Память души

Это чувство проходит достаточно быстро, но оставляет после себя неприятный осадок. Когда оно настигло меня впервые, мне казалось, что я мертва, и прямо сейчас происходит отключение сознания, угасание мозговых функций. Я видела лучи закатного солнца, что проникают сквозь толщу воды. Видела этот мир, расплывчатый и неясный, откуда-то из глубины. Я не в силах выплыть на поверхность, мне нечем дышать. Протягиваю руку туда, откуда пробивается теплый красноватый свет заката, в надежде почувствовать воздух, но горизонт стихий лишь отдаляется от меня. Я иду ко дну, и постепенно тьма окутывает все вокруг. Однако, жизнь продолжала течь своим чередом, и с каждым последующим днем ощущение иллюзорности стабильно сходило на нет.

В тот день у меня не было времени углубляться в природу этого явления. Оставив тревожные мысли, я наконец пошла в комнату, чтобы окончательно собрать вещи в дорогу, полить цветы и тщательно проверить, закрыты ли окна, выключены ли электроприборы.

Перед тем, как выйти из дома, я подошла к зеркалу, чтобы накраситься и уложить волосы. «Платиновый блонд» был мне к лицу. Я давно перестала походить на себя прежнюю, но меня это отнюдь не огорчало. Я не любила свой натуральный цвет, называла его не иначе как «серая мышь». Превращение в «белого лебедя» произошло еще в годы учебы в университете. Тогда же моим ежедневным ритуалом стало и использование плойки. Мне не нравилось, что волосы завиваются в локоны. Нас всегда привлекает то, чего не имеем, и мы отчаянно стремимся заполучить желаемое любой ценой. Такова природа человека.

Холодный оттенок выгодно контрастировал с обведенными черной подводкой глазами. Мне нравилось, как красятся женщины Востока, делая акцент на взгляд – стрелки миндалевидной формы, густые ресницы. Тяжелый, словно туман, шлейф духов с нотками мускуса, гвоздики и меда. Я не была в странах, где женщины носят чадру и молятся по 5 раз в день, повернувшись в сторону Мекки, но этот мир, совсем не похожий на тот, в котором живу я, манит и зовет меня с малых лет, будто неустанно нашептывает на ухо приворотное заклинание.

Волею судьбы, именно в тот роковой день на Ричмонд-стрит начались работы по смене дорожного покрытия. Движение было перекрыто на неопределенный срок. Вокруг образовались пробки, водители в недоумении останавливались, не понимая, где найти объезд. Воздух наполнился гулом автомобильных сигналов и возмущенных возгласов.

Фатальное совпадение. Каков был шанс, что столько независящих друг от друга событий произойдут в строгой последовательности и с такой точностью состыкуются по времени? Один к миллиону? К миллиарду? Порой Вселенная преподносит нам невероятные парадоксы.

Таксист позвонил сообщить, что ждет меня на соседнем шоссе – стихийное бедствие, разразившееся из-за дорожных работ, помешало ему припарковаться возле дома.

Срезать путь можно было через парк. Идти с чемоданом по прогулочным аллеям на первый взгляд показалось неудачной затеей, но только так я могла сэкономить время, к тому же маневр давал возможность вдохнуть свежего воздуха, насыщенного живительным кислородом. Окунуться, хоть и ненадолго, в умиротворение природы дорогого стоит в бурлящем котле жизни мегаполиса.

Я любила это место. Мне нравилось, не спеша прогуливаться по тенистым тропам средь дубов и платанов, мощных и древних, чьи кроны застилали небо словно пологом. Главной достопримечательностью парка был фонтан, в центре которого располагалась статуя девушки. Вода, как по волшебству, струилась прямо из ее рук. Автор потрудился на славу – даже волосы не лежали на плечах безжизненной копной, а парили по воздуху, подчиняясь направлению ветра. Она выглядела живой, будто скульптор вдохнул в свое творение частичку души. Это странно, но иногда мне начинало казаться, что лицо ее похоже на мое собственное.

Однако, в тот день мне было некогда лицезреть произведение неизвестного мастера, меня ждало путешествие на другой континент. А это означало, что прежде чем отдаться на волю морских волн, мне предстоит 10 часов провести между небом и землей, вверив свою жизнь в руки пилота. Еще и магнитная буря, как назло, произошла именно сегодня! А что, если это явление выведет из строя систему навигации, и самолет потеряет связь с Землей? Погрузившись в мрачные мысли, я тут же почувствовала, как ладонь, сжимающая ручку чемодана, стала влажной, и холодный пластик заскользил в руке.

Я пыталась уверить себя в том, что бояться нечего. В конце концов, самолет считается самым безопасным видом транспорта. По статистике, собранной ООН, в год на дорогах гибнет около миллиона человек, в то время, как в воздухе – не более 500. Однако, эти данные не обнадеживают. Избежать смерти в автокатастрофе куда проще. Если повезет, можно отделаться лишь парой синяков. В самолете же, напротив, шансы стремятся к нулю.

В детстве я обожала поезда. Мы с родителями часто путешествовали по железной дороге. Я любила смотреть в окно, на проносящиеся мимо поля, леса, дома, затерянные в глухомани, вдали от больших городов с их бешеным ритмом жизни. Картинки сменялись одна другой, мелькали стада фермерских животных, день плавно перетекал в ночь, в небе загорались звезды и луна. В моих наушниках звучала любимая музыка, я была готова провести так весь отпуск, не выходя из купе и не отрываясь от окна. Во взрослой жизни этот романтичный вид транспорта пришлось заменить самолетом ради экономии ценнейшего из ресурсов – времени.

Внезапно мысли оборвались, и рациональные рассуждения сменила фантасмагория, словно кто-то случайно нажал кнопку на пульте, переключив канал. Мне вдруг отчетливо вспомнился увиденный ночью сон – протянутая рука с кольцом на большом пальце. Казалось, я вновь вижу этот мираж – теперь наяву.

– Будьте внимательней! – сердито воскликнул мне прямо в лицо пожилой мужчина. Одурманенная чувством тревоги, я чуть было не сбила его с ног.

– Простите, – пробормотала я в ответ.

Глубокий вдох. Легкие наполнил прохладный утренний воздух с примесью всевозможных, различных по своей природе, запахов – выхлопных газов, свежей выпечки и кофе из забегаловки через дорогу, первых весенних листьев на деревьях, сырой земли после дождя.

Люди спешили каждый по своим делам, устремив взгляд вперед, несясь навстречу рутинным заботам, боясь опоздать и не успеть свершить запланированное. Никому не было дела до мужчины, лежащего на газоне парка лицом прямо в мокрой от росы траве, в непривычной взору старомодной одежде, слишком легкой для прохладного утра начала весны.

Некоторые из проходящих мимо бросали на беднягу короткий взгляд и еще быстрей, не замечая чужого несчастья, устремлялись вперед. «Пьяница или бездомный», – думаю, нечто подобное эхом отдавалось в их головах. Но никто почему-то не задумывался, что беда может случиться с каждым, и тогда бесчувственное поголовье так же пройдет мимо, оградив себя невидимым барьером от горя, его не касающегося. Мы добились грандиозного технологического прогресса, но словно взамен за инновации расплатились своей человечностью.

«Величайший грех – это не ненависть, а равнодушие к своим братьям»1, – реальность сегодняшнего дня в словах, сказанных в былом столетии. В совокупности преступное равнодушие погубило не меньше жизней, чем кровопролитные войны и смертоносные вирусы. Печально, но время не делает нас мудрей и не учит на ошибках предков. Что изменилось с тех варварских средневековых пор, когда оголтелый неотесанный деревенский люд стекался в радостном возбуждении на площадь, чтобы занять место в первых рядах и лучше разглядеть все жуткие подробности изощренной казни? Пока ученые ломают головы над созданием панацеи от неизлечимых заболеваний, никто, кажется, не замечает, что пандемия равнодушия уже поглотила человечество. Люди предпочтут снять чрезвычайное происшествие на камеру, нежели броситься на подмогу пострадавшим. Ведь выложенное в сеть видео наберет тысячи заветных просмотров, а оказание посильной помощи – всего лишь спасет чью-то жизнь. То, в какую сторону склоняется чаша весов с явным перевесом, должно пугать и настораживать, но нет – мы воспринимаем сей чудовищный факт, как норму.

1

Мать Тереза.