Страница 18 из 19
Я пошла по тропинке к дому, а Луфи потрусил следом, изредка забегая вперед и заглядывая мне в лицо. И выглядело это так уморительно, что я тут же его простила.
Телефонный звонок раздался неожиданно. Взгляд на дисплей заставил поморщиться. Герман. Тут и гадать не нужно, опять начнет выспрашивать о звере.
– Что-то случилось? – бросил в трубку и зажал ее между подбородком и плечом, отыскивая в карманах сигареты. Черт! Пачка оказалась пустой.
– Как успехи, племянник? – голос дяди звучал напряженно. – Со зверем разобрался?
Всю недавнюю расслабленность как рукой сняло. Умеет же Герман испортить настроение, просто нюхом чует, когда пытаюсь забыться хоть ненадолго, тут же словно черт из табакерки возникает.
– В процессе.
Не хотелось признаваться в собственных неудачах. Не хотелось терять то тепло, что осталось в душе после вечера с Дашей. Вот только от старшего Баженова так просто не отделаться.
– Надеюсь, ты помнишь, что на кону стоит будущее клана?
В телефоне что-то щелкнуло. Похоже на звук зажигалки. Курить захотелось еще сильнее, и я попытался отыскать в столе хоть одну завалявшуюся пачку, но не преуспел в этом и беззвучно выругался.
– Разумеется.
Еще бы я не помнил! С самого детства и отец, и мама, и дядя вбивали мне в голову одну единственную мысль: мое будущее – это клан. Я вырос с этим знанием, впитал его душой, стерпелся и привык. Торопился жить и пользоваться свободой. Делал то, что хотел, пока еще была такая возможность. Учеба в академии, ординатура, работа в горячих точках – и все на полную. Понимал ведь, что ненадолго, что та жизнь, которую чувствовал своей – всего лишь короткий отрезок времени между настоящим и заранее просчитанным будущим. Да, отец и дядя все предусмотрели. Они знали, что рано или поздно я вынужден буду подчиниться долгу и расстаться с полноценной жизнью, взвалив на себя заботу о клане. Вот только они не все предвидели. Тот взрыв, что до сих пор преследует меня в кошмарах, сломал не только мое тело – он искорежил душу, нарушил связь со зверем, заставил его скрыться. И теперь одному богу известно, когда я смогу полноценно обернуться. И смогу ли вообще.
– Что с оборотом? – Герман будто читал мои мысли. – Сколько времени ты способен удерживать зверя?
– Минут десять.
Неприятно расписываться в собственном бессилии. В груди что-то запекло и захотелось от души выругаться.
– Слишком мало.
Голос дяди звучал надтреснуто.
– Илья, ты должен, нет, просто обязан вытащить его наружу. Если клан перейдет к Виктору, семья тебя не простит. Твоего отца нет уже два года, я стар и с трудом удерживаю власть. Если ты не выиграешь этот поединок…
Герман замолчал, а я смял пустую пачку и уставился в окно, глядя на теплые огни соседнего дома. Что толку в разговорах? Я прекрасно знал, что нельзя допустить переход власти. Как знал и то, что нельзя подвести семью и стать посмешищем для тех, кто еще недавно смотрел со страхом и уважением. Вот только как заставить зверя довериться? Как заставить забыть о том, что однажды вынудил его поступиться собой?
– Илья, ты меня слышишь?
Герман говорил сипло, с характерным присвистом. Слишком сильным. Слишком отчетливым.
– Ты давно у врача был? – спросил у дяди, напряженно вслушиваясь в раздающиеся хрипы.
– Не нужен мне никакой врач, – с прежней силой ответил Герман. – От старости лекарства не бывает. И потом, какой смысл жить, если клан Баженовых достанется этому ублюдку Рогозину?
– Не достанется.
Думать о неудаче не хотелось. До поединка еще есть время, я должен успеть. А если нет… Черт. Нельзя допускать мысль о том, что не смогу. Я справлюсь. Надо только чаще перекидываться, и все получится.
Черт, как же хочется курить…
Неожиданно вспомнилось, что в кармане пиджака должна была остаться початая пачка. Рука сама потянулась к шкафу, где на плечиках висел льняной костюм.
Точно. Есть.
Щелчок зажигалки, красный огонек в темноте, горький дым обволакивает небо… Хорошо…
– Я в тебя верю, Илюша, – тихо сказал Герман и отключился, а я еще долго стоял, глядя на заветное окно и прислушиваясь к зверю. Тот затаился, но весь вечер я ловил отголоски его любопытства. И пару раз поймал момент, когда бурый подходил к самой коже, присматриваясь и принюхиваясь к Даше. Чем-то она его заинтересовала. Хотя, что тут скажешь? Меня-то она тоже заинтересовала. И если бы можно было… Черт! Не о том думаю. Не нужны мне сейчас ни Даши, ни Маши, ни Глаши. Кто даст гарантию, что зверь не появится в самый неподходящий момент? Представляю, что будет, если соседка неожиданно увидит когти или шерсть. Точнее, не представляю. От этой Даши вообще не знаешь, чего ждать. Большинство людей подсознательно избегают общения с оборотнями. Чувствуют угрозу. А соседка… Выбрала объектом для наблюдения и развлекается, не понимая, как это опасно. Писательница. А губы у нее сладкие. И сама малиной пахнет – спелой, сочной, в самом соку. Так и манит попробовать.
Догоревшая сигарета обожгла пальцы и заставила очнуться.
Что за дурные фантазии? Какое там попробовать? Пока не добьюсь контроля над бурым, никакого секса. И без разницы, что у соседки зачетные ноги и шикарная грудь. Да и улыбка красивая. И талия тонкая, такую в руках сжать – одно удовольствие.
При воспоминании об аппетитной фигурке пах болезненно отреагировал. Проклятье! Вынужденное воздержание скоро заставит на стену лезть, особенно, если перед глазами и дальше будет маячить автор детективных романов Даша Синицына. Нет, все, пора завязывать с этими встречами. Глупо было соглашаться на ужин, знал же, что ни к чему хорошему он не приведет. Размяк, расслабился, забылся… К теплу потянуло, идиота.
Все. Даша сама по себе, а я – сам по себе. И никаких больше встреч и разговоров.
Глава 6
Утро началось странно. Я проснулась от того, что внизу кто-то ходил. И шаги были тяжелые, уверенные, мужские.
«Воры!» – эта мысль заставила в секунду слететь с кровати, натянуть халат и схватить с тумбочки тяжелую хрустальную вазу. Оружие, конечно, так себе, но хоть что-то! От страха хотелось громко кричать, но я пересилила себя, медленно, прислушиваясь к собственному дыханию, спустилась по лестнице, прокралась по коридору и потянула на себя дверь гостиной. Та тихо приоткрылась, и я осторожно заглянула в образовавшуюся щель.
У дальнего окна, согнувшись над низким секретером, стоял какой-то парень и что-то искал. Так и есть, вор! Лица злоумышленника я не видела, но это было и неважно.
«Что делать, Дарья? – пролепетало готовое упасть в обморок подсознание. – Ты же с ним не справишься! Смотри, какой большой!»
Ну, большой или не большой, а раздумывать было некогда. Я на цыпочках подкралась к вору, подняла вазу повыше, собираясь обрушить ее ему на голову, но в этот самый момент парень повернулся, и я растерянно опустила руки.
– Пашка? А ты как здесь? И что с твоими волосами?
Я смотрела на короткий русый ежик и не узнавала друга. С самого одиннадцатого класса Пашка носил хвост, собранный из длинных волос. Как ни странно, но выглядел он с такой «женской» прической весьма мужественно, в подтверждение чему половина девчонок нашего класса были в него тайно и явно влюблены.
– Привет, Дашуня, – расплылся в улыбке Носов и полез обниматься. – Если б ты знала, как я соскучился!
От Пашки пахло ментолом жвачки и цитрусами – привычная смесь, прочно связанная в моем сознании с образом друга. Лет пять назад я подарила Павлику туалетную воду Кензо, и с тех пор он ни разу ей не изменял. Так и покупал флакон за флаконом, утверждая, что я нашла для него идеальный аромат.
– Видишь, даже сюда примчался, – не торопясь выпускать меня из объятий, пробормотал Пашка.
– Ты мне зубы не заговаривай. Куда хвост дел?
Я вывернулась из объятий и строго посмотрела на друга.
– И вообще, почему втихую приехал? Позвонить и предупредить никак не мог?