случилось теперь?

Опомнившись, он понял, что тонкое тело в его руках больше не дрожит, а просто доверчиво прильнуло к его груди. Он даже мог чувствовать через плотную ткань дублета бугорки вполне оформившихся девичьих грудок.

Внизу живота полыхнуло и в бриджах стало очень тесно.