Страница 2 из 163
– До недавнего времени – ничего. Обнаружен пару месяцев назад в семейной галерее одного из северных баронских замков. Последний потомок рода умер бездетным. Владения перешли к дальнему родственнику. И один из гостей заметил сходство портрета с копией одной из самых знаменитых работ Алиэ Готта. Увы - род прервался. И узнать имя художника не представляется возможным. Единственное, что известно - дата написания. Спустя семь месяцев после смерти вашей бабушки. Так что это – более поздняя работа, чем портрет в Гербовой Галерее. Ведь великий Готта писал герцогиню при жизни...
– Да... – задумчиво протянул живой внук давно почившей красавицы. – И судя по посмертному портрету - бабушка эту жизнь весьма любила. И мечтала быть счастливой. Интересно, это ей удалось хоть ненадолго?
Два портрета. И высокомерная красавица-аристократка в алом бархате гордо и надменно озирает бегущую по лугу смеющуюся девчонку. Такую наивную - в своем стремлении догнать счастье…
2
«Человеческая память коротка. И всё, что не сохранили анналы истории или древние свитки, засыплет песок веков. А остальное исказят переписчики. Случайно или по указке правителей, чьи имена в свою очередь сотрет неумолимое время.
С каждым поколением всё меньше истины останется в былых хрониках. И наступит день, когда далекие потомки не вспомнят ничего…
Вечное как мир озеро хранит древнюю легенду. Одну из многих, что давно забыты. Одну из тех, что не следовало забывать. Новые храмы возведены на месте прежних святилищ. Но старые боги исчезли не навсегда.
Два года, как ушел к праотцам Фредерик Второй – не лучший из королей.
Два года, как его завещание уничтожено. А Регент – принц и полководец Арно Ильдани, младший брат покойного короля – убит на пути к столице.
Два года, как власть в Эвитане захватила клика придворных интриганов, самозванно объявившая себя Регентским Советом.
Два года, как их войска огнем и мечом прошли по землям покойного принца Ильдани и его вассалов.
Два года, как стихийно вспыхнуло восстание. Оно позволило друзьям погибшего Регента вывезти из страны его сына Грегори. И семью лучшего друга Арно - маршала Алексиса Зордеса-Вальданэ, мидантийского изгнанника. Когда-то он нашел приют при дворе Ильдани. А теперь – убит вместе с Арно.
Два года, как восстание подавлено. Часть мятежников погибла, часть бежала за пределы страны. А наименее опасные - прощены и сосланы в собственные имения.
В числе прощенных оказался и примкнувший к мятежникам бывший Рыцарь Круга Равных (Ордена, основанного Арно Ильдани), лорд Лиара Эдвард Таррент…»
Из «Мемуаров» барона Сержа Криделя.
Часть первая. Предательство.
В этом мире неверном не будь дураком:
Полагаться не вздумай на тех, кто кругом.
Трезвым оком взгляни на ближайшего друга –
Друг, возможно, окажется злейшим врагом.
Омар Хайям.
Глава первая.
Эвитан, Лиар, замок Таррент.
2993 год от прихода Творца,
начало Месяца Рождения Осени.
1
Эйда боится всего. Спать с ней в одной комнате давно превратилось в пытку. Сестренка кричит и мечется каждую ночь. А что еще хуже – сама вырваться из кошмаров не в силах.
Приходится вставать и расталкивать. Не то чтобы Ирии не жаль сестру. Было жаль. Особенно в первые месяцев пять. А сейчас уже меньше...
Можно попросить, чтобы младших поселили отдельно. Можно.
Но во-первых - нет ни малейшего желания просить мачеху. Хоть о чём. А во-вторых – рука не поднимется оставить Эйду одну в темноте.
Вот так мы и не меняем ничего в своей жизни. Год не меняем, два. Пятнадцать лет не меняем...
Ирия нехотя вылезла из постели, растолкала несчастную сестренку. Обняла за плечи и принялась укачивать, что-то вполголоса напевая. Привычно-привычно.
На самом деле так, наверное, быть не должно. Страшно, когда привыкаешь к такому.
– Ири! – Эйда, наконец, проснулась. Серые глаза полны слёз. – Ири, мне опять...
Пожалуйста, ну пожалуйста, не надо при детях! Здесь же Иден и... Кати - дочка этой дряни. А еще здесь Ирия. И у нее больше нет сил…
Высшие силы остались глухи к мольбам. Можно подумать, они хоть раз ответили!
Всё, что осталось, - еще ниже склониться к сестре. Пусть Эйда шепчет прямо в ухо. Чтобы больше не слышал никто. Кроме Ирии, а ей ни змея не сделается! Ирии, которую мачеха называет своим проклятием, брат – неблагодарной и сумасшедшей дикой кошкой. А отец уже год не называет никак. Потому что в упор не замечает.
И вообще – Ирия уже совсем взрослая. Весной исполнится целых шестнадцать. И она в силах выдержать всё-всё! А глупую слезу, покатившуюся по щеке, мы сейчас слижем.