Дивный Мир Будущего

Мари, напротив, посещала спортзал регулярно и строго по расписанию: через день. Девушка поддерживала идеальную форму с помощью некой разновидности фитнеса, вперемешку с йогой. Франко особенно любил такие дни и выдавал двойную нагрузку, потому что внезапно проснувшаяся гордость не позволяла мне ударить в грязь лицом перед ликом прекрасной красотки. Я же каждый раз рисковал заработать косоглазие, исподтишка наблюдая за позами, что принимала Дин. Особенно учитывая тот минимум спортивной одежды, что обычно одевала девушка.

К моему большому разочарованию, Анну я замечал на тренировках лишь пару раз за все время. Однажды она отрабатывала какие-то приемы на деревянной макиваре; в другой раз — разнесла манекен в щепы несколькими ударами кнута. Никак не могу взять в толк, почему девушка выбрала именно это оружие, но, стоит признать — владеет им красотка превосходно! Впрочем, где и как она практиковалась — ума не приложу. Во всяком случае не на базе Сопротивления — это точно! Я ловил взглядом каждый шаг Кравец, каждое ее движение, но блондинка, кажется, и вовсе меня не замечала. Отношения наши не ладились, а вернее — и вовсе их не было, никаких отношений.

Еще большей загадкой для меня оставался Август. Каждый раз, когда мы встречались, он либо сидел у себя в кабинете за стеной экранов, либо самозабвенно занимался приготовлением различных блюд для команды. В спортзале я Нэша не видел ни разу, но как-то же парень умудрялся поддерживать великолепную форму! Невозможно вести постоянно-сидячий образ жизни и при этом быть накачанным, выносливым и ловким, как древний гладиатор! По ночам он, что ли, занимается? Или у себя в комнате, подальше от чужих глаз?

Спустя месяц жестоких тренировок Франко взял за привычку заканчивать день беспощадным спаррингом. Вернее это действо, конечно, назвать избиением, потому что мне оказалось совершенно нечего противопоставить мастерству Моро. При всем старании и бесконечном количестве попыток, я не смог зацепить противника даже вскользь. А вот сам долговязый тренер отнюдь не стеснялся отвешивать и затрещины, и тумаки, и оплеухи. Под конец драки, когда я уже едва стоял на ногах, Франко обычно отрабатывал на живом манекене несколько подсечек или бросков. После чего покидал ринг с довольным видом, а мне приходилось буквально уползать из зала. Нэш наблюдал за «занятиями», удивленно покачивая головой, и не забывал каждый раз выдавать очередную порцию исцеляющей микстуры.

— Ты делаешь успехи, — убеждает меня Моро, — Но пойми, это только первый шажок на невероятно длинном пути боевых искусств.

— Но ты сам-то прошел хотя бы половину?

— Скажем так: я продвинулся гораздо дальше тебя, — грустно улыбается Франко, — Но и то, лишь приоткрываю дверь к настоящему мастерству!

Такой ответ сильно обескураживает. Я-то, по наивности, считал Моро если и не лучшим из лучших, то как минимум мастером, виртуозом своего дела. Готов поспорить, что долговязый боец с легкостью скрутит в бараний рог целую толпу «обычных» обывателей! Но, получается, этого далеко недостаточно для истинного величия. И сам себя парень отнюдь не причисляет к мэтрам единоборств.

— Но в чем тогда смысл? — удрученно замечаю я, — Месяц непрерывных тренировок, а я по-прежнему никто против тебя! Так мне никогда не победить.

— Месяц! — возмущенно фыркает наставник, — Да это ведь — ничто! Прозанимайся хотя бы полгода, чтобы увидеть первые результаты.

— Но и тогда я буду неимоверно позади. Какой резон тренировок, если я заведомо в проигрыше?

Франко задумчиво качает головой, на его физиономии появляется редкое выражение мудрой созерцательности.

— Победа и проигрыш, — тихо произносит он, — Ты мыслишь не теми категориями! Конечно, если начиная бой, ты не надеешься выиграть, то сражение становится бессмысленным. Заранее опустив руки, сдавшись, ты отдаешь инициативу врагу. Вначале пасует дух, лишь потом — тело.

— Легко тебе говорить! — ощущаю, как накатывает раздражение, — А я словно беспомощный мотылек перед непоколебимой скалой!

— Это потому, что ты ставишь завышенную цель. Прими для себя, что твоя победа — это нанести хотя бы один полноценный удар! Пускай тебе не удастся выиграть, убить, свалить соперника. Но есть то, на что ты действительно способен: выбрать момент, сконцентрироваться, собрать в кулак волю и силу — бам! — ударить так, чтобы враг это надолго запомнил!

С благодарностью принимаю новую идею, в таком ракурсе я драку еще не рассматривал. Действительно, если поставить себе цель качественно провести один удар, то это не кажется таким уж невыполнимым, как бы силен не был оппонент.

— Знаешь, раньше в подвалах жили такие зверьки — крысы, — задумчиво продолжает Моро, — Безобидные, в общем-то, грызуны — если их не зажимать в угол! И вот тогда они бросались в бой без оглядки, с невиданной яростью и самоотдачей. Безусловно, крыса никогда не победит человека — не те габариты и силы. Однако же, мало кому по нраву получить крайне болезненный укус! Потому с ними и не связывались, потому и боялись. Чувствуешь аналогию?

Конечно, чувствую, хоть и не очень-то мне нравится сравнение с какой-то там крысой. Но смысл сказанного мне понятен: порой один пропущенный удар заставляет отступить и сильнейшего.

— Мне доводилось встречать много бойцов. Были среди них слабые, но настроенные убить, а не проиграть. Были и сильные, что дрались расслабленно, с ленцой.

Моро смотрит прямо на меня, подчеркивая важность момента.

— Так вот, на самом деле, такие ребята — одинаково опасны! Помни об этом, и не теряй надежды, никогда!

И все же, несмотря на то, что прогресс казался мне абсолютно незаметным, кое-какие изменения произошли. Теперь из зеркала на меня смотрел не худосочный мальчик, а юный атлет, слегка обросший мускулами, с прорезавшимся прессом и горящим нетерпеливым взглядом.

Целиком отдаваясь тренировкам, я старался не забывать и о второй части собственного плана: подковаться знаниями. Как-никак, участие в политической жизни подразумевает, что ты хотя бы на базовом уровне осведомлен, как эта самая жизнь устроена. А иначе все Сопротивление превращается в борьбу с ветряными мельницами.

Нимфа на мои вопросы отвечать предсказуемо отказалась, обосновывая все недостаточным развитием.

— Тей, ваш ранг не подразумевает знаний о политике, — радушно заявила нейросеть, — Считается, что такая информация не только не принесет пользы, но может и навредить. Рекомендую вам повысить индекс социальной значимости, и лишь после этого вернуться к подобным темам.

Поняв, что от ИскИна толка не добьешься, я обратился к Августу. Парень тут же изобразил кошмарную занятость, лишь отмахнувшись от меня ладонью. Впрочем, жест не пропал даром — под аккомпанемент встревоженных комментариев Нимфы мне в голову загрузилась целая книга за авторством некоего фон Альбрехта.

— Некогда объяснять, — недовольно буркнул Нэш, — Читай, разбирайся. Ничего особенного там нет, но для начала достаточно.

С тех пор, немногочисленное свободное время я посвящал изучению данной монографии. И, честно сказать, чтиво попалось преинтереснейшее, хоть и не из легких!

В первой части рукописи автор излагал ту часть истории Системы, что являлась общедоступным достоянием. К моему удивлению, историческая наука среди людей оказалась, мягко говоря, не в почете. Более того — в обществе, где все действия каждого индивида так или иначе фиксировались, мало кто помнил и интересовался тем, что происходило всего-то несколько веков назад. Складывалось ощущение, что знания о прошлом умышленно «распылялись», теряясь во тьме прошедшего времени.

Вся же история Системы отсчитывалась от некоего мнимого момента, когда окончательно оформились в современном виде все подсистемы ИскИна: Немезида, Нимфа, Сансара, Гермес, Пандора и Сизиф. Что было до того, непонятно, а вернее — как с негодованием сообщает фон Альбрехт — скрыто! Как будто до известного мига не существовало совсем ничего!