Страница 8 из 9
Факторами, также способствующими эмпирическим исследованиям, выступили новые теоретические модели религиозных переживаний и активные методологические дискуссии между представителями двух противоположных подходов – эссенциализма, предполагающего наличие общего феноменологического «ядра» религиозного или, по крайней мере, мистического опыта, и конструктивизма, утверждающего абсолютную детерминированность религиозных переживаний социокультурным контекстом[117]. Результатом стало создание ряда психометрических шкал, направленных на эмпирическую проверку этих теоретических моделей.
Таблица 2. Примеры вопросов, предполагающих описание религиозного опыта от первого лица
Пожалуй, наибольшую известность получили две шкалы, разработанные в 1970-х гг. американским психологом Ральфом Худом: «Шкала эпизодов религиозного опыта» (Religious Experience Episodes Measure) и «Шкала мистицизма» (M Scale). Первая из них рассматривалась как инструмент для «адекватного операционального измерения интенсивности описываемого религиозного опыта»[118] и состояла из 15 пунктов – описаний от первого лица, взятых из «Многообразия религиозного опыта» У. Джеймса. Степень соответствия этих описаний своим субъективным переживаниям респонденты должны были оценить по пятибалльной (от 1 – «у меня определенно не было такого опыта» – до 5 – «у меня был опыт практически идентичный этому») шкале Лайкерта[119]. Впоследствии Шкала эпизодов в адаптации Джона Роузгранта[120] прочно вошла в инструментарий психологических исследований религиозности и нередко использовалась – в частности, самим Худом – для установления корреляций между склонностью переживать религиозный опыт и типами религиозной ориентации[121] или психологическим здоровьем личности[122] и для выявления влияния нормативных ожиданий на воспроизводство религиозных опытов[123]. Тем не менее на практике эта шкала не смогла подтвердить свою универсальность: созданная на основе источников, выбранных У. Джеймсом, она отражала его интерес к «наиболее ярко выраженным» случаям религиозных переживаний и сохраняла следы североамериканского протестантизма[124].
Еще более популярным инструментом стала вторая предложенная Худом шкала – так называемая Шкала мистицизма, построенная на концептуальной модели мистического опыта британского философа Уолтера Стэйса, проводившего различие между собственно мистическим опытом и накладываемой на него культурно-специфичной интерпретацией. Стэйс выделил универсальное «ядро» мистических переживаний и следующие его «критерии»: «чувство объективной реальности», «блаженство, покой», «чувство святого, сакрального или божественного», «парадоксальность», «невыразимость». При этом, с точки зрения Стэйса, для элементарной, «экстравертной» формы мистического опыта характерно восприятие единства явлений внешнего мира, в то время как его «завершенная», «интровертная», форма предполагает ощущение отсутствия пространства и времени и опыт недифференцированного единства «чистого сознания»[125]. Шкала мистицизма, разработанная с целью эмпирического обоснования «тезиса общего ядра», состояла из 32 вопросов, операционализировавших эти «критерии», правда с определенными модификациями: из них была исключена «парадоксальность», но добавлен критерий «внутренней субъективности» – своего рода тенденции одушевлять окружающий мир[126]. По мнению Худа, результаты, полученные с ее помощью, подтвердили гипотезу Стэйса: факторный анализ показал наличие сначала двух, а впоследствии трех факторов – «интровертного опыта», «экстравертного опыта» и «религиозной интерпретации»[127].
Эта шкала действительно стала универсальным инструментом исследования мистических переживаний: ее валидность удалось подтвердить на разных выборках, успешными оказались и попытки адаптации к другим религиозным контекстам[128]. Кроме того, она нередко используется для установления корреляций с различными психометрическими показателями, например, с типами религиозной ориентации[129] и уровнем самоактуализации личности[130]. Тем не менее, как и многие другие инструменты[131], шкала мистицизма оказывается заложницей лежащей в ее основании теоретической модели, т. е. гипотез «общего ядра» и «чистого сознания», а результаты, полученные с ее помощью, – следствием порочного круга[132].
Примерами психометрических исследований в рамках альтернативной эссенциализму парадигмы являются опросы, проведенные Бернардом Спилкой: они фокусируются на изучении влияния ожиданий на содержание и оценку религиозных переживаний. Опираясь на атрибуционную модель религиозного опыта, Спилка и его коллеги в целом подтвердили гипотезу, согласно которой люди, пережившие религиозный мистический опыт, атрибутируют своему доопытному жизненному стилю негативные качества – в частности, признаки несчастья, неудовлетворенности, а также психических и физиологических проблем – и положительно оценивают сам опыт и жизненный стиль после этого опыта[133]. Кроме того, дальнейшие исследования показали значимые соответствия между ожиданиями в отношении религиозных переживаний и их феноменологическим содержанием – другими словами, что «люди испытывают именно то, что они хотят испытать»[134].
Суммировать опыт применения психометрии в области исследования религиозных переживаний можно следующим образом. Во- первых, психометрические шкалы зачастую опираются на эссенциалистские либо конструктивистские модели и направлены на их эмпирическую проверку. Во-вторых, измерения проводятся в основном посредством одномерного шкалирования, в первую очередь с помощью методики Ренсиса Лайкерта. Наконец, особой популярностью пользуются методы факторного и корреляционного анализа полученных данных с целью выявления феноменологического содержания, структуры, типов и психосоциального контекста религиозных и мистических опытов.
Главным препятствием на пути экспериментальных и даже квазиэкспериментальных исследований религиозных переживаний оставалась (и, видимо, остается) проблема их индукции в лабораторных условиях. В период расцвета «психоделической революции» в США и Европе одним из ключевых средств вызова религиозных опытов стали наркотические вещества. Можно сказать, что популярность подобных исследований также спровоцировал любительский интерес: в середине 1950-х гг. английский писатель Олдос Хаксли (1894–1963) рассказал об опытах, испытанных им после сеансов приема мескалина, проведенных под руководством канадского психиатра Хамфри Осмонда[135]. 20 апреля 1962 г. американские ученые Уолтер Панке (1931–1971), Тимоти Лири (1920–1996) и Ричард Олперт (в настоящее время – Баба Рам Дасс, р. 1931) провели в Бостонском университете так называемый «Эксперимент Страстной пятницы», по их словам окончательно подтвердивший способность псилоцибина индуцировать мистические состояния, а значит, и возможность изучать религиозный или мистический опыт в лаборатории; в этом эксперименте о религиозно-мистических переживаниях сообщили девять из десяти испытуемых, принявших псилоцибин (и только один из десяти человек, принявших плацебо, сообщил о подобном опыте)[136]
117
Подробнее см.: Малевич Т. В. Теории мистического опыта: историография и перспективы. С. 35–81.
118
Hood R. W. Religious Orientation and the Report of Religious Experience. P. 286.
119
Ibid. P. 287.
120
Роузгрант, стремясь сделать опросник Худа более универсальным и «не противоречащим никаким верованиям», удалил из него пять пунктов, непосредственно связанных с «традиционным» религиозным опытом, адаптировал устаревший язык описаний и заменил пятибалльные шкалы на девятибалльные (см.: Rosegrant J. The Impact of Set and Setting on Religious Experience in Nature // Journal for the Scientific Study of Religion. 1976. Vol. 15/4. P. 301–310).
121
См.: Hood R. W. Religious Orientation and the Report of Religious Experience. P. 285291; Idem. Normative and Motivational Determinants of Reported Religious Experience in Two Baptist Samples // Review of Religious Research. 1972. Vol. 13/3. P. 192–196.
122
См.: Hood R. W. Psychological Strength and the Report of Intense Religious Experience // Journal for the Scientific Study of Religion. 1974. Vol. 13/1. P. 65–71.
123
См.: Hood R. W. Normative and Motivational Determinants of Reported Religious Experience in Two Baptist Samples. P. 192–196.
124
См.: Burris C. T. Religious Experience Episodes Measure (REEM) (Hood, 1970; Rosegrant, 1976) // Measures of Religiosity / Ed. by P. C. Hill and R. W. Hood. Birmingham: Religious Education Press, 1999. P. 221; Hood R. W, Hill P. C., Spilka B. Op. cit. Р. 363–365; Holm N. G. Mysticism and Intense Experiences // Journal for the Scientific Study of Religion. 1982. Vol. 21/3. P. 268–269.
125
Stace W.T. Mysticism and Philosophy. L.: Macmillan, 1960. Р. 131–132.
126
См.: Hood R. W. Religious Orientation and the Experience of Transcendence // Journal for the Scientific Study of Religion. 1973. Vol. 12/4. P. 441–448; Idem. The Construction and Preliminary Validation of a Measure of Reported Mystical Experience // Journal for the Scientific Study of Religion. 1975. Vol. 14/1. P. 29–41; Idem. Forms of Religious Commitment and Intense Religious Experience // Review of Religious Research. 1973. Vol. 15/1. P. 33–36.
127
См.: Hood R. W. The Construction and Preliminary Validation of a Measure of Reported Mystical Experience. P. 29–41; Caird D. The Structure of Hood’s Mysticism Scale: A Factor-Analytic Study // Journal for the Scientific Study of Religion. 1988. Vol. 27/1. P. 122–127; Hood R. W., Morris R. J., Watson P. J. Further Factor Analysis of Hood’s Mysticism Scale // Psychological Reports. 1993. Vol. 73. P. 1176–1178; Reinert D. F., Stifler K. R. Hood’s Mysticism Scale Revisited: A Factor-Analytic Replication // Journal for the Scientific Study of Religion. 1993. Vol. 32/4. P. 383–388.
128
См.: Chen Z., Hood R. W., Yang L., Watson P. J. Mystical Experience Among Tibetan Buddhists: The Common Core Thesis Revisited // Journal for the Scientific Study of Religion. 2011. Vol. 50/2. P. 328–338; Francis-Vincent A., Hermans C. A. M., Sterkens C. A Comparative Study of Mystical Experience Among Christian, Muslim, and Hindu Students in Tamil Nadu, India // Journal for the Scientific Study of Religion. 2010. Vol. 49/2. P. 264277; Holm N.G. Op. cit. P. 268–276; Lazar A., Kravetz S. Responses to the Mystical Scale by Religious Jewish Persons: A Comparison of Structural Models of Mystical Experience // The International Journal for the Psychology of Religion. 2005. Vol. 15/1. P. 51–61.
129
См.: Hood R. W. The Construction and Preliminary Validation of a Measure of Reported Mystical Experience. P. 29–41; Idem. Forms of Religious Commitment and Intense Religious Experience. P. 29–36.
130
См.: Hood R. W. Differential Triggering of Mystical Experience as a Function of Self Actualization // Review of Religious Research. 1977. Vol. 18/3. P. 264–270.
131
Например, еще один психометрический инструмент, Шкала мистической ориентации (Francis L. J., Louden S. H. The Francis-Louden Mystical Orientation Scale (MOS): A Study among Roman Catholic Priests // Research in the Social Scientific Study of Religion. 2000. Vol. 11. P. 99–116) и ее сокращенная версия (Francis L. J., Louden S. H. A Short Index of Mystical Orientation (SIMO): A Study Among Roman Catholic Priests // Pastoral Psychology. 2004. Vol. 53/1. P. 49–51) были разработаны Лесли Фрэнсисом и Стивеном Лоуденом, опирающимися на весьма спекулятивную и спорную модель мистического опыта, предложенную британским исследователем и популяризатором науки Фредериком Кроссфилдом Хапполдом (1893–1971). Хапполд определил критерии мистического опыта, добавив к четырем критериям У. Джеймса (невыразимость, но- этическое качество, кратковременность и пассивность) еще три: осознание единства всего сущего, ощущение отсутствия времени, убежденность, что привычное субъекту «эго» не является его настоящим «я» (см.: Happold F. C. Mysticism: A Study and an Anthology. Harmondsworth: Penguin Books, 1963. Р. 45–50).
132
См.: Belzen J. A. Studying the Specificity of Spirituality: Lesson from the Psychology of Religion // Mental Health, Religion, and Culture. 2009. Vol. 12/3. P. 217–218. Ответ Р. Худа на подобную критику представлен в статье: Hood R. W. Theory and Methods in the Psychological Study of Mysticism // International Journal for the Psychology of Religion. 2013. Vol. 23/4. P. 294–306.
133
См.: Spilka B., Brown G. A., Cassidy S. A. The Structure of Religious Mystical Experience in Relation to Pre- and Postexperience Lifestyles // The International Journal for the Psychology of Religion. 1992. Vol. 2/4. Р. 241–257.
134
Spilka B., Ladd K. L., Macintosh D. N., Milmoe S. The Content of Religious Experience: The Roles of Expectancy and Desirability // The International Journal for the Psychology of Religion. 1996. Vol. 6/2. P. 96.
135
Хаксли О. Двери восприятия. Рай и Ад. М.: ACT: Астрель, 2010. Безусловно, Хаксли не был пионером в данной области исследований. Ранними примерами таких экспериментов можно считать опыты с нитрооксидом, проведенные на самом себе Уильямом Джеймсом и кратко описанные им в «Многообразии религиозного опыта»: «Возвращаясь к моим собственным переживаниям этого рода, я должен признать, что они сводятся к особому просветленному состоянию, которому я не могу не придать мистической окраски. Основной чертой такого состояния всегда является примиренность, словно две противоположные стороны мира, столкновения между которыми составляют причину всех наших внутренних бурь и неурядиц, расплавились и образовали единое целое. Они не принадлежат к одному роду, как два различных вида, но один из видов – более возвышенный – сам становится родом по отношению к противоположному виду и растворяет его в себе. Я знаю, что эта мысль с логической стороны темна, но я не могу избавиться от ее влияния на меня. Я чувствую, что в ней есть смысл, соприкасающийся с сущностью гегелевской философии. Имеющий уши да слышит. Для меня эта мысль постижима лишь этим путем искусственно разбуженного мистического состояния сознания» (Джеймс У. Указ. соч. C. 302–303).
136
См.: Pahnke W. N., Richards W. A. Implications of LSD and Experimental Mysticism // Journal of Religion and Health. 1966. Vol. 5. Р. 175–208. Отметим, что У. Панке также полагался на модель мистического опыта, разработанную У. Стэйсом. См.: Pahnke W. N. Drugs and Mysticism // International Journal of Parapsychology. 1966. Vol. 8. P. 295–320.