Страница 35 из 46
Глава двенадцатая
Константин
Эльвира хоть и успокоилась, даже позволила взять себя за руку, но мне было не по себе. Словно чувствовал подвоха в её резкой смене поведения.
— Эля, — обратился к ней и присел поближе и снова не получил отпора, — Давай всё забудем. Просто обнулим и заново начнём. Давай? — посмотрел жене в глаза, а в них, в таких заплаканных, но всё же загорелся огонёк.
— Давай. — с лёгкой улыбкой она опустила голову и упёрлась лбом мне в грудь.
— Только умоляю не плач снова, у меня сердце разрывается от твоих слёз. — признался ей, прижимая к себе и чувствуя вибрацию от смеха.
— Зря ты мне сказал об этом. Вдруг захочу тебя убить, так легко оказывается. — ехидно проговорила Эльвира, не подняв головы.
С плеч словно камень свалился, вот это я заварил кашу... Мысленно пообещал себе больше никогда не пытаться таких дел проворачивать с женой. Всё оказалось иначе, чем казалось, и это не Эля такая, а я эгоист, не замечал, плевал на, казалось бы, мелочи, ставшие в итоге трагедией. От мысли про ту ветрянку и о ребёнке сердце словно в дыру провалилось, а Эльвира переживала и до сих пор переживает это всё одна. Очень хотел поговорить с ней об этом, признать свою вину, что рядом не было, что мне не всё равно, чего она так боялась, но Эля только успокоилась и снова довести её до слёз напоминанием был не готов. Не хотел становиться вновь причиной её слёз.
— Давай отложим моё убийство на потом. Допивай свой чай и нужно успеть вернуться на пасеку до темноты. — подтянул чашку к жене, севшей ровно, она сразу взялась за пакетики с сахаром, что для меня был добрый знак.
Значит, она не притворяется, интерес к жизни вернулся не то, что в магазине, я словно на манекен перемерил кучу кроссовок.
— А у тебя есть паспорт? — неожиданно спросила Эльвира, быстро размешивая сахар.
— Зачем? Нет, он в сумке остался вместе с обратными билетами.
— Обратным. — с усмешкой ответила Эля, глядя в кружку.
— Что? — не понял её выпада.
— Не с билетами Костя, а с билетом. Единственное число. Твой паспорт лежит в твоей сумке только с твоим обратным билетом. Мой билет отдельно. — очень сухо предъявила и начала пить чай.
— Виноват, тысячу раз виноват. Мы вернёмся, и я положу наши билеты и паспорта в одно место. Обнулили же. Ну? Что ты? — провёл рукой по щеке, натёртой рукавом кофты до раздражения, так было жаль.
— Прости. Я больше не буду. — Эля виновато посмотрела на меня и опёрлась плечом став ближе за последнее время в тысячу раз не меньше.
— Это ты меня прости. Так, для чего тебе паспорт? — было любопытно для чего спрашивала.
Чтобы укорить меня за билеты и паспорта, лежащие по разным сумкам, или была иная цель.
— А права? Ты же права в кошельке носишь? Не хочу возвращаться на пасеку. Давай снимем номер в гостинице? По правам же можно? Пусть это будет наш личный день отпуска. Только ты и я, и в душ вместе, но не для экономии воды. — на порнофею Эля совсем не тянула, надув губы, выпрашивала так словно я посмел бы ей отказать.
— Давай. — согласился с ней, радуясь такому резкому повороту, как пацан.
Спустя получасовых поисков, заполнения документов, оплаты номера с небольшой взяткой за Эльвиру мы ввалились в лучший номер. Целуясь и срывая друг с друга одежду. Мне хотелось каждого сантиметра Элиного тела, а душа пела от её взаимности. Хотя, между нами, вопрос интима с первого взгляда был взаимным, но сейчас всё было чуть иначе. Непросто секс и страсть. Это ничто иное, как любовь. Всепрощающая любовь. Когда утром истерика со слезами, а к вечеру жизни нет без поцелуя.
— Сначала в душ. — промычала Эля между двумя кипятящими кровь поцелуями.
— Угу. — согласился и мы врезались в первую дверь справа от нас, не включив света.
Под ногами ощутил прохладный кафельный пол думая, что это ванная, но мы долго целовались, я сжимал руками уже обнажённую Элину грудь, пока до нас не дошло что это туалет.
— Здесь душа нет. — хохотнув сообщила жена, пока я отвлёкся от её рта, жадно лаская твёрдый сосок.
Без слов подхватил Элю на руки и понёс в соседнее помещение, где всё было как надо и даже лучше. Душ плюс джакузи. Облизнулся в предвкушении, как после секса полежим в пенной воде. Нам так редко удавалось понежиться, а я это так люблю. Наблюдать за млеющей женой, почти засыпающей у меня на груди под шум бурлящей воды.
Эльвира
Мне так хотелось сбежать, уже стало всё равно на Костин комфорт и что подумают его родители. Просто успокоившись, я поняла, что перестать реветь я не могу, слёзы снова душат, а поток жалости к себе я не могу усмирить. В голову только и лезли воспоминания тех моментов, когда муж был неправ и вёл себя эгоистично, забывая напрочь обо мне и не думая о моих чувствах. Только решительность на побег была здесь и сейчас и нужно было усыпить бдительность Цербера, что ходил за мной на пасеке по пятам, сбежать иначе не вышло бы.
Я себя отлично знаю и вернись я на пасеку с мужем, я бы просидела на ней все две недели отпуска. Это были бы самые ужасные две недели, а я была полна решимости жить так, как мне комфортно, а не думать о чужих чувствах.
Ну их всех в трухлявый пень!
После упоительной прощальной ночи Костя спал как убитый. Только я ждала с нетерпением рассвета, и как только лучи солнца показали на небе свой свет начала решительно действовать.
Первым делом вытащила у пока ещё мужа ключи от катера и кошелёк, надо будет у одноклассницы своей займёт. Потом спрятала его одежду вместе с боксерами в ванной комнате в технический люк. Он её если и найдёт, то не сразу, а голый без денег выйти из номера будет непросто.
Долго думала над телефоном, оставить близкого человека совсем без всего было подло, и я не стала его ни прятать, ни забирать с собой. Только отключила, чтобы не дай бог Костя не проснулся от нечаянного звонка раньше времени и спутал мне все планы.