ВШ 3

А мы, игнорируя возможность позагорать, всем скопом ломанулись в воду. Парное молоко! Нехило так за день нагрелась вода в заливе. Я даже немного разочаровался, так хотелось окунуться в прохладную водичку, а тут почти как в ванную плюхнулся. Впрочем, если нырнуть поглубже, то уже вроде как и посвежее становится. Жаль, что нет маски для подводного плавания, а ещё лучше в комплекте с дыхательной трубкой. Помню, как первый раз прилетел в Шарм-эль-Шейх, и почти весь отдых плавал вдоль берега в маске с трубкой, наблюдая за жизнью морских обитателей. Здесь хоть вода была и не такая солёная, как в Красном море, но всё равно при попытке открыть глаза их начинало пощипывать. Поэтому предпочёл за лучшее вынырнуть и лежать на поверхности воды в позе звезды с закрытыми глазами.

Минут через пять, чувствуя, что моё лицо уже горит, перевернулся на живот и медленно поплыл к берегу. Тут уже суетился покинувший находившуюся в тени «зону комфорта» доктор сборной.

— Ребята, загораем по десять минут максимум, иначе обгорите, и будет уже не до бокса. То, что солнце низко, никого не должно вводить в заблуждение. Не дай бог ещё кого-то тепловой удар хватит.

Да уж, сколько раз обгорал по дурости и на пензенских пляжах, и на турецко-египетских. Вроде лежишь, и не особо припекает, а к вечеру каждое движение доставляет жуткую боль. Нет уж, лучше прислушаюсь к рекомендациям доктора.

— Аветисян, хватит там барышням глазки строить! Давай собирайся, через пять минут уходим.

Это уже Сан Саныч прикрикнул на нашего Манвела, который приглядел парочку чернявых девиц и, усевшись с ними рядом, что-то горячо рассказывал на русском, подкрепляя свои слова азартной жестикуляцией. Девушки в ответ улыбались и кивали, хотя вряд ли поняли хоть слово из сказанного армянским боксёром. То, что его оторвали от беседы с загорелыми красотками, Аветисян перенёс стоически, хотя Толик Микулин и ткнул меня локтем в бок.

— Видал, как у Манвельчика в плавках холмик вырос? — прыснул он.

— Завидуешь? — хмыкнул я в свою очередь.

— Ой, да чему там завидовать! И вообще, моя девушка говорит, что в этом деле не всё зависит от размера.

Как-то даже не представлял, что у этого шпенделя может быть девушка, а вот гляди ж ты… Если, конечно, не сочиняет.

Ужинать команду повели в небольшой, оборудованный открытой террасой ресторанчик, расположенный также на берегу залива, но метрах в семистах от пляжа. К тому времени начинало смеркаться, а аппетит мы успели нагулять — и наплавать тоже — недетский. Молодые, крепкие организмы с ускоренным метаболизмом, только успевай в топку «уголька» подбрасывать.

Если в Венгрии нас пичкали мясом и овощами, то здесь предпочтение отдавали, что неудивительно, средиземноморской кухне. Для начала мы отведали «греческий салат» (по-местному «хориатики») с сыром «фета» и набор закусок «мезе», соус «скардалия», рыбный суп «какавья», в качестве основного блюда подали тушёную рыбу с помидорами, луком и чесноком. Причём во все блюда местные повара добавляли большое количество оливкового масла, трав и специй, что для многих из нас оказалось достаточно непривычным.

— Ешьте, это полезная еда, — подбадривал я товарищей. — Недаром жители средиземноморья реже страдают от сердечно-сосудистых заболеваний и ожирения.

— Ты-то откуда знаешь? — поинтересовался Вася Шишов, разглядывая подцепленный на вилку кусок тушёной рыбы.

— Читаю много, чего и вам советую.

— Кстати, писатель ты наш, когда книжку подаришь с автографом?

— Пока только в «Юности» публикуюсь, а отдельной книгой роман выйдет или в этом году, или в следующем. А ты что, читал мой роман в журнале?

— А то! У меня родители его уже лет десять выписывают. Ну и всякие другие газеты с журналами. Мне вообще-то больше «Вокруг света» нравится, там про путешествия всякие, фантастику печатают. А что ты в «Юности» печатаешься, я только недавно случайно узнал. От нечего делать листал журнал, и вижу — ба, знакомая физиономия. Сначала даже не поверил, думал, может однофамилец с похожим лицом. А потом вспомнил, ты что-то говорил про то, что книжки сочиняешь. Ну, думаю, наш Максим и даёт! Так что за тобой книжка с автографом.

Фруктов тут тоже было навалом, но Афоня предупредил, чтобы не вздумали ничего рассовывать по карманам, здесь так не принято, ещё и слухи потом пойдут, что советских спортсменов дома недокармливают.

Руководство делегации в составе Чеботарёва, Свиридова и Петра Петровича ужинало тут же, на террасе за отдельным столиком. Одновременно они что-то обсуждали, причём посольский чекист в этой беседе солировал. Но я заметил, что при этом он умудряется зорко приглядывать за происходящим вокруг, и в какой-то момент его цепкий взгляд задержался на мне, отчего я невольно смешался и уткнулся в свою тарелку.

— Интересно, на сколько каждый из нас наел? Хотя бы в пересчёте на их драхмы?

Это Юра Гладышев проявил заинтересованность.

— Не напрягай мозг, для боксёра это вредно, — пошутил я. — Питание и проживание оплачивает федерация или Госкомспорт, а наша забота — доказать на ринге, что государство не зря тратит на нас валюту.

— Варченко, да нам нужно было тебя выбрать комсоргом сборной, а не Ягубкина, — услышал я голос Сан Саныча. — Может, выступишь завтра на комсомольском собрании?

Вот ведь ушастый, или это я так громко говорил… Но я тут же поспешил отмазаться, заявив, что публичные доклады — не мой профиль, мне привычнее вдалбливать истину в чужие головы в индивидуальном порядке, так лучше до адресата доходит. Посмеялись, после чего перешли к десерту: каждому подали по огромному куску пахлавы и напиток на выбор. Кто-то попросил было кофе, но Афоня предупредил, что кофе здесь реально крепкий, он сам его не пьёт из-за боязни тахикардии, после чего Свиридов волевым решением приказал кофе не пить, а отдать предпочтение чаям, благо что выбрать можно было между чёрным, зелёным и каркаде. Впрочем, любителей натуральных соков оказалось больше, тем более что кувшины со свежевыжатым апельсиновым соком, в которых плавали кубики льда, стояли на каждом столике. И хоть Григорий Абрамович и предупредил, чтобы на прохладительные напитки сильно не налегали, так как на фоне ещё не улёгшейся жары можно подцепить ангину, дорвавшихся до сокового «all-inclusive» парней угроза заболеть не сильно сдерживала.

Ночь в «тюремном» отеле превратилась в настоящую пытку. Мало того, что я буквально слышал, как по простыне, которую нам выдали вместо одеяла (и правильно сделали, в такую-то жару) ползали какие-то насекомые, так ещё и не имелось никакой возможности открыть расположенное под потолком намертво законопаченное окошко, на котором не хватало только решётки. А вентиляция в «камерах», похоже, не была предусмотрена. Из-за этого даже под простынёй спать оказалось невозможно, я был весь покрыт липким по́том, и даже лёжа голым, не сильно почувствовал изменение ситуации. А учитывая всяких ползающих, невесть как проникших в номер существ — при законопаченном окошке-то — я предпочёл за лучшее снова натянуть на себя простыню. Открытая дверь тоже не сильно изменила ситуацию. Сейчас я просто мечтал о хоть маленьком сквознячке как о манне небесной.

Точно так же мучился и Вася Шишов. Не выдержав этой пытки, я в конце концов попросил его выйти на улицу типа по нужде, а самом встать под нашим окном и ждать, когда я начну его выбивать. Когда выбью — в задачу Васи входило поймать эту оконную конструкцию размером с 17-дюймовый экран монитора, чтобы ничего не грохнуло и не разбилось, и аккуратно положить где-нибудь в кустиках неподалёку, дабы утром мы могли раму найти и вставить обратно. Всё прошло как по маслу, и уже десять минут спустя мы наслаждались гуляющим по «камере» ветерком. Так и уснули под треск цикад.

Утром нас ждал неприятный сюрприз. Там, куда Вася, по его словам, спрятал оконную конструкцию, мы ничего похожего на неё не обнаружили. Парень божился, что спрятал окно именно в этих кустах, других поблизости просто не было. К тому же некоторые кустки были обломаны, и это свидетельствовало о том, что здесь кто-то шастал. Видно, и после Васи тоже, раз окно «сделало ноги». И кому оно могло понадобиться?