Стразы

- Куда ты?- тихо стонет Эмма. Я шлепаю ее по гладкой попке, не сильно, давая понять, что сейчас не хочу говорить. Она вздрагивает и замирает. От ее аромата кружится голова.

Я никогда не приводил зверушек в свои покои. Ни единого гребаного раза. И сейчас мне страшно. Зачем я это делаю? Зачем впускаю Эмму в свое пространство? Я просто хочу ее. Бережно опускаю зверушку на пушистый ковер, рядом с весело горящим камином. Она удивлена, но видимо тепло и нервы действуют на нее расслабляюще. Ее израненное тело светится в сумеречной полутьме спальни. Я снова чувствую вихрящуюся ярость.

Нет, я не убил Олега. Я его уничтожил иначе. Забрал все, что дал ему за годы нашей работы, лишил всего. А это для подонка страшнее смерти. Чувствую зуд в костяшках пальцев. Я бил его снова и снова, не разбирая куда. Хотел растерзать за то, что он покусился на то, что принадлежит мне. Я не могу выкинуть из головы ее полные слез глаза, чужую руку на ее бедре, и подонка со спущенными штанами рядом с испуганной, избитой Эммой. Лис с трудом оттащил меня булькающего, захлебывающегося кровью Олега. Я вымыл руки и пошел к ней, оставив ублюдка заботам верного Лиса. Гостей разогнала Лидия.

Она смотрит, как я раздеваюсь. В глазах веселые искры, когда я наконец избавляюсь от боксеров. Она моя. Ничья больше.

Опускаюсь на ковер рядом с ней. Странно, она словно читает мои мысли, садится на мой готовый к бою член, и медленно скользит, заполняя себя.

- Ты прекрасна, - стону я, пытаясь прогнать мысли о том, что она просто делает свою работу, за которую я плачу до хера денег. Эмма скачет на мне наращивая тепмп, и мысли начинают путаться. Странная маленькая зверушка. Она так совпадает со мной. Ее предшественницы не сразу начинали принимать меня, ненавидели и я упивался властью над их разумом. А Эмма смотрит на меня, и в прекрасных глазах я вижу не страх, а обожание. Она хочет быть моей, и это чертовски странно. Гребаная маленькая извращенка стонет, лишая меня разума.

- Это так волшебно,- рычит она, грудь подскакивает при каждом ее движении. Я обхватываю пальцами ее бедра, натягиваю девку на себя до упора. Она склоняется вперед, давая возможность мне обхватить губами розовый сосок. Твою мать, я теряю связь с этой поганой планетой. Приподнимаю ее попку, нахожу пальцем клитор.Она выгибается, как кошка. С губ срывается хриплый крик. Снова насаживаю ее на себя до основания и понимаю, что больше не могу сдерживаться.

- Да, - кричит Эмма,отдаваясь оргазму. Ее крик сливается с моим рыком. Мы кончаем одновременно. Мой самый ценный страз замирает упав мне на грудь, но при этом все еще удерживая в себе опадающий член.

Я не хочу отпускать ее. Хочу оставить себе. Холить, лелеять любоваться.

Она уходит в душ, и мне ее уже не хватает. Десять минут проведенных без Эммы, кажутся самыми бессмысленными в этой жизни.

- Ты не наказал меня,- слышу тихий голос. Что она творит со мной? Все, что я так долго выстраивал, летит к чертям собачьим. Нет, я не позволю ей разрушить меня. Только сегодня я поддамся слабости. Она ложится рядом, и мы просто молчим, прижавшись друг к другу. Мы оба пьяны от происходящего.

- Тебе пора,- наконец говорю я. Она молча встает, оборачивается простыней и покорно идет за мной. Я не хочу, чтобы Китти уходила, но и тут ее быть не должно. Она – зверушка. Купленная мною на потеху. И ей не место в моей жизни. Четыре месяца – и я избавлюсь от тяжелой привязанности, смотрящей на меня потухшим взглядом. Провожаю ее в ее комнату, но точно знаю. что не удержу ее там. Она снова будет спать на полу в туалете, или в пыточной.

- Прости,- говорю, прикрывая за ней дверь. Стою, как дурак в темном коридоре, прислушиваясь к сдавленным рыданиям, несущимся с другой стороны. Мне хочется бежать, потому что вдруг осознаю, моя черная душа научилась сострадать. Эта уличная тварь все таки сломала меня. Нет, я не доставлю ей такого удовольствия. Зверь внутри меня корчится, распрямляя свои уродливые конечности.

Глава 13

ОНА

Не могу спать. Стены давят, и я чувствую приближение истерики. Я снова и снова вижу один и тот же сон. Чувствую тот роковой толчок в спину. И разрушаюсь. И только близость странного Беркута не дает мне совершить большую глупость, на которую я так и не смогла решться за все те годы, что прожила на улице. Мне нужно хоть немного отдыха. Встаю с кровати и накинув халат иду в конец коридора, туда где скрыта дешевая дверь. Толкаю ее, и без сил падаю на матрас, воняющий, как тысяча адских задниц. Но меня это даже успокаивает, потому что я возвращаюсь в свой мир. Мир нищеты, грязного траха и ублюдочного существования. Все, что мне принадлежит,три года. Я думала, что ад – это геена огненная. Нет, он есть и на земле. Я засыпаю, только для того, чтобы не сойти с ума от воспоминаний, зная, что где – то совсем рядом видит кошмары человек, укравший мое сердце, и остатки разума.

В этой комнате нет времени. Оно остановилось, потому что невозможно определить движение по небу божественного светила. Нет окон, непроглядная тьма. Мне интересно, кто же смог так изуродовать моего прекрасного монстра? Теряю связь с миром, словно проваливаясь в страшные сны.

- Я так и думал,- слышу недовольный голос хозяина, но в нем звучит насмешка. С трудом разлепляю глаза, пытаясь понять день сейчас или ночь. Я страшно замерзла, зуб на зуб не попадает. Тело затекло от неудобного лежания. Но я чувствую себя отдохнувшей, обновившейся. В адской комнате у меня этого не полусается.- Ты непослушная маленькая зверушка. Почему я должен бегать и искать тебя?

- А, что, Зайчонок, ты испугался? – спросонок мой голос звучит хрипло. И это нравится Алексу, его это заводит. Мне нравится дразнить хищника. Нравится смотреть на тонкую жилку, бьющуюся на его виске.

- Я тебе говорил, чтобы ты меня так не звала?- в голосе сталь.

- А то что, Зайчонок? Что ты сделаешь? – я смеюсь, наблюдая, как губы Алекса трогает едва заметная улыбка.

- Я тебя выпорю,- голос звучит тихо. По моему позвоночнику пробегает ледяная волна. – Согну вот здесь,- Беркут подходит ко мне, и перегибает руками в пояснице, уперев лицом в вонючий матрас, - свяжу за спиной руки. И отхожу плеткой эту маленькую попку, до крови. Буду наслаждаться твоими воплями, а потом трахну, как уличную суку.

Я теку, между ног становится горячо. Он даже не прикасается ко мне, но кажется я сейчас кончу от одного взгляда стальных глаз моего Беркута. Он вдруг замолкает, а потом просто отшвыривает меня от себя.

- Идем есть, детка. Завтрак готов. Сегодня мне некогда играть с тобой. У меня полно работы.

Я стону от разочарования, и как маленькая собачонка плетусь за своим хозяинам, едва не скуля, вымаливая у него внимания.

- Садись тут, девочка. Алекс приказал это место подготовить для тебя,- улыбается разрумянившаяся Зоя, отодвигая стул. Я смотрю на Беркута. Он сидит во главе длинного обеденного стола, прямо напротив меня. Так далеко и так близко. На меня не смотрит. Сидит, уставившись в монитор ноутбука и пьет кофе. Красив, как бог. Зоя ставит передо мной тарелку. Полную румяных оладий, политых янтарным медом, и я только сейчас чувствую, как проголодалась.

- Детка, я так рада,- шепчет Зоя, склонившись к самому моему уху, при этом поглядывая на хозяина,- наш Алекс еще никого не допускал к своему столу. Ну, я имею в виду девушек, ну ты понимаешь. Я впервые вижу моего мальчика таким счастливым,- мешается она, видимо прочтя на моем лице, что мне неприятно слушать про других зверушек моего господина. Зачем она лжет, он не похож на довольного жизнью. И эта жесткая морщинка у прекрасных губ.

- Спасибо, Зоя,- через силу улыбаюсь я, хватаясь за столовые приборы. Еда великолепна, я с трудом подавляю желание вцепиться зубами в сладкое великолепие, и растерзать пищу зубами. Отрезаю маленький кусочек, отправляю в рот, и только сейчас замечаю, как пристально наблюдает Алекс за моими руками. Зоя явно чувствует напряжение витающее в воздухе и спешит ретироваться. Мне хочется остаться с ним наедине. Чувствую тепло внизу живота – это желание. Я снова хочу его. Никак не могу насытиться Беркутом. И наверное уже никогда не смогу жить без него.