Страница 2 из 55
Но охотник уже потерял ее достаточно, пока расправлялся со своим заказом. Сейчас уже с трудом удавалось держаться на ногах.
Амулет… Браслет из кожаных ремешков с каменными бусинами, главная ценность охотника после оружия – вот что могло спасти его. Окропить кровью темно-красную бусину: позвать на помощь соратников. Он бы и на ощупь ее нашел: вторая слева от узла. Да вот только браслет, порванный когтем тверги, еще в начале драки слетел с руки и скрылся в темноте. Искать его сейчас – значит, остаться здесь навсегда.
Подумать только. Тверги. Степень опасности - третья, просто смешно… Он-то думал, что если его кто и доконает, то это будет как минимум стая снежных загрызней.
Охотник пошел, спотыкаясь на каждом шагу. Одна рука, вытянутая вперед, проверяла, нет ли преград на пути. Другая зажимала бок, на сей раз уже не притворно.
Одно утешало – дождь утихал. Он хотя бы услышит, когда кто-то еще на него кинется.
Дорога во мраке растянулась будто бы на целую вечность. Деревья внезапно вставали перед ним, будто выскочившие из-за угла грабители. Ноги скользили по грязи, так что мешающее деревце или попавшая в лицо ветка тут же превращались в желанную опору.
Со временем он приноровился, хотя пришлось сбавить шаг. Дорога слилась в сплошную пытку из темноты и кочек, ям, упавших деревьев или камней, которые лес будто нарочно подсовывал ему под ноги. Только темнота, только осторожные шаги и попытки сохранить равновесие.
Впереди раздалось отчетливое чавканье: с таким звуком нога вырывается из вязкой грязи. Нога – или крупная лапа. Охотник превратился в изваяние, снова напрягая слух. Левая рука прекратила прижимать рану, медленно скользнула к рукояти кинжала.
Он мог бы поклясться, что впереди кто-то стоит. Испытующий взгляд ощущался всей кожей, как нечто тяжелое, давящее на плечи. В какой-то момент слух отчетливо уловил похрапывающее дыхание, после чего неведомый зверь вроде как облизнулся, словно запыхавшаяся собака. Или это где-то обломилась ветка и упала на влажную землю?
Ощущение пропало так же внезапно, как появилось. Охотник какое-то время продолжал слушать, но теперь понимал, что стоит один. Показалось ли ему, или его и вправду видел какой-то лесной хищник, оказавшийся недостаточно голодным и любопытным? Понять сложно.
Нужно идти – стукнула в висок навязчивая мысль, возвращая его к действительности. Идти, пока еще есть силы.
И снова путь через кромешную темноту, навязчиво лезущие под ноги препятствия и холодные капли, иногда падающие на лицо. Уже не дождь, а только срывающиеся с веток остатки.
В первый раз, когда торчащий из земли корень превратился в петлю, ухватившую его за сапог и повалившую на землю - он сумел подняться на ноги. Во второй пришлось ползти до ближайшего дерева и хвататься за него, скрипя зубами и костеря весь Западный лес на чем свет стоит. Силы покидали его, как вода – продырявленный кувшин.
В третий раз упав, он даже не смог пошевелиться.
Охотник выдохнул, чувствуя щекой плотный, слежавшийся ковер из палых листьев и мелких веточек. И темнота заняла все его мысли.
***
Вдох. Выдох.
Он еще жив. Он еще дышит.
Кажется, даже способен пошевелиться.
Открыв глаза, он по-прежнему не увидел ничего. А ведь должно было начать светать. Весной уже пели бы первые птицы.
Дрогнувшие пальцы ощутили тонкий, хрустнувший пласт на листьях. Что за холера? Он слышал какое-то трепыхание краем уха. Не сразу понял, что слышит сам себя - его попросту бьет дрожью от озноба. Стало быть, уже наступило утро. Назавтра селянская ведунья предрекала мороз; что ж, вот он и наступил, сковав наледью лес, еще вчера вымоченный до последней веточки.
-Холера… - Простонал охотник. Мало было ему той кучи, в которую уже успел вляпаться. Так теперь получите, распишитесь: гололед.
«Погода Турнора не устает меня удивлять».
Организм, похоже, нашел в себе сил еще немного побороться. Все еще дрожа и клацая зубами, он вполне успешно сумел оттолкнуться от земли руками и сесть. Раны перестали кровоточить, но проверять он не стал: одежда тоже пропиталась и прилипла к ним поверх, так что отодрав ее можно сделать только хуже. Плотные штаны из кожи, как и куртка на спине, тоже покрылись ледяной корочкой. Зато трехслойная тканевая подкладка оставалась сухой, благодаря чему он еще не загнулся от переохлаждения.
Ночью он не задумывался об опасности с этой стороны.
Охотник постарался аккуратно расстегнуть куртку, не тревожа раненный бок. Пролез пальцами в боковой внутренний карман и среди мягкой подкладки, компенсирующей выпуклости содержимого тайничков, нащупал маленькую фляжку.
-Твое здоровье, наставник. – Отсалютовал он в пустоту и запрокинул голову, разом прикончив половину фляжки. И едва не согнулся в рвотном позыве, до того обожгло горло и желудок. Зато все тело моментально бросило в жар.
А ведь когда-то недоумевал, зачем помимо снадобий, наставник требовал брать с собой еще и самогон. Ну не пить же на охоте, в самом деле!?
«Чего разлегся, как палая кобыла?» - Передразнил он учителя и вцепился в ближайшее деревце. Протер глаза, поморгал. Но по-прежнему видел одну темноту.
Яд тверги вреден, но не смертелен для человека. Однако если попал на кожу или слизистую – гарантирован ожог. И смывается это пакость хуже смолы. А уж глаза… У него есть примерно сутки, чтобы попасть к обученному, дипломированному Целителю и восстановить зрение – потом может оказаться поздно.
«Ну что, марш-бросок за день до города?» - Подбодрил он себя, почти веселясь. – «Да хоть три раза!»
И отпустив опору, проверил, насколько хорошо его держат ноги.
Он понятия не имел, куда пойдет. Сколько раз его шатало, сколько раз он сбивался с прямого курса? Но лучше двигаться, разгонять отравленную кровь и дурные мысли. От сидения на месте его шансы уж точно не возрастут.
Или может, лесной хозяин сжалится и спрямит дорожку? Ведь помог ему охотник, извел тварей, опасных для природного равновесия.
-Не грех бы… и спасибо сказать… - Пробормотал он. Но лес остался глух.
Пришлось взбираться на какое-то возвышение. Он не помнил, встречался ли ему ночью такой крутой склон. Но если в окружную обходить препятствие, то неизвестно, куда он в итоге доберется.
-Мореход… не спеши, посмотри… на воду. В руки шкот, и трави… не гневи погоду… - Попытка петь немного помогала, хотя и сбивалось дыхание. Но с каждым словом голос становился слабее. В какой-то момент он осознал, что способен только сипеть. Больное горло не могло выдавить звука.
Нужно остановиться… Он в который раз привалился к дереву. Тепла… где найти тепла? Огниво осталось в сумке, так что о костре можно забыть. И ведь предлагали огненный эликсир, с которым можно хоть на камнях разжечь огонь. Так нет же, дурак, места в карманах пожалел…
И толку теперь, что куртка забита ножами и амулетами?
Нужно согреться... Срочно. Просто необходимо. Где эта фляжка?
Принялся искать по карманам. В нагрудных нет. Во внутренних… пусто. В карманах штанов, нашитых впереди и по бокам, тоже не нашлось ничего, кроме крохотного кусочка сыровяленой колбасы, которым он накануне собирался угостить хозяйскую псину на привязи.
-Идиот… - выдохнул он в пустоту. Точнее, попытался сказать, но его бы не услышали и с двух шагов.
Фляжка осталась лежать на месте «привала». Он это точно знал. Помнил, как вздрогнул от глотка и упустил ее, а руками ухватился за горло. И когда вставал, то попросту забыл подобрать.
Ну вот и приплыли.
Эта мелочь начисто лишила его сил. Он закрыл глаза – все равно нет разницы, открыты они или нет. Ноги едва могли его держать, а подступающий холод снова заставлял подрагивать все тело.