Страница 3 из 5
– Но я не могу, не могу! Кем я буду выглядеть после этого. Как я могу изменить курс на 180 градусов? Ну вот как?
– Просто. Возьми и измени. Как это уже сделали 90 процентов ключевых лиц.
– Я не могу, не могу. А знаешь почему. Я тебе скажу. Я буду выглядеть никчемным слабаком, мелким засранцем, мальчиком для битья. Они и так надо мной смеются. А я им дам реальный повод посмеяться.
Он остановился у зеркала. Поправил причёску. Приподнял голову.
– Я король бизнеса. Я король этой страны. Мое слово – главное. К черту науку, и всех этих буквоедов. Книги? Пустая трата времени. Размышления? Ха, чушь какая. Что думаю, то и пишу. Скорость, скорость, вот что имеет значение. Я даже женщин с налета беру. Ухаживания, цветы, подарки? Ха. Это я – подарок. Они с ума сходят, когда со мной. Я король, я сила, я власть.
Повернулся профилем. Посмотрел на себе. Поправил прическу.
– Извините, неудачники и ненавистники, но мой IQ – один из самых высоких, и вы это знаете. Пожалуйста, не чувствуйте себя такими глупыми или неуверенными, это не ваша вина. Моя кнопка намного больше и мощнее вашей. И моя кнопка работает.
Вдруг он замолчал и уставился на Кларка.
– Но фейк-ньюс. Этот сплошной фейк-ньюс. Они хотят меня задушить, хотят меня уничтожить. Клевета, сплошная клевета и манипуляции.
Повернулся к Кларку.
– Я решил. Я просто хочу исчезнуть. Уехать отсюда. К вам. Мне здесь надоело, надоело. Все вышло из под контроля. Я хочу исчезнуть в зените своей славы.
– Ты сам выбрал этот путь. Твоё тщеславие и твоё эго никогда не позволят тебе жить в тени.
– Я готов, я хочу, мне ничего не надо. Просто спокойная жизнь.
– Ты ошибаешься. Ты не можешь жить спокойной жизнью.
– Могу, могу, могу, – синий костюм топал ногой как капризный ребёнок в магазине игрушек.
Кларк отвернулся и уставился в окно.
– У тебя статус одного из самых влиятельных людей на этой планете.
– Ну и пусть, ну и пусть. Я не хочу умирать. Я не знаю, что с этой планетой делать. Ну почему, ну почему вы это затеяли сейчас, ну почему?
– Не разыгрывай сцен. Ты знаешь что делать. Планета задыхается. Нужно ей помощь. Нужно убрать копоть с ее легких.
– Но я не могу, – почти захныкал мужчина-мальчик в синем костюме.
– Можешь. Ты самый беспринципный и эгоистичный из всех, кого я знаю. Ты не веришь ни в загробный мир, ни в переселение душ, ни в мораль. Сделай то, что должен, и получишь билет на другую планету. А эта пока отдохнёт.
Помнишь, как в писании сказано, шесть лет засевайте поле, обрезайте виноградник и собирайте урожай. Но в седьмой год пусть у земли будет суббота покоя.
Синий костюм молча сел в кресло.
Кларк встал, похлопал его по плечу и пошёл к выходу.
– Давай дадим земле год покоя.
«Почти готов», – подумал он, закрывая дверь.
11. Горячая брюнетка
Красная Тесла ехала по взлётной полосе и остановилась возле белого Джета.
Новая встреча. 9499 километров на восток. 12 часов в небе.
Кларк выскочил из машины и пружинистым шагом вбежал по ступенькам. На широком белом диване полулежала жгучая брюнетка.
– Я скучала, – промурлыкала она. – Как-будто целую вечность провела без тебя.
– Привет, милая.
Кларк склонился и жадно поцеловал ее в губы.
Она поддалась вперед, вытянула шею.
– Я очень скучала, – хрипло сказала Эль.
Взяла его руку и положила себе на грудь.
Послышался шум раскручивающихся двигателей.
Она расстегнула ремень.
– Через пять минут взлетаем, – раздался голос из динамика.
Звук растягивающейся молнии.
Они двигались в ритме танца длиною в вечность.
Когда шасси оторвались от полосы, сплетенные тела взорвались в едином порыве.
Кларк улыбнулся. Провёл кончиком носа по ее носу. Сочно поцеловал. Она застонала. Он взял ее за подбородок и посмотрел в глаза.
– Ты мой адреналин. Обожаю тебя.
– Люблю тебе, Кларк.
Он улыбнулся. Сел за столик. Уставился в окно.
«Из пяти гипотез пока подтвердилось три. Неплохой результат».
Она смотрела на его обнаженное тело. Гибкое. Жилистое. Подтянутое. Гладкое и полностью лишённое волос, как у ребенка. Идеальное тело.
Она гордилась им. Гордилась тем, что она его женщина. Его муза.
Он ее Зевс. А она его Гера.
Время в полёте – 8 часов.
12. Битва
И сошлись они в схватке.
Старое и новое.
И нет среди них ни абсолютного добра, ни абсолютного зла.
Есть только правда. У каждого своя. Правда.
Ламеры, бумеры, зуммеры.
Молодость всегда презирает бабушкины салфетки.
И заменяет их проекциями. Салфеток.
И так по спирали.
Из поколения в поколение.
Молодое переупаковывает старое. В новое.
Но не в этот раз.
Новое рискует перекроить саму суть мира.
Два мира. Две армии.
А между ними человек.
На какую сторону он перейдет?
13. Серые коридоры
У входа в неприметное серое здание его встретила плотная брюнетка в простой голубой блузке из вискозы и хлопковой серой юбке. Свежая загорелая кожа, ни грамма косметики. Из тех женщин, которых не заметишь в толпе. Но если столкнёшься – рискуешь утонуть в этих бездонных глазах. И красивых завитках ее танцующих запястий. И запах, этот сладкий запах. Пряный восток.
– Здравствуйте, Кларк. Я – Мари.
На ее широком лбу поблескивала капелька пота. Над губой, в ложбинке, появилась другая. Похоже, с кондиционерами тут не очень.
Она вела Кларка по длинным серым коридорам. Дважды они поднимались и спускались на лифтах. Потом снова бесконечные коридоры.
Наконец пришли.
14. Президент №2
Кларк устало прикрыл глаза.
Пошел второй час, а переговоры ни на шаг не продвинулись.
Он сидел в сером кресле. Скромном, неудобном.
В кресле напротив сидел моложавый человек с голубыми волосами и уставшими глазами. Он вёл себя странно. То сидел и молча смотрел на гостя. Пристально, холодно, с улыбкой на губах. То вскакивал и начинал бегать вокруг стола. То замирал и смотрел в окно. То внимательно слушал, наклонив голову к правому плечу.
– Сколько вам? – спросил Кларк.
– 75.
– 75. Хорошо. Тогда почему бы вам просто не уйти?
– Уйти?
– Да, уйти. Вы не хотите играть по нашим правилам. Но вы как никто другой знаете, какая сила на нашей стороне.
– Да, я знаю. Сокрушительная сила.
– Тогда я не понимаю причин вашего упорства. Вы не торгуетесь. Ничего не просите… – он внезапно замолчал и пристально посмотрел на хозяина кабинета. – Не может быть!
– Что?
– В вас проснулась совесть? – расхохотался Кларк.
– Очень смешно.
– Просто скажите, что вас тревожит. Я помогу вам.
– Я не могу, не могу. Не хочу оставаться. И не могу уйти. Она меня съест. Она мне жизни не даст. Она сегодня меня пол ночи пилила. Устроила такую истерику, что вся прислуга сбежалась. Думали, что террористы напали.
– Она нашла записку от любовницы?
– Оххх, – грустно вздохнул он.
«Да, любовницей там и не пахнет».
– Я разбил ее любимую вазу.
– Вазу? Так дайте ей денег на десять ваз и пусть замолчит.
– Так разве дело в вазе. Ваза – это просто повод. Она постоянно меня пилит. Работа для меня единственное спасение.
– О, женщины. Вся сладость в этом мире и вся горечь от женщин.
– Да. Только тут кроме горечи ничего не дождёшься. Я все сделаю. Но при одном условии. Она никогда, слышите, никогда не узнаёт, где я. Я все сделаю. А потом вы спрячете меня от неё. Думаете, мне нужно все это? – он взмахнул рукой в сторону городских небоскребов. – Шлимазл! Я сыт по горло. Я хочу покоя. Как же мне надоело растягиваться между всеми, изворачиваться, манипулировать, и тем пытаться угодить, и этим.
Он остановился и мечтательно закатил глаза.