Страница 38 из 43
Спустя полчаса раздались шаги. На поляну к избушке вышло странное шествие. Алексей Иваныч, мокрый с ног до головы, плелся в сопровождении доктора и Петьки, которые держали его за руки. Казалось, дедушка ведет маленьких детей. Алексей Иваныч шел как истукан, едва передвигая ноги, и совершенно бессмысленно смотрел перед собой. Его губы слегка шевелились, слышалось неясное бормотание.
— Что с ним? — Эллен поднялась навстречу.
— Да вот, убегая от нас, бросился в озеро. Едва уговорили вернуться. Совсем с ума сошел.
Открыли дверь избушки. Оттуда пахнуло дымным теплом и спертым запахом овчины. Старик теперь безропотно повиновался. Как сноп, повалился он на койку и принялся глухо стонать.
Доктор пробовал с ним говорить, но Алексей Иваныч не узнал его. Смотрел в потолок, мычал.
Минима-люди собрались у подживленного Петькой костра.
Молчали, чувствовали себя неловко. Дэвис вопросительно смотрел на доктора.
— Не знаю… Душевное потрясение и холодная ванна в такие годы… Ему около девяноста лет. Все возможно.
В молчании принялись за ужин. Эллен приготовила из молока с шоколадом нечто вроде какао, попробовали ухи. Петька нашел на чердаке избушки гору копченой рыбы, спрятанной там стариком. Рыба не испортилась и была весьма кстати, потому что провизия, взятая с собой на острове, приходила к концу. Минима-люди боялись действия гормона. Им надо было питаться.
В жилище старика было всего две койки, но маленьким людям хватило места. Они легли все, поперек. Притворили дверь. Алексей Иваныч, по-видимому, заснул, но дышал хрипло и отрывисто. Доктор пощупал ему пульс и, насколько это было возможно, выслушал старика. Сильная горячка разжигала дряхлое тело, сердце жестко отбивало неправильные удары.
— Плохо. Как бы не умер, — шепнул доктор.
Вскоре все затихли. Но Дэвис никак не мог заснуть. Бледный лунный свет, пробиваясь сквозь закоптелое стеклышко, рисовал на бревенчатой стене и дверях легкий узор, а само окно походило на кусок голубого льда. Где-то поблизости долго и настойчиво крякала утка. Пахло дымом и рыбой…
— Ты спишь? — тихо окликнул он Эллен.
— Нет, не спится. Все лежу и думаю.
— Я тоже не могу спать. Пойдем на воздух. Здесь безопасно и луна светит. Хорошо сейчас, тихо…
Осторожно поднявшись, они вышли из хатки. Оранжевый серп поднялся над темным лесом, и его недвижное отражение глядело из зеркальной воды. Лес стоял черной стеной над голубым и прозрачным озером.
Дэвис и Эллен в восхищении остановились и долго молча любовались невиданным зрелищем. Потом, взявшись за руки, как сказочные гномы пошли по тропинке вдоль берега острова. Вокруг вздымались колонны сосен, кустарник стоял сплошной стеной, вперед неясной лентой убегала дорожная тропа.
— Вот, Эллен, — мягко и тихо начал Дэвис, — перед нами уголок мира. Это — антипод гремящего Лондона. Здесь и люди другие, такие, наверно, как наш охотник. Надо сделать так, чтобы в городе, страшном неумолимом городе, жилось так же легко, дышалось свободно. Кругом война и смерть, нам тоже предстоит что-то испытать, а может быть и погибнуть… Но, пока мы живы, будем продолжать начатое…
Голос Дэвиса прервался. Он минуту помолчал, справляясь с собой, потом встал и поднял голову. Луна залила зеленым светом его высокий лоб и двумя бледными точками отразилась в глазах.
— Мы должны жить и умереть за будущее счастливое человечество на Большой Земле, за его грядущее счастливое могущество! Мы пойдем к тем, кто борется с угнетением. Мы больше не принадлежим себе…
Спокойно и смело подошла к нему Эллен и положила на плечи свои маленькие руки. Дэвис порывисто и крепко схватил их. Его блестящие зрачки приблизились к широко раскрытым, таким знакомым глазам.
— Дэвис! — едва слышно прошептала девушка, опуская веки.
Луна поднималась все выше, бледным светом заливая дремучие, задумчивые леса. Было тихо. Только неугомонные гагары отзывались иногда в далях жалобным, стонущим воплем.
17
Красные добровольцы-партизаны
Иван Петрович открыл глаза. Над ним склонился Петька.
— Вставай, доктор, пора идти. Уже день.
Дэвис и Эллен еще спали на другом конце койки. Доктор поднялся.
— А как старик?
В избушке стоял полумрак. Недвижный Алексей Иваныч темной горой виднелся на своей койке.
— Старик? Помер. Я как встал, кряду пощупал его. Остыл уже.
— В чем дело? — спросил, проснувшись, Дэвис.
— Наш хозяин умер.
Доктор перебрался к старику и взял его громадную руку.
Пульса не было. Рука была холодная и жесткая. Мутные глаза неподвижно смотрели в потолок.
Разбудили Эллен. Вышли из мрачной избушки. Яркое солнце ослепило глаза…
— Что же теперь будем делать? Оставаться здесь неудобно, вытащить тело и похоронить мы не можем. Придется идти дальше…
— Скверно. Но разве можно было предполагать?..
Напряженно и неловко умолкли. Прошла минута, другая.
Петька решительно встал.
— Идем к городу. Старик умер, ничего не поделаешь. Довольно пожил. Девяносто лет! Пора и честь знать.
Не заходя больше в избушку, маленькие люди собрали пожитки и отправились. Эллен вынесла в своем узелке Дэзи, мужчины — запасы провизии, пополненные копченой рыбой.
Петька пошел не той тропинкой, которой они с доктором шли вперед к морю. Он хотел выбраться на проселочную дорогу, соединявшую городок с ближней деревней Андозером. Этот путь был много легче и удобнее.
Опять потянулись длинные, тяжелые километры. После долгих дождей и штормов погода наладилась, стало тепло.
Под вечер путники достигли дороги, остановились, устроили военный совет. Направо — город, налево — деревня. Куда идти?
Можно было предполагать, что городок, так же как и Покровское, сожжен и пуст. Красные же силы скорее можно было встретить дальше от побережья. Поэтому Петька склонялся к тому, чтобы отправиться на Андозеро. Но доктор и Дэвис думали иначе.
— После боя эскадра ушла. В городе, вероятно, наши. Не может быть, чтобы там никого не было, — доказывал Иван Петрович.
Петька не любил спорить. Он пожал плечами.
— Делайте, как хотите. Я свое сказал.
С опаской вышли на дорогу. До городка было километров пять.
Все измучились, хотели встретить хоть одного человека, расспросить его, узнать, что творится вокруг, где можно отдохнуть.
Пошли направо, перелесками. Огороженная по бокам изгородью, дорога вилась полями. Здесь в случае внезапной встречи скрыться было не так легко.
Лес отступил в стороны, по сторонам потянулись сплошные плетни.
Быстро, почти бегом вышли на чистое место. Молча спешили к спасительной стене леса, видневшейся по ту сторону поля.
Скоро дорога должна была вступить снова в лес. Вот он, уже совсем близко…
В этот самый момент с двух сторон дороги из кустов выбежали несколько зеленых фигур. В руках винтовки, английская форма. У одного легкий пулемет люис-ган.
Секунду обе группы оставались в неподвижности. У доктора мелькнула мысль, что на таком расстоянии их могут принять за детей и не пустятся в погоню.
— Назад… скорее, — шепнул он.
Четыре маленькие фигурки повернулись и что было силы бросились бежать. Солдаты с криками кинулись вслед за ними.
Маленькие люди бежали легко и быстро, но не могли уйти от великанов. Багроволицый, толстый сержант забежал вперед и растопырил руки с пухлыми пальцами.
— Стойте!.. Держи их!
Однако никто не смел прикоснуться к минима-людям. Необычайный вид беглецов заставил солдат на время забыть о дисциплине. Черт побери, ведь это вовсе не дети!
Минима-люди обнаруживали удивительную юркость. Они извивались у солдат под ногами, бросались врассыпную, катались по дороге… Между двумя изгородями происходила сумасшедшая пляска. Метались и прыгали рослые солдаты, мелкими шажками с криком носился толстый сержант, а среди них изворачивались, метались и подскакивали четыре странных существа, вроде наряженных обезьян.