Страница 87 из 163
– Дядя, вы не совсем верно поняли мои слова об Ирэн Вегрэ. Ее родственник, герцог Тенмар не...
Что - «не»? Не покушался на ее честь? Тогда почему отправил в монастырь? Просто так? Дядя Ив о герцоге Тенмаре дурного мнения, но сам при этом - не дурак. И герцога вряд ли таковым считает.
– …ничего не добился от девицы Ирэн Вегрэ, – мужественно закончила завравшаяся авантюристка.
Ирэн она предупредит. Вряд ли та откажется еще слегка очернить имя столь «любящего» дяди. А к репутации этого мерзавца уже ничего не прибавить и не убавить!
– Я рад.
Действительно - рад, или Ирия вообще не разбирается в людях. Хотя, может, и не разбирается.
– Ты, наверное, хочешь знать, почему я не спас твою мать, Леон?
– Вы ее спасли, – возразила девушка.
– Спас когда-то. Но не стал спасать два года назад. Я не знаю, рассказал ли тебе отец всё как есть или пожалел тебя...
Отец, скорее, жалел себя. Еще два года назад Эдвард Таррент мог проникнуться жалостью даже к бездомному котенку. Но проваленный мятеж сломал папу раз и навсегда.
– …но ты теперь взрослый. И лорд своих земель. Я не имел достаточно связей, чтобы освободить из монастыря Карлотту. Но даже будь у меня все возможности – я не стал бы спасать ту, что предала мужа и пыталась откупиться от смерти собственными детьми...
Странный, хрустальный звон в ушах. Почему пальцы в вине, почему оно на ковре?..
– Прости, мой мальчик! Я не хотел, чтобы ты обманывал себя.
Интересно, Ирия еще хоть в чём-нибудь себя обманывает?
«Вам ничего не грозит, кроме выгодного брака...»
Мама, мама, мама! Как же так?! Почему?! Как же ты…?!
– Мать сказала тогда моим сестрам, – услышала девушка собственный голос. Очень спокойный, – что их ждет только выгодный брак. А брак ждал лишь одну из них. Второй грозила казнь. Мама об этом знала.
– Леон, выжившая сестра вскоре последовала бы за погибшей. Ревинтер не оставляет шанса никому.
– Да. Я понимаю. Это - политика.
– Это – мерзость и грязь, прах побери этот мир! – дядя Ив грохнул бокалом о стену.
Алое на каштановом почти незаметно. Зато ручей на ковре стал шире. Как темнеющая кровь…
…Лиар, бегство по ставшему кошмаром родному дому, папин кабинет, догорающие свечи…
Лужицы крови… то есть вина. И слабо мерцают в отблесках камина хрустальные осколки. Старинный мидантийский хрусталь не привык к такому обращению.
Свечи, свечи, свечи... Когда же, наконец, за окном начнет светать?!
За окном. На улице. Везде.
– Карлотте нужно было выиграть время. – Ив Кридель взял себя в руки.
Теперь и он смотрит, не отрываясь, на винные разливы на ковре. Не засыхают. Кровь сохнет быстрее. Кабинет папы тоже был в коричневых тонах. Оттенка горячего кемета, а не каштана, - вот и вся разница.
– И для этого она решила разменять фигуры «смертников».
– Нас, – девушка подавила тяжелый вздох, и в груди стало нестерпимо больно. Нечем дышать. – Мама всегда была хорошим игроком...
В детстве Ирия никогда не могла у нее выиграть. А когда подросла – проиграла сначала Ревинтеру, потом – Полине.
– Даже в юности Карлотте не было равных. Лучше играл только Ральф Тенмар, – дядя Ив по-прежнему не сводит взгляда с озерца на ковре. Точнее - уже болотца.
Скоро высохнет, следов не останется. Их часто не остается.
Возможно, Карлотта Гарвиак любила первого ребенка. Прежде чем окончательно решила, что привязанность – это слабость.
«И не смей меня жалеть!..»
– Твой отец, Леон, не стал ее спасать из монастыря. И я не могу его за это судить.
Ирия тоже уже не могла. Вот только вместо кобры лорд Таррент притащил в дом другую змею - подколодную. Ужалившую его насмерть.
И больше нет бокала, чтобы разбить об пол! Или раздавить в руках...
– Прости, Леон, но монастырь – единственное приемлемое место для твоих матери и сестры.
3
Что? Что он сказал? Что он такое говорит?!
– Какую из моих сестер вы имеете в виду? – Это ее голос звучит так холодно? И ни капли не дрожит от боли? – Эйду или Ирию?
– Мальчик мой, за кого ты меня принимаешь? Естественно, ты не должен позволять, чтобы Эйда угодила в приют для несчастных молельщиц. Бедная девочка ни в чём не виновата!
Да, дядя Ив – порядочный человек. Невинные не должны страдать. Только преступники. Или не сумевшие доказать, что не преступники.
– Я вас понял. Вы говорили об Ирии.
А еще понимает, что всё еще числится здесь в живых.
– Прости, мой мальчик, что напоминаю об этом. – Ив Кридель, протянув руку, крепко сжал запястье племянника. – Но убийца твоего отца не должна уйти от возмездия лишь потому, что она – твоя сестра.