Страница 10 из 55
Часть 3. Сближение.
Он проснулся резко, будто от кошмара и со свистом втянул воздух. Чтобы тут же зайтись в приступе жесткого кашля. Нащупав платочек, охотник сплюнул в него, и с досадой поджав губы, кинул в печь. За прошедшее время он изучил, на каком расстоянии и высоте находится горнило, и без помощи лекарши избавлялся от использованных платков.
-Сколько мне еще придется кашлять? – Мрачно поинтересовался Маркус.
Но никто не ответил на вопрос.
-Инари?
Единственным звуком был лишь гул в печи. Причем гул этот был куда тише, нежели раньше. Охотник уперся локтями в кровать, поднимая себя в сидячее положение и понял, что у него сильно затекла левая рука, которую положил под голову.
Сколько же он проспал!?
-Ты должна была уже давно прийти. – Пробормотал охотник.
Зараза. Вот этого-то он и боялся.
Случилась какая-то задержка. Может, она не нашла сумку и потратила уйму времени, обыскивая весь холм. Может, почувствовала кого-то голодного на пути – она же ведунья, в конце концов – и свернула в сторону, обходя опасность кругом.
Хотелось бы надеяться, что не кто-то ее задержал.
Поймав себя на том, что не может перестать нервно перебирать пальцами, он сел на кровати. Прислушался к ощущениям и откинув одеяло, осторожно опустил ноги на пол.
Нет, он еще не настолько сошел с ума, чтобы пойти искать лекаршу. Она могла вернуться в любой миг, а он, если слепым кротом уползет в лес, то жизни ей не облегчит. Его заставила подняться более примитивная потребность.
Еще в первый раз почувствовав такой позыв, охотник категорически – и очень экспрессивно – отказался от ее помощи. Он и слышать не хотел ни о каком ее опыте в лечебнице, горшках и прочей ерунде, а приказал не мельтешить и не мешать. Ведь ноги у него целы, а это все что нужно. Позволил лишь помочь ему одеться и провести за руку к строению за избушкой, откуда со скандалом решил вернуться в избу самостоятельно.
Быстро привыкнув ориентироваться в кромешной темноте, которой для него стал весь мир, он в тот раз безошибочно пришел к двери по стенке избы, и так отвоевал себе право самостоятельно отлучаться на улицу.
Само собой, после того как укутается потеплее.
Не желая заболеть еще больше и добавить ей забот, он стал послушно одеваться. Вещи лежали там же где он помнил, и добравшись до табурета, он обессилено упал на него и потянулся к вешалке. Тут был ее длиннополый тулуп, выменянный в деревне у какой-то вдовы. Будучи мужским, на Инари он висел балахоном и годился лишь для укутывания поверх полушубка, а вот охотнику пришелся впору. У порога стояли и сапоги. А штаны на нем уже были – правда, не плотные верхние, а те что поддевались под низ и обеспечивали сохранность тепла.
Так что много времени сборы не заняли. Утвердившись на ногах, охотник потянул на себя дверь.
Ледяной воздух моментально обжег лицо и горло. Маркус поспешил поднять воротник, придерживая рукой. Его шарф унесла Инари, так что больше нечем было укутаться.
Кое-как добравшись туда и обратно, он вернулся к лестнице, опираясь на стенку избушки. Пока ноги двигались независимо от него, охотник не мог не думать о лекарше. Леший, да где же она? С поправкой на все придуманные безобидные задержки, она уже должна была прийти!
С ней что-то случилось.
Глухо застонав, он не смог подняться по ступеням. Пошатнулся и сел на пороге. Тулуп подогнувшись, послужил хорошей подстилкой, да и вообще охотнику стало плевать на холод.
Что-то случилось с Инари.
Он раздраженно коснулся повязки на глазах. Если бы он мог хотя бы немного различать свет, то понял, сколько времени прошло! Уж сумерки от ясного дня можно отличить. Ему хотелось верить, что он проспал каких-то пару минут, и вокруг стоит день. И девушка еще идет, но уже приближается к избе, вот-вот выйдет на поляну (тут ведь должнабыть поляна, да?) и окликнет его.
И тут заворковала, а затем заухала неясыть.
-Если верну себе зрение, то первым делом пристрелю тебя из арбалета. – Угрюмо пообещал охотник.
Значит, уже вечер.
Мысль о том, чтобы пойти в лес, уже не казалась такой неудачной. Надо лишь найти в себе силы встать. Он уже одет, обут, холод не страшен. Дорогу если попытаться, может быть, даже удастся найти…
Маркус собрался с силами, и тут до его ушей донесся другой, долгожданный звук. Скрип-скрип – по снегу. Тот самый ритм шагов, что он отчитывал про себя.
-Инари?
Скрип остановился. Похоже, она смотрела себе под ноги, или на небо. Сейчас ведь должен быть закат. А услышав его голос, только сейчас увидела, что пациент сидит на пороге.
-Ты чего… - Растерялась лекарша и пошла к нему. Снег быстро-быстро сминался под ее сапожками. – Ты куда вылез-то!?
-Инари… - С облегчением улыбнулся охотник, поднимаясь на ноги. Одной рукой, отведенной назад, он опирался о дверной косяк.
Лекарша налетела на него, как ураганный порыв.
-Я тебя для этого лечу!? Я для этого зелья тебе варила, для этого в снегу ковырялась, чтоб ты все равно у меня на пороге околел, да!? – Девушка позабыла, что ее собеседник слепой, и не отступит назад при ее приближении, так что разогнавшись, врезалась в него. На что охотник сграбастал ее в объятия и крепко-крепко прижал к себе.
Полузадушенная девушка, уткнутая лицом в мех тулупа на уровне его шеи, только пискнула. А Маркус понял, что зря отклонился назад и оперся спиной о дверь. Та подалась, гостеприимно распахнулась, и они оба упали на пол.
-Шхарову мать! – Не выдержал он, когда удар о пол выбил из него весь воздух, а в левый бок словно кто-то с размаху воткнул зазубренный нож.
-Ой! Я тебя ударила? – Переполошилась девушка. Охотник позволил себе обнимать ее еще миг, после чего отпустил.
-Где ж тебя черти носили? – С искренней радостью выдохнул он.
-Я можжевельник собирала… Там такие кусты-трехлетки, ягодами обсыпанные, ты мимо них тогда прошел. Ну а я не прошла… Тебе, между прочим, средство от простуды ими усилить хочу, бестолочь! – Она стукнула кулачком по полу и вскочила. – Ну-ка ноги убери!
С усилием закрыв тяжелые двери, она для надежности щелкнула засовом. Охотник вздохнул и расслабился в мягком, плотном меху.
-Поперся он, вместо того чтобы как положено, у печи греться… - Гневалась она, сбрасывая полушубок и сапожки. Несмотря на эмоции, не забывала возиться с вешалкой, аккуратно развешивая все по местам. Похоже, бросила взгляд на печь и ахнула. – Ой, да она ж почти прогорела!
Он продолжал лежать, с умилением слушая ее речь. Ему в свете облегчения, что с Инари все в порядке, все подряд казалось милым и умиротворяющим.
-Пожалуй, здесь я и усну. – Признался он.
-Ага, щас! Дай гляну, что со швами… - Она торопливо плюхнулась рядом, принявшись расстегивать тулуп. Охотник решил пошутить:
-Ох, если бы меня в каждой избе так неистово валили на пол и раздевали…
Лекарша передумала.
-Перевязывать все равно здесь не буду. Сначала в кровать.
-Вот это правильно!
-Тьфу, дурак! Давай руку.
-Я и сам прекрасно встану – Прокряхтела оскорбленная мужская гордость. Лекарша издала звук, похожий на рычание, но довольно забавный в ее исполнении.
-Тогда тебе задание встать и добраться до кровати, пока я разжигаю печь! – И унеслась в ту сторону. – Хорошо, дрова внутрь с утра занесла, уже сухие…
Маркус подумал-подумал и постановил – надо и вправду вставать. В избушке все еще комфортно, но по полу явно тянет холодом: открытая дверь успела высосать много тепла. Так что он стал расстегивать крючки-застежки. Разделаться с ними было куда легче, нежели вслепую застегивать. Потом выпростав левую руку, он ею оттолкнулся от пола и постарался принять положение сидя.