Дочь лорда

– Эйда! – будущий лорд, стремясь немедля выставить кого-нибудь другого в еще более смешном свете, швыряет мяч в сестру-близнеца.

Будь это бросок Ирии – Эйде бы не увернуться. Но Леон никогда не мог сравниться в ловкости с постоянной соперницей детских игр. Хрупкая мечтательная Эйда с трудом, но перехватывает мяч.

– Иден! – произносит она своим мягким мелодичным голосом. И лишь тогда кидает красно-золотой шар – прямо в руки сестренке.

Эйда никогда не делала резких, жестких бросков. А уж тем более – в младшенькую.

– Леон! – восьмилетняя Иден и рада бы, да не в силах застать врасплох старшего (на целых четыре с лишним года!) брата.

Ирия краем глаза замечает, как уже раздраженный Леон поймал мяч. И молниеносно метнул его обратно в младшую, уже на ходу резко выкрикнув:

- Иден.

Мяч бьет девочку в плечо – хорошо, не в голову! Сестренка разражается плачем.

Встревоженная Эйда тут же бросает игру, кидается к малышке. Обнимает, уводит в дом. На ходу оборачивается, укоризненно смотрит на Леона.

Юный лорд показывает ей язык. И поворачивается к Ирии:

– Ну и хорошо! Без этих куриц играть интереснее!

– Ты что - дурак? Иден же маленькая! Зачем ты это сделал?

Лицо Леона обиженно кривится. Срываясь на визг, он орет:

– Тогда я и с тобой играть не буду! Я буду играть один! Один!! Один!!!..

… – Ирэн! Ирэн, дитя мое, проснись! Открой дверь!..

Дадут Ирии выспаться или нет?! Где она вообще, что происходит?

Почему так холодно? И главное - кто так надоедливо стучит над ухом?

Безумно хочется видеть сны и дальше. Уронить голову вот на эту подушку и спать, спать, спать… Во сне нет пробирающего до костей холода. И голова не кружится так невыносимо. И не гудит, и...

– Ирэн, проснись! Ты слышишь меня, Ирэн?!..

Почему Ирэн? Кто придумал ее так звать?

Она – Ирия, ей почти десять с половиной. Она играет в летнем солнечном дворе родного замка. С братом и сестрами...

Брат убил отца. А Ирию и Эйду отправил в холодный монастырь, где в Башне Кающихся Грешниц замерзают заживо. Многие уже замерзли, замерзнет и Ирия... Вот почему так холодно!

 Холодно? Сейчас же лето...

Какое лето, если кругом стужа?..

– Ирэн, проснись, открой дверь. Это я, Катрин Тенмар!..

Тенмар? Мать Анри? Она тоже в монастыре? Зачем? Наверное, узнала, что Ирия целовалась с ее сыном...

Как целовалась, если ей десять?

Нет, это неправда, Ирии - четырнадцать. Тенмары узнали, что она целовалась с Анри, и хотят их поженить...

Но ведь Анри же умер!

Нет, не умер. Он выжил, и теперь его родители хотят... Но Ирия не может - она любит князя Всеслава!

Нет, неправда - Всеслав подписал ее смертный приговор, он хочет ее убить! Он заодно с Полиной, Леоном и Ревинтерами!

Сын Ревинтера изнасиловал Эйду и убил Анри, он должен умереть...

Но ведь Анри - жив, и его родители хотят...

Что за грохот? Нужно открыть глаза и посмотреть. Обязательно, это очень важно.

Но под веки насыпали песок... Целую гору - из далекой страны Хеметис, где подземная ладья Ти-Наора плывет по Тинеону – реке мертвых...

…«Всё кончилось, но однажды в небесах Волк и Дракон истекли кровью. Четверо дали клятву, и ни один не понял этого. Пятый не клялся ни в чём, но его путь предопределен кровью одного и преступлением другого. Шестой знает и помнит всё, но не вправе раскрыть»…

Кто эти голоса? Что им нужно - раз теперь орут уже над самым ухом? Пусть придет Анри и скажет, что никакой свадьбы не будет!

Девушка честно попыталась его позвать и всё толком объяснить. Но ничего не выходит...

Анри не пришел. А голоса никуда не делись. Даже стали громче и невыносимей!

– Ирэн!!! – кто-то больно трясет за плечо.

Откуда непрошенный визитер взялся? Она же запирала вчера дверь на крючок…

Какие ледяные руки! От них еще холоднее. Где одеяло? То, под чем Ирия сейчас, – это две или три тончайшие простыни. Иначе бы она так не мерзла!

– Ортанс, выйдите и…

Вот именно – выйдите все, надоели. Галдят над и так больным ухом! Над обоими больными ушами…

– Госпожа герцогиня, вы же знаете: я – могила! – Какой сварливый, терзающий уши голос! – И девушкам скажу…

Большая часть мучителей ушла. Остался один - такой знакомый… и неузнаваемый:

– Ирэн, дитя мое, ты же вся горишь!..

Под этот голос Ирия и рухнула в черно-багровую тьму. К Волкам, Драконам и подземной лодке Ти-Наора с ее давно забытым богом…