Страница 3 из 25
Неожиданно нас окатил яркий оранжевый свет – включился фонарь у ворот. К нему стали слетаться ночные мотыльки. Они кружили возле возжеланного светила, сухо шмякаясь о стекло. Отстучавшие голову нестройной волной парили вниз и там нашли уютное прибежище:
– Бабочки!! – в ужасе закричала Марина.
Они пикировали на ее белокурые волосы в светлой косынке. Жесткие бьющиеся крылья и лапки запутывались в кудрявых локонах девочки.
– Бабочки!!! Бабочки!!! – просквозил вдоль домов сдавленный вопль.
Маринка заметалась, пытаясь их скинуть. Она шаталась, чуть ли не падая. Ноги в темноте отмечали каждую неровность и скользкий участок глинистой дорожки. Олег растерялся. Я по опыту знала, что делать: догнала бедняжку и сорвала с неё светлую сигнальную для мотылей косынку. Потом закрыла руками голову девочки, стряхивая с неё насекомых.
– Даша, Даша…, – заканючила пострадавшая, влезая под руку в мою шерстяную кофту. – Я больше всего их боюсь!!
– Вольдемар?! Кажись, москвичи все ж приехали. Управились до срока! – как громкое оповещение зычно констатировал мужской голос за два дома от нас и горестно заметил – К добру ли только?
Значит, с приглашением мы не ошиблись, раз вездесущие соседи нас признали. Как обычно, впрочем – ты не знаешь никого, а о тебе уже все наслышаны. Подошли к калитке рядом с воротами. Закрыта так же, как и они. Звонок неожиданно высветился напряженным красным глазом.
Неуверенно, но уже с надеждой жму в серединку.
– Имя?! – потребовал властный женский голос с автоматическим акцентом.
– Хозяева. – парировал Олег.
– Имя?! – не унимался скрытый динамик.
Маринка пиханула меня в бок.
– Дарья.
Удовлетворенный щелчок. Один замок открылся. Но, видимо, был и второй засов.
– Код! – завибрировало в динамике.
– Зеркальная семерка, – выдавила я.
Эту фразу по телефону продиктовал нотариус Иркнайдигусь.
– Добро пожаловать, – наконец согласилась калитка.
Она нехотя отворилась с протяжным вздохом и позвякиванием. До крыльца нас провожали голубовато-призрачные фонари. Они зажигались по ходу движения и разом погасли, передав лампе у входной двери. Изогнутая линия этого фонарного столба походила на спину услужливого дворецкого. Через стекла в металлической оправе его горящие глаза светом указывали на большой резиновый коврик «Добро пожаловать». Но как только мы на него встали, бронированная дверь гаркнула стальным голосом:
– Твое имя?!
Даже Олежка вздрогнул. Я ответила, а она, добавив хрипотцы:
– Мать твою…
Чтоб дверь бранилась?! Щелчок… пауза… и продолжение вопросительной интонации, – «зовут?..»
Видимо, понятие времени у двери отсырело после грозы. Не дав ответить, на наши головы она обрушила угрозы:
– Стоять на коврике! Решетка пола под напряжением. Собаки спущены с цепи. До забора вам не добежать.
Шутка?! На металлической окантовке плиток крыльца, шипя, испарялась дождевая вода. Маринка громко пискнула. Этот сжатый крик о помощи эхом отрекошетил от стены соседнего коттеджа. И, видимо, разбудил хозяев.
– А вот и воронье слетелось на наследство Воробьевых! – послышался звонкий женский голос из открытого окна.
Там зажгли лампу, вернув краски цветочкам на занавеске. Сиплый мужской смешок согласился с этим замечанием. Да, забавно, если учесть, что теперь я ношу фамилию мужа – Воронова. Сосед призадумался:
– Может, все ж пойти помочь? – задумчиво протянул он.
– Не пущу! – прикрикнула на него женщина. – Сами виноваты, что припозднились. Даже Василий из садовнической сторожки, от греха, ушел к дочери ночевать. Матвей сказывал, дверь на воду ложится – речные ведьмы поколобродить выйдут. Не спорь! Врет твой календарь!
Разговор соседей заглушила истеричная сирена – это завопила бронированная, вылитая из стали, защита моего нового дома! Олег ухватил меня и Маринку под руки, чтобы мы не метнулись на электрическую западню крыльца.
– Даша, скажи имя своей мамы, – наклонившись ко мне, спокойно попросил муж.
– Ва-ва-лентина.
Почти правильно произнесенное имя охладило служебное рвение дверищи. Со скрипом из неё выдвинулась панель. Красная сетка заплясала на вырезе моего сарафана.
– Предъявить лицо к сканированию! – дребезжа коваными украшениями, рявкнула дверь. – Второй код?!
В неудобной позе, склонившись лицом к сканеру, дрожащим пальцем нажала на дубовые листья.
Вердикт:
– Наследница и двое гостей в багаже – добро пожаловать.
У Олежки и Марины осунулись лица. Они были неприятно шокированы и, кажется, напуганы. Оно и понятно, к нам проявили возмутительное неуважение! Вот так, бездушно холодно родовой замок принял Золушку и ее принца. Домом управляла запрограммированная электроника. Видимо, даже на формальную передачу ключей рассчитывать не приходилось. А может, права Марина – все это розыгрыш? Чья-то игра? Непонятная и, возможно, опасная… И вот, только запоздавшие хозяева перешагнули за порог своих владений, как фонарь над входом коротко подмигнул и погас. Сзади с металлическим скрипом, похожим на издевку «у-гу-гу», хлопнула входная дверь. Да так быстро, что не успел бы и комар залететь! Нас накрыло покрывалом кромешной темноты. Мне казалось, что она колола кожу. Протянула руку, но мужа рядом не нашла. Я коснулась холодного камня, холодно-мерзлого, как кладбищенское надгробье. Мурашки пробежали по спине. В носу защекотало от специфического запаха. Каждый дом пахнет по-своему. Этот, чужой, мне не понравился. «Если все на электронике, почему не включается свет?!» – Тревожная мысль болью запульсировала в виске.
– Эй, вы где?! – срывающимся голосом позвала я своих спутников.
Где-то рядом волной прошлись неясные шорохи и холодные язычки сквозняка. О стекло одного из окон что-то настойчиво стукнуло. Раз, потом другой… «О-ой!» – почудилось, кто-то погладил по волосам.
– Когда заходили, я приметил выключатель. Сейчас… кажется, здесь. – Спокойный голос Олега гулко разомкнул тишину.
В середине большого холла каскадом зажигались лампы. Они оказались подсветкой винтовой лестницы. Необычная конструкция – в форме волчка! От пола она расширялась к середине, выводя на второй этаж, и опять сужалась к чердаку. Мраморные ступеньки элегантно опоясаны решетками с гранеными переплетениями отшлифованного до зеркального блеска металла. А над головой, постепенно разгораясь, засияла большая хрустальная люстра – лампы и подвески в форме семи спиралей. Серебряные выпуклые дуги, на которых они держались, проходили точно параллельно виткам лестницы. Люстра и подсветка на ступеньках составляли единую электросветовую композицию. Изменяя интенсивность освещения, они визуально раскручивали волчок лестницы. По ее граненым переплетениям метались блики, поддерживая и усиливая эффект вращения.
Движение света уводило взгляд на второй этаж и дальше в башенку – чердачное помещение. Там, высоко кружила тень в виде пульсирующего сердца. Так мне показалось. Импульсы света и тени завораживали. Они кружили в плавном вальсе: тени – черные дамы в развевающихся нарядах и полосы света – блестящие кавалеры. Дом начал манипулировать нами, как фокусник. Он дышал шорохами, вздохами, шаркающими в темноте шагами, потрескиванием и повисшим в воздухе напряжением. Испытывал нас. Словно приценивался, что ему ждать от новых хозяев…
Олежка открыл входную дверь и на всякий случай подпер ее тумбочкой. Сам перетаскал вещи из машины. Мы были вымотаны до предела, а обустраиваться приходилось самостоятельно. Общий совет постановил – провести только беглый осмотр новых владений. Мне же просто хотелось горячего чаю! На большее сил уже не было. Детальный осмотр, особенно подвала и чердака, конечно, откладывался на утро при свете солнышка. В атмосфере дома было что-то уныло-гнетущее, и с первого взгляда я поняла, что попала в золотую клетку. Начиная с порога, везде царила обстановка чопорной евроотделки: с неплохим дизайном, но все слишком профессионально прилизано и кричаще дорого. Я больше люблю практичность и вещи, над которыми не надо чахнуть. Показуха и излишество не для меня. Вот, например, зачем нагружать бронзовую статую Пегаса плетеными корзинками, из которых торчат зонтики? Это на любителя. От ночи и соседей нас отгораживали тяжелым щитом красно-коричневые занавеси на окнах. Их бархатные волновые каскады струились с четырехметрового потолка. А вот это здорово! Живые цветы были вставлены как украшение в интерьер дома: цветущие азалии в кадках у окон. Азалии вышиты на портьерах. В стенах мраморные гроты с вьющимися растениями. По их листьям стекают капли из минифонтанов. Цветущие и просто с оригинальными яркими листьями на стенах. В композициях со статуями и фонтанами, в мраморных вазонах, встроенные в мебель – цветы, цветы, цветы. Цветы, занимающие значительное пространство, отдушина, гордость умершей хозяйки, живое уютное дыхание дома. Правда некоторые пахли достаточно резко и непривычно. И за ними кто-то определенно ухаживал в пустом доме…