Страница 8 из 24
— Я не хочу вас терять. Я уже потерял родителей и не хочу, чтобы и вы умерли, — Митч всхлипнул.
— Ну… — улыбнулась Лилли, — Что ты такое говоришь? Где твой оптимизм, Митч?
Мальчишка слегка улыбнулся.
— Ты знаешь, как там? Как выглядит город?
— Я знаю только то, что этот город почти как наш Лос-Анджелес, только обнесенный высоким забором. Там живут люди, и жизнь их осталась такой же, какой была два года назад: никаких разрушенных зданий, пожаров и никаких собак-киборгов, — она улыбнулась и потрепала мальчишку по голове. — А теперь спи.
Митч чуть заметно кивнул головой и закрыл глаза. Лилли чуть наклонилась и, немного подумав, поцеловала мальчика в лоб. На полу в спальном мешке спал Рик, чуть слышно посапывая. Девушка села на колени и посмотрела на грязное личико брата: его русые кудрявые волосы лежали на подушке, лицо было спокойным и совершенно ничего не выражало, дыхание было равномерным. Лилли легонько поцеловала брата в лоб и шепнула: «Я люблю тебя».
Лилли устало потерла переносицу и осмотрелась: Хэнк сидел за столом и пил что-то из кружки. Его лицо освещалось белым светом фонаря, который висел над столом. Хэнк смотрел куда-то в стену и пальцами постукивал по столу. Лилли пригляделась к нему: на вид мужчине было около пятидесяти трех лет, высокий; лицо было покрыто глубокими морщинами, а поседевшие волосы были собраны в хвост. У него было доброе лицо, поэтому Лилли сразу же прониклась к нему доверием.
Справа, где стояли коробки, сидела, облокотившись об одну из них, Мирти и крутила в руке нож. Ее светлые волосы прикрыли часть лица, которое оставалось таким же невозмутимым, а в ее глазах читалась угроза. Томаса долго не было, и Лилли хотела узнать, где он и что с ним. Ей было его жалко: она поняла всю ту боль, которую испытывал парень, когда сказали, что его подруге ничем нельзя помочь. Ей хотелось его утешить, даже несмотря на то что они едва знакомы. Подойдя к Дайне, которая сидела за столом напротив Хэнка, она положила ей руку на плечо и сказала, чтобы та пошла спать. Дайна устало на нее посмотрела и побрела к детям, рядом с которыми лежали пустые спальные мешки. Лилли подошла к сидящей у коробки Мирти и, окликнув ее, спросила:
— Не знаешь, где Томас?
— Тебе какое до него дело? — огрызнулась Мирти и резко встала. — Ты меня за лохушку, наверное, держишь? Я же вижу, как он тебе понравился, — Мирти приближалась к девушке, загоняя ее в пробел между коробками. — Если я увижу тебя с ним, в следующий раз ты будешь лежать мордой в пол, ясно?!
Светловолосая громко фыркнула, гневно посмотрев на Лилли, и с силой воткнула нож в крышку ящика, который лежал над коробкой.
Мирти развернулась и скрылась в темноте коридора, а Лилли, ошеломленная, стояла и смотрела ей вслед. Чокнутая психопатка, — произнесла шепотом Лилли и уселась на коробку.
========== Глава 4 ==========
Все это время Томас сидел в небольшой комнате, где стояло несколько кроватей, застеленных дырявыми одеялами. На одной из таких кроватей лежала Карина и громко дышала. Ее лицо блестело от пота, а каштановые волосы беспорядочно разбрелись по подушке. Томас сидел на краю кровати и печально смотрел на подругу.
Карина и Томас сдружились еще до внедрения собак-киборгов, до того, как парень начал встречаться с Мирти. Карина была его соседкой по квартире, и поэтому, когда начался в городе хаос, они вместе выбежали из дома, направляясь на восток. Мирти они заметили только тогда, когда Томас завернул в какой-то угол, где сидела дрожащая девушка и смотрела куда-то в сторону. Томас взял ее за руку и в этот момент увидел два тела, лежащие рядом с девушкой — ее родители. Собаки-киборги изрешетили пулями их тела, превратив в кровавое месиво, рядом с которым сидела молодая светловолосая девушка. Томас взял ее крепче за руку и посмотрел в глаза, в которых читалась боль, страх, ненависть и… безумие. Именно с этого момента Томас понял, что Мирти никогда не станет прежней…
Карина лежала на кровати и, тяжело дыша, стонала от боли. Она повторяла и повторяла одно слово: «Жжется», и от этого на душе Томаса становилось погано. Он знал, что ничем не сможет ей помочь, и сказать эти отвратительные слова боялся. Томас не хотел ее бросать, но, глядя на ее внешний вид, с каждым разом уверялся в том, что Хэнк был прав.
— Томми, — тяжело простонала Карина. — Я же вижу, ты хочешь что-то мне сказать.
— Хочу, но я не знаю, как, — он поднял брови, в глазах стояли слезы.
— Говори как есть, — она слабо поднесла руку к его щеке.
— Через два дня мы должны покинуть бункер и дойти до оружейного склада, но у нас нет ничего, чтобы перенести тебя, и Хэнк сказал… — он замолчал, собираясь с мыслями.
— Уходите без меня, — спокойно произнесла Карина и погладила его по щеке.
— Но… я не могу, — Томас моргнул, и по щеке пробежала слеза, которая упала на руку Карины.
— Ты можешь, Томми, ты все можешь. Сейчас не время думать обо мне, тебе нужно подумать о себе… вы должны думать о себе, — Томас сжал ее руку и провел языком по губе.
Карина улыбнулась и чуть заметно ему кивнула, словно дала знак, чтобы отправлялись без нее. Томас встал с кровати и, задержав на девушке взгляд, направился к двери.
— …Томми, — позвала его Карина, и он обернулся. — Доберитесь до Нью-Дели…
Томас, всхлипнув, кивнул и пошел прочь. В комнате и коридоре где-то капала вода, текла по трубам, и к этим звукам теперь прибавился еще один: Карина повторяла одно и то же слово: «Жжется», и это врезалось в мозг уходящего прочь Томаса.
Иран. Нью-Дели. 21.07.2312.
Из коридора был слышен стук каблуков. В зал, где сидели десять человек в черных строгих костюмах и белых халатах с блокнотом в руках, зашла женщина. Ее черные волосы были собраны в пучок, на носу сидели черные очки; в руках она держала зеленую папку, переполненную файлами. Женщина прошла к своему столу, который находился у огромного окна, через которое можно было увидеть весь город, и, откашлявшись, открыла папку, ища нужный документ. Все присутствующие в зале сразу же устремили взгляд на женщину.
— Коллеги, — начала она. — Сегодня я вас собрала здесь, чтобы обсудить ситуацию в нашем городе. Я получила статистику и заметила одну вещь: за месяц прибыло около четырехсот выживших, из которых раненых около трехсот пятидесяти. В кого-то попала пуля, а кто-то пострадал от мизерной концентрации слюны. Но сама проблема заключается в том, что те, кто получил мизерную долю слюны, через неделю взрываются, а мы прекрасно знаем, чем заканчивается этот взрыв: люди взрываются, а их части постепенно металлизируются, собираясь в целого пса-киборга, — она приподняла брови и поправила очки. — И так получается, что мы ликвидируем около сорока процентов раненых.
— Миссис Мисчиф, — молодой мужчина в белом халате крикнул из зала. — Все это время, как вы знаете, мы работали над лекарством от яда. Сегодня проходит последний этап синтеза, а завтра его можно будет испытать на раненых. Если лекарство подействует, то мы можем вылечить всех зараженных.
Миссис Мисчиф задумалась над этим и сказала:
— Радует, что вы так оптимистично к этому относитесь, доктор Уивер, — она улыбнулась. — Хорошо, завтра мы можем назначить процедуру. Оборудуйте под это лабораторию, и завтра попробуем ввести внутривенно лекарство. К тому же освободите палаты к завтрашнему дню, чтобы мы могли перевезти туда пациентов и понаблюдать за их состоянием.
Доктора кивнули и что-то записали в блокнот. Миссис Мисчиф закрыла папку, где лежал лист со статистикой и, сложив руки на груди, сказала:
— Всем спасибо. Все свободны.
Доктора не спеша встали со своих мест, взяли свои вещи: кто — папки, кто — сумки — и вышли из зала. Миссис Мисчиф облегченно выдохнула и, сдвинув папку в сторону, посмотрела в окно, за которым виднелось заходящее солнце; по улицам разгуливали люди, кто-то гулял с собакой, кто-то спешил домой с работы, повсюду ездили машины, работающие от вибраций энергетического поля, возвышались здания, на которых были вывешены постеры с надписью для выживших; где-то дети на асфальте вырисовывали голограммы, кто-то разговаривал по телефону, кто-то оплачивал покупки в магазинах… Миссис Мисчиф смотрела на современный город и понимала, что за стенами находится разрушенный мир, хаос, и только где-то там, в других странах, на материках находятся люди, которые пытаются выжить в ужасном мире, кишащем кибернетическими тварями. Порой вот так она стояла у окна, смотря на город, и вспоминала своего отца, который погиб от нападения собаки-киборга. Но она еще не знала, что именно ее отец выпустил этот вирус в информационную сеть…