Гиан

   - Ничего, - успокаивает его один их р`хнехрров, - очень красиво. И нарисуй рядом.

   - Творца? - удивляется он. - А Книжник говорил, Творец образа не имеет.

   - Нарисуй что хочешь, - говорит один из землян.

   Он рисует, меняя цвета и приговаривая.

   - Это я, это Миу, это дерево, это дом, это он, - и показав на р`хненхрра, рисует и его, - а вокруг вот, - он заштриховывает края тёмно-синим, - это море-небо. Снизу море, сверху небо, снизу рыбы, сверху птицы. Вот.

   - И это всё создал Творец? - улыбается трёхглазый.

   - Ну откуда-то же оно всё взялось, - рассудительно отвечает он.

   - Удивительно. Ведь вполне стройная космогония.

   - Ну, как же вы не заметили, что он грамотный?! Это же совсем иной уровень мышления!

   - Само наличие института книжников предполагает кастовую локальность грамоты, - защищается Айя.

   - Посмотрите на рисунок. Все сапиенсы одного размера.

   - Да, весьма характерно.

   - И мир не замкнут.

   Они говорят между собой, а он продолжает рисовать. Коней, воинов и битву.

   - А это что?

   - Это битва.

   - И кто с кем бьётся?

   Он с сомнением рассматривает свой рисунок и начинает пририсовывать стяги с гербами.

   - Это Барсы. А это Цапли.

   - И кто победил?

   - Мы, конечно, - гордо отвечает он, - Барсы. Барсы смелые. Мы считаем не врагов, а добычу.

   - Барсы всегда побеждают?

   - Когда по-честному - всегда, - убеждённо отвечает он и отодвигает рисунок, на котором уже трудно что-либо разобрать за чёрточками летящих стрел.

   Он почему-то почувствовал себя очень усталым и задремал, привалившись к тёплому мохнатому боку Фьорьфьа или Миуау. Голоса стали совсем далёкими и непонятными. Потом мужской голос сказал на языке Арлы.

   - Пора, малыш. Путь долгий, а время позднее.

   Сильные руки подняли его на воздух и понесли. Как когда-то, из замка, а он уже спал и не попрощался с Миуау и Фьорьфьом. И проснулся уже в школе Звёздного Центра...

   ...Потом Наставник сказал ему, что за сутки изучил под гипноизлучателем язык Арлы, чтобы облегчить ему переход к общезвёздному языку, и потому приехал к концу собрания, а как он узнал ещё намного позже, запись того собрания ещё долго прокручивали по психологическим институтам и центрам.

   Сосны впереди поредели, и блеснула ослепительной голубизной вода. Уже Озёра?! Быстро он сегодня. Или это за воспоминаниями дорога незаметна.

   Гиан направил коня в просвет между стволами. Сейчас он выкупается, даст коню отдохнуть, перекусит сам и накормит Золотинку. В график он пока укладывается.

   Озеро было почти круглым с травяными берегами и небольшой песчаной отмелью. Загорай хоть на траве, хоть на песке. Гиан дал коню напиться, спешился, стреножил и отпустил пастись. Быстро разделся, пристроив одежду у раскидистого, как живая вешалка, куста и вошёл в воду. Глубина начиналась через два шага от берега, и он поплыл в верхнем прогретом слое, ощущая нижний, холодный от донных ключей, но не опускаясь в него, а приберегая это удовольствие на потом. Золотинка, увлечённо обшаривая прибрежные полузатопленные пещерки и подводные норы, не последовала за ним. Доплыв до середины, Гиан нырнул. Не до дна, дно здесь, похоже, специально заглубляли, но до ключевой струи достал. Кожу обожгло, стянуло холодом, и он, перевернувшись в воде, так же стремительно поднялся вверх к показавшейся даже горячей поверхности. Полежал, распластавшись четырёхконечной звездой и согреваясь под солнцем, и снова вниз, в тёмный грозный, но не коварный холод. И вверх, к солнцу и теплу. Вертикальному движению, отталкиванию от холодной более плотной воды его ещё в Учебном Центре по-приятельски научил кракен...

   ...Добежав до лагуны, он на ходу разделся, швыряя, как попало, одежду, и прыгнул в воду, даже не поглядев по сторонам. Он нырял и плыл то поверху, то на глубине, хотя был без маски, и глаза быстро начало щипать. Плыл и плакал, окуная мокрое лицо в воду. И вдруг ощутил, что не один. Рядом колыхалась тёмная, переливающаяся всеми оттенками синего и бирюзового огромная клякса. Кракен плыл рядом, вежливо подобрав под себя щупальца. Так, бок о бок, они доплыли до пролива в океан и поднялись на поверхность. Кракен повернулся, показывая, что на нём нет коробки автопереводчика, расправил одно из своих щупалец и протянул к нему. Он кивнул и лёг на мускулистый, умеющий быть сразу и твёрдым, и гибким отросток. Очень плавно кракен отвернул от океана. Правила одинаковы для всех, и хотя кракену океан как ему луг или лес, но пока не закончен второй круг, выход из лагуны без старших закрыт...

   ...Наплававшись до приятной ломоты в мышцах, Гиан вышел на берег и лёг на мелкий горячий песок. Охота Золотинки закончилась успешно: ей удалось ухватить за клешню и вытащить на берег большого рако-краба, и теперь она упоённо разламывала его бугристую броню. Рако-краб ещё щёлкал клешнями, пытаясь защемить противника, но исход борьбы предрешён. Добравшись до белой мякоти, Золотинка посмотрела на Гиана. Он покачал головой.

   - Ешь сама, - и лёг на спину.

   Наверху глубокая голубизна небесного свода, небесного купола. Если долго и пристально смотреть в небо, можно увидеть тень Творца, когда тот обходит мир, как рачительный хозяин свой дом...

   ...- Только чистые сердцем узрят Творца.

   Он с интересом смотрит на Книжника.

   - А ты его видел?