Страница 41 из 43
Полковник вышел. Дэвис уселся на стуле и принялся ждать.
Машинка застучала опять, перья побежали по гладкой бумаге.
Штабные старались показать вид полного равнодушия. В разгар войны и, по-видимому, восстания собственных войск, отрезанные от главных сил в чужой, враждебной стране, винтики штабного механизма продолжали свою работу.
Вошел полковник. Спокойный, серьезный.
— Я снесся с главным командованием. Запрос будет послан в Лондон, хотя там сейчас… м-м-да…
Раздались шаги. В комнату быстро вошел молодой лейтенант.
Не замечая Дэвиса, он направился к полковнику.
— Господин полковник, мы сейчас вернулись с разведки. Обнаружен лагерь большевиков. Полк и партизаны стоят в лесу за деревней. Если послать самолет с бомбами, можно…
Полковник остановил его. Наклонившись к уху лейтенанта, он что-то объяснял шепотом, выразительно посматривая на Дэвиса.
Лейтенант обернулся. На одну секунду в его глазах промелькнуло изумление. Он с размаху сел на стул. Потер лоб, что-то припоминая. Потом нервно расхохотался.
— Хэ-хэ! Марсианин! Вы, полковник, позабыли историю со взрывом бомбы и нападением на Манор-стрит. Об этом много писали в газетах, перед самой войной… Помните лорда Блэкборна? Хэ! Его пленник куда-то исчез… «Минима-гормон»… Кажется, его имя — Дэвис. Помните «Исчезновение Дэвиса» в «Таймс», передовая? Это, наверное, сам Дэвис! Хэ-хэ! Марсианин! Ловко…
Полковник позвонил. Явились солдаты. Дэвиса взяли под стражу. Вывели в соседнюю комнату. Отсюда слышно было, как полковник спокойно сказал:
— Хорошо, прекрасно. Вы, Фердинг, возьмете на складе полный груз газовых бомб и полетите вместе с капитаном Фанном. Желаю успеха.
Лейтенант взял под козырек и, круто повернувшись, хотел выйти, но в этот момент…
Широкими цепями, прямо лесом и одним им известными тропинками, красные добровольцы-партизаны вели части товарища Попова. На вьюках лошадей покачивались разобранные горные орудия, тряслись легкие «макленки»… По точно рассчитанной диспозиции городок должен быть охвачен сразу со всех сторон.
Соединенный отряд комсомольцев отрезал путь отступления берегом, часть полка обходила с моря, а другая часть, вместе с партизанами, начинала лобовую атаку. С ними не было пока ни одного самолета. Обещали прислать через три дня с двинского фронта, но никто не мог усидеть на месте.
На подступах к городу, в тылу, расположились летучки Красного Креста. Эллен была там.
Иван Петрович, сидя в кузовке за спиной здорового красноармейца, отправился с Поповым в обход к морю. Доктор оказался полезным как проводник, он хорошо знал окрестные леса.
— Где же ваш приятель Петька? — спросил на одной из остановок командир. — Он хотел тоже идти с нами.
— Он и пошел, — ответил не без горечи Иван Петрович, — но без нас. Они еще ночью исчезли со своим товарищем Егором Дайкалач. Какую-нибудь штуку хочет выкинуть, отправился на разведку. Не знаю только, что он может сделать.
Попов молчал, что-то отмечая на карте.
Двинулись дальше. Взошло солнце, стало тепло. В этом знакомом доктору лесу казались странными вереницы красноармейцев, лошади, вьюки. Обычно здесь ходили только охотники за рябчиками.
Развернувшись на два крыла, заняли позицию. Партизаны должны были начать, чтобы отвлечь силы на себя. Тогда ударят и главные силы полка.
Город был, как на ладони. Иван Петрович с трудом узнал его.
Черные пустыри, дым пожара, куцая колокольня… А где же больница на горе? Ее не было…
Товарищ Попов посмотрел на часы.
— Сейчас начнут партизаны, — процедил он сквозь зубы.
Иван Петрович протянул руку за биноклем, висевшим на груди у его носильщика-красноармейца, но в этот момент…
Еще не рассвело, когда Дайкалач с Петькой за спиной приблизились к городу. Они шли прямо лесом.
— Я маленький, не заметят. Проберусь в город, высмотрю все, а к утру здесь дождемся партизан. Главное — узнать, где у них батареи и склад снарядов. Укажем нашим артиллеристам. Донеси меня до полей, а дальше я сам.
Дайкалач побрел дальше. Вот и поля. Близился рассвет.
Сквозь туман виднелись очертания городских построек. Пахло дымом. Мертвечиной…
— Жди меня здесь, скоро вернусь, — сказал Петька, вылезая из берестяного кошеля, — ежели не вернусь, дуй навстречу нашим.
Не прощаясь и не оглядываясь, он быстро пошел и скрылся в густых зарослях конопли. Дайкалач лег на землю и стал слушать.
Петька осторожно крался вдоль края города. Нигде не было видно постов. «Где-то у них блокгауз со снарядами и газовыми баллонами? Должен быть где-нибудь с краю…»
Проскользнув незаметно через крайнюю улицу, Петька шел теперь полуразрушенным кварталом. Он радовался, что стал таким маленьким. Это очень удобно для разведчика.
Светало. Петька искал глазами характерную землянку, в каких обыкновенно хранятся взрывчатые вещества. Ничего не было заметно. Неужели они устроили склад в жилом доме?
Странно…
Послышались шаги. Что такое? Офицер, отряд солдат с винтовками… Маленький разведчик спрятался в полуразрушенный дом. Кого-то провели мимо. Петька высунулся из окна и посмотрел вслед. Кого-то они ведут?
Раздался короткий, рассыпчатый залп. Петька подождал, когда пройдут обратно. Вылезши из своего убежища, он пробрался к тому месту, где стреляли.
Около десяти человек в разных позах лежали на земле. Среди них две женщины. Одна еще шевелила пальцами босых ног…
— Расстреляли… Гм… Партизанов, наверное. Скоро это у них делается. Вчера только, слыхал, взяли в плен.
Разведчик задумчиво пошел дальше. Его маленькое лицо было совершенно спокойно. Опять шаги, голоса… Снова надо было прятаться.
Юркнув в полуразвалившуюся кладку дров, он сидел, затаив дыхание.
Пятеро солдат пришли мыться. Рядом тек ручеек. Петька слышал, как солдаты фыркали, отдувались, громко говорили. Слов он не понимал. «Скоро ли уйдут?» — с досадой думал он, нетерпеливо поглядывая в щель между дров. Но солдаты не уходили. Явилось еще трое с котлом. Тут же развели огонь и принялись что-то варить.
Прошел час. Чертыхаясь в душе, Петька решил как-нибудь незаметно ускользнуть. Попробовал протиснуться в дыру на противоположную сторону костра дров. Черт возьми! Дрова осыпались с громким шумом. Петька вскочил и пустился бежать.
Он слышал тяжелый топот ног за собой. Бросился в несжатое ржаное поле, бежал зигзагами… Его стали окружать. Он слышал крики уже сбоку и впереди. Назад! Трое солдат упали на землю, стараясь схватить маленького человека. Петька увернулся и припустил в сторону. Потеряли, кажется, из виду. На отлете стоял какой-то дом с часовыми у дверей. Петька колебался. Лучше, пожалуй, остаться во ржи… Но сзади его ищут. Снова вперед.
Раздались выстрелы. Просвистела жалобно пуля, другая. Заколыхалась рожь под чьим-то тяжелым бегом — тут, близко… Вперед! Часовой пересек ему дорогу, загораживая пуль винтовкой и что-то крича. Из улицы на выстрелы выбежали, поспешно пристегивая сумки, солдаты, замелькали желтые гетры офицера…
Молниеносный взгляд… Дыра в подполье! Он, пожалуй, пройдет. Скорее!
Едва Петька успел протащить ноги в дыру, как к стене сбежалась толпа. Раздались громкие возгласы, спор, команда…
Сейчас войдут в дом! Петька осмотрелся. Пол в доме был вынут, и все помещение обращено в обширный склад. В полумраке видны были ящики, нагроможденные до самого потолка. Петька стал читать надписи, но ничего в них не понял. Что это? Приподняв крышку одного вскрытого ящика, маленький разведчик залился беззвучным смехом.
— Хы-хы! Фугасы, снаряды, газовые баллоны, гранаты…
Снаружи настойчиво доносились повторяемые взволнованными голосами два слова: «Штаб… Ключ…». Петька знал несколько английских слов и сразу сообразил:
— У них нет ключа… успею…
Юркий, как кошка, маленький человек заметался по складу.
Ему нужны были ручная граната и фугас. Вот ящик, он открыт…