Страница 32 из 163
Ирия опомнилась.
Она полтора года не видела мать. Вот и придумала добрую мамочку, сюсюкающую над детьми.
И совершенно забыла холодно-равнодушную высокомерную женщину. В последний раз та целовала и гладила по голове дочь, когда той было года три.
Напрасно, Ирия. Другая мать существовала лишь в твоем воображении. А монастырь не смягчит характер никому. Здесь и святая Бригитта взвоет!
– Впрочем, кого еще можно родить от слизняка? Его даже ты сумела прикончить.
Папа – не слизняк!
Спокойно, Ирия.
– Мама!
Отчаяние вот-вот захлестнет. Держись, Ирия! Иначе – конец.
- Мама, хорошо, что ты пришла. Я знаю, кто убил моего отца! - она попыталась подражать тону матери.
Получилось или нет – не понять. Себя со стороны не слышно.
– Это сделала не ты? – всё тот же ледяной, равнодушный голос.
– Нет.
Что-то в глазах бывшей графини напомнило Ирии о… чём-то не просто неприятном, а отвратительном.
Но о чём? Мысль проскользнула призрачной тенью - и исчезла.
– Возможно, – не меняясь в лице, бесстрастно бросила сестра Валентина. – Это всё, что ты хотела сказать?
Сердце упало. Рухнуло.
– Ты мне не веришь?!
– Верю. Говори.
Когда Ирии было девять, один папин друг со смехом рассказывал, как в одной книге допрашивали преступников. Начинает хам - орет, брызжет слюной, грозит всевозможными пытками. А сменяет его вежливый и мягкий дознаватель. Прикидывается таковым.
Тогда это казалось смешным и отцу. А если и нет – он всё равно из вежливости улыбался. Тюрьма и казни для него существовали лишь в книгах.
Проверить, так ли поступают в нынешнем Эвитане, Ирии не удалось. В Ауэнте ее не допрашивали. Зачем? Отец ведь не делился с дочерью военными планами...
Почему это вспомнилось сейчас? И кому труднее отвечать – парочке подобных мастеров допроса или собственной родной матери?
Ирия пересказала всё - кроме ночных кошмаров и привидений. Пересказала ровным голосом. Почти.
– Когда я вошла в кабинет - мне показалось, папа еще жив! Я тогда не поняла, почему так решила...
– И почему же? – перебила бывшая графиня Таррент. Впервые проявила искру интереса.
– Я много думала, пока была здесь... Там было МАЛО крови. Понимаешь, мама? Мало, а должно было вытечь... – Губы дрожат – как не вовремя! – Намного больше! Понимаешь? А в кабинете… столько бывает, если человек не убит, а легко ранен. Очень легко...
– Это - всё?
– Нет! Еще «ратники»...
На лице Карлотты вновь - ничего, кроме равнодушия. И всё труднее справиться с дрожащим голосом!
– Когда меня притащили к Леону, он был в покоях Полины. Они там играли в «ратников». Ночью!
Мать чуть усмехнулась:
– Продолжай.
– На доске был «кардинальский триумф»! Очень сложная позиция. Она почти никогда не получается. Даже у хороших игроков!
– Вот как раз это - не доказательство. Полина вполне может быть очень «хорошим игроком». Тебя она переиграла.
– «Триумф» был у Леона! А он таких ходов не знает. Я же с ним с детства за доской сижу.
Прежняя каменная маска. А собственный голос предательски запинается. И спешит – когда не надо.
- Понимаешь, Полина просто расставила фигуры. Хотела сделать вид, что они играют давно. И предусмотрела всё – даже что всегда проигрывает мужчинам. Но при этом нечаянно устроила на доске позицию, где через три хода - «кардинальский триумф». Мама, клянусь - это правда!
– Теперь - всё? – Альваренский лед не дрогнул.
– Да. Понимаешь, я уверена: папу убили не в кабинете! Его туда перенесли. Его кровь… - И как же опять дрожит голос! - Сначала пролилась в другом месте. Поэтому в кабинете ее и оказалось так мало... Но тогда это могли видеть слуги!
– Не могли! – холодно отрезала Карлотта. – Из моих... то есть теперь уже из покоев этой дешевой шлюхи ведет потайной ход. В кабинет твоего отца. Придуман три поколения назад - тогдашними лордом и леди. Прятаться от сбрендившей старой свекрови. Бабка считала, что плотские развлечения – грех, если не сопровождаются зачатием детей.
– Но тогда всё встает на свои места! – Ирии не часто случалось перебивать мать. Но сейчас - именно тот случай. – Тогда понятно, почему они ночью оказались в спальне этой... в твоих бывших покоях! Ты веришь мне?!
– Да.
Сердце подпрыгнуло и пустилось вскачь:
– Ты мне поможешь?!
– Нет.
Под ногами разверзается бездонная пропасть… Лететь придется десятилетия - прежде чем разобьешься насмерть.
– Почему? – охрипшим голосом прошептала девушка, в ужасе глядя на мать.