Анна Лоуренс

Люди, проникшись эпохой пятидесятых, думая о пятидесятых, сразу представляют красивых людей, машины, дорогую одежду, дома, интерьеры.

Но какова реальность за жизнеутверждающими плакатами и красивыми фильмами?

Чтобы почувствовать это время, достаточно представить свою жизнь без кондиционера, фена, микроволновки, мобильного телефона, компьютера и даже без пульта от телевизора. Прибавьте к этому маниакальное стремление к чистоте!

Отныне я в этих условиях и я несчастлива, потому что привыкла к той жизни, где домашними делами моего дома заняты технологии.

Телевидение – это отдельный разговор. После моей современности смотреть передачи пятидесятых достаточно скучно. Я ничего не имею против ретро, но перспектива смотреть только ретро не самая радужная.

Много передач по кройке и шитью. Даже представить боюсь тот миг, когда нитка и иголка станут обязательными предметами в кармане моего фартука. К слову о фартуках – домохозяйки их носят поверх красивого платья постоянно: во время уборки, во время чаепития, во время просмотра каких-либо передач и только выходя за порог дома, обязательно их снимают.

Я вернулась домой к обеду. Вошла в гостиную и там меня ожидал необычный сюрприз.

– Анна!

Мужчина привлек меня к себе за талию.

Я опешила.

– Скучал по тебе, милая, – хватает за шею и втягивает меня в страстный поцелуй.

– Да кто…? – возмущенно выдохнула я, вытянув перед собой руку.

Я не закончила фразу, а звучать она должна была примерно так: «Да кто ты такой и что себе позволяешь!?». А еще по замыслу ему должна прилететь жгучая пощечина, но я вовремя опомнилась, ведь передо мной муж.

Я нахмурилась.

– Что с тобой? – забеспокоился Том Стоун. – И что с твоими волосами?

– Покрасила, – как-то сдавлено изрекла я.

– Но блондинкой ты мне нравилась больше.

Что?!

– Как интересно, – мужчина приглаживает мне волосы и опускается к губам мягко и ненавязчиво. Я вся в напряжении. – Я напугал тебя. Прости.

Поцелуй Тома опять становится настойчивым.

Не так ловко, как могла бы, попыталась отвадить мужчину. Старалась сделать это аккуратно, но Томас Стоун стал от этого только напористей. Я стерпела первые несколько секунд и очень даже навязчиво отлепила от себя мужчину.

– Я переборщил? – нежно спрашивает он.

У меня сердце колотится так, что выпрыгнет сейчас из груди и произойдет это отнюдь не в пылу ответной страсти.

– В первый раз я сделаю все правильно, – обещает он.

В первый раз?

У меня брови высоко взметнулись вверх от удивления. А что в брачную ночь-то было?

Истинное потрясение пришло мгновение спустя. Это у меня будет в первый раз?

Ведь мой шрам пропал, а значит, это тело мне не принадлежит. Если Анна осталась девственницей, значит, я… Ну обалдеть!

– Анна, посмотри на меня, – кончиками пальцев Том приподнимает мне подбородок.

– Я не готова, – как истинная девственница выпалила я.

– Снова?

– Что снова? – не поняла я.

– Снова эти дни?

Вот оно что!

– Да, – уцепилась я за возможность.

Том задумался и, похоже, не верит мне. Мужчина отступил на шаг.

– Анна, ты избегаешь меня? – прямо спрашивает он.

Да!

– Нет. Это гормональный сбой. Свадьба, новый дом, переживания. Так бывает, – сказала я. Подошла к Тому и поцеловала его в щеку.

– Прости меня за настойчивость, но когда? – спрашивает он.

– Я не знаю, – сказала я, странно уставившись на мужчину.

Том отсутствовал две недели. Мне кажется странным, что вместо слов радости, долгих разговоров о путешествии и о том, как у меня дела, в конце концов, я сперва должна назвать точную дату нашего соития.

– Как съездил? – спросила я.

– Отлично, дорогая! – стягивая галстук, мужчина поднимается на второй этаж. – И я голоден как зверь.

– Да, я заметила, – пробурчала я в ответ.

– Когда будет готов обед? – крикнул он уже со второго этажа.

У меня приоткрылись губы, но я ничего не сказала. Крепко задумалась и пошла на кухню.

Холодильник полон всякой еды, но все нужно готовить. Поэтому беру яйца и разбиваю о раскаленную сковороду. Немного лука. Немного соли.

‍