Страница 67 из 163
Глава девятая.
2992 год от прихода Творца, конец Месяца Рождения Весны – середина Месяца Сердце Весны.
Эвитан, Лиар – Лютена.
1
– Ты ведешь себя как последняя дура! – прошипела мать. В самое ухо Ирии.
Их заперли в келье, но не связали. Зачем - если кованая решетка на окне и солдаты за дверью?
Эйда тихонько всхлипывает.
– А ты ревешь, как корова! – прикрикнула Карлотта.
Сестренка испуганно смолкла, шмыгая носом.
– Я не стану жить с мерзавцем! – резко ответила Ирия.
– Да кто тебя просит «жить»? – совсем тихо усмехнулась графиня Таррент. – Одну из вас уже сегодня ждет замужество. Постарайтесь, чтобы доставшаяся вам мразь не дожила до утра.
Эйда чуть не задохнулась от ужаса. А мать неожиданно крепко прижала к себе Ирию:
– Ты должна была перерезать горло этой глупой курице. А сама сбежать с Анри Тенмаром - пока было время.
Тихая келья, тихий шепот, тихий ужас. Всё уже утихло. Грабить монастырь никто не стал. Монашки ведь проявили лояльность.
– Никогда нельзя брать лишний груз. Эйда бы вам только помешала. Да, я бы тебя прокляла... Но вы остались бы живы! А теперь – слишком поздно. Благородство – очень глупая вещь. Запомни это, если выживешь.
Сестренка пугливо оглянулась на них. Вряд ли слышит, но, наверное, догадывается...
– Это должна быть ты, – мать медленно перебирает светлые волосы Ирии. – Ты сможешь убить кого угодно. Теперь - сможешь. А эта мокрица не зарежет и курицы!
Эйда – не мокрица. Просто обычная, хорошо воспитанная девушка. Ее не растили для таких ужасов - вот она и не справилась.
А сама Ирия? Ее – растили? Для этого? Для змеевой «брачной ночи» с какой-нибудь «мразью»? А потом - казни за убийство «верного слуги короля»?
Младшая обняла за плечи безучастную «мокрицу» старшую. Ткнулась лицом в светло-русые, пахнущие летней ромашкой волосы. И молча сидела так, пока не перестало першить в горле. И не прекратили упорно наворачиваться на глаза проклятущие слёзы...
2
На любимой картине отца пасутся олени. Целое стадо. Качаются ветвистые рога, мягко переступают копыта.
В детстве полотно висело над кроватью Ирии. И снились они часто…
Лязг засова.
Сколько пленниц продержали здесь? Полчаса? Полночи?
А сердце при появлении врагов даже не дрогнуло. Оледенело, что ли? Или устало бояться?
В келью ввалились тот самый надменный вельможа и его мерзкий сынок - убийца Анри. Ирия с мрачным удовлетворением отметила: губа гада всё еще кровоточит. Отметила - и не сдержала усмешки.
– Итак, Роджер, кого ты предпочитаешь? – рыбий голос вельможи звучит совершенно буднично.
Будто речь об обычном сватовстве. Хотя, если мир перевернулся - может, это теперь и обычно? Как стая шакалов против одного волка.
– Мамашу, как ты понимаешь, не предлагаю. Ее муженек еще жив... пока.
Ирия смотрела на главного подлеца - во все глаза. Чтобы ничего и никогда не забыть. Теперь ей известно его имя: Бертольд Ревинтер. Если папа погибнет - гад тоже должен умереть! Хотя и так уже – должен.
Краем глаза Ирия глянула на мать: ей-то сейчас каково? Но на лице Карлотты Таррент, урожденной Гарвиак, не прочесть ничего. Да что же она – каменная?!
– Младшую, конечно, – хищно оскалился Роджер Ревинтер и мстительно ухмыльнулся. – Ту, что полезла со мной драться!
Ирия похолодела и содрогнулась. Вот теперь сердце проснулось – чтобы заколотиться от ярости. И не только от нее - если уж совсем честно!
Дочь лорда Таррента прирежет мразь при первой же возможности. Сотрет с лица земли. Но, все силы – Светлые и Темные! – что он успеет с ней сделать до этого?!
Да, Ирия совсем не прочь повторить поцелуй с Анри. И неважно - грех ли это в глазах продажных церковников…
Только думать о друге нельзя! А то слезы чуть сами на глаза не навернулись.
А ну, прекрати! Еще не хватало разреветься перед этими зверями!
Но Анри – другое дело, а Роджер Ревинтер омерзителен. В лучшем случае ее просто вырвет.
– Вот этого звереныша? – ледяным голосом оборвал буйные фантазии сына министр финансов. И один из новоявленных Регентов. – Хочешь прожить ровно, пока не заснешь в ее нежных объятиях? Или съешь или выпьешь что-нибудь в ее присутствии? Бери старшую. И радуйся, что у тебя умный отец.
– Пожалуй, ты прав! – Роджер, всё так же ухмыляясь, вразвалку подошел к Эйде. И резко вздернул за подбородок, вынуждая поднять голову.
Любому ясно, что сейчас плещется в сестренкиных глазах. Ничего, кроме ужаса, отчаяния и мольбы. И, похоже, ревинтеровское отродье это устраивает!