Страница 9 из 13
– Слушай, а у тебя мороженое есть?
– Нет, конечно, мне нельзя мороженое. – Осуждающе глянув на меня, Дима зашел на кухню. – На фиг ты свет везде зажгла, еще вечеринку устрой!
– Неплохая идея.
Дима бросил на меня дикий взгляд и достал инструкцию.
– Что тут непонятного? – Ткнув тонким пальцем в ламинированный лист, Дима скривил рот. – Написано же русским языком: эти ингаляции три раза в день, а вот эти только если нужно. Вот все лекарства расписаны. Неужели не видишь, что я в порядке?
Смотрит на меня прищурившись, оценивая. Вызывающе смотрит. Ищет сочувствие в моих глазах, чтобы прихлопнуть его в зародыше. Дима не любит говорить о своей болезни и жалости не терпит.
– В какую школу ты ходишь?
– В дурацкую. Мне пора спать.
Привычными движениями Дима принял лекарства, сделал ингаляции и направился к выходу.
– А дыхательная гимнастика и массаж?
– Я не маленький, да и вообще – я здоров.
– Можно послушать твои легкие?
– Нет. – Красные пятна гнева поползли по его совсем еще детским щекам. – Тебя пустили в этот дом, потому что тебе негде жить. И все. Поняла? Мне ты не нужна. Если не хочешь вернуться в сарай, то оставь меня в покое!
– Дима!! – зову слишком громко, и он неохотно замирает на лестнице. Худенькие плечи дергаются, готовясь к противостоянию.
– Что еще?!
– Я знаю, что ты в порядке.
– Оставь меня в покое! Я собираюсь притвориться, что ты здесь не живешь.
Сколько ему лет? Одиннадцать? Если судить по нраву, то все семнадцать.
Я осталась одна посреди чужого, ярко освещенного дома в городе, который должен был вернуть мне покой. А вместо этого растрепал меня еще сильнее.
Так бывает. Вокруг тебя драма, планы, страхи, ты купаешься в них, порой утопая, порой выбиваясь к поверхности. А потом раз – и тебя выбрасывает на совершенно незнакомый берег. Ты сидишь на песке, ошарашенно глядя по сторонам, и пытаешься угадать следующий ход судьбы.
Спала я на удивление хорошо, вообще без снов. Проснулась в десять утра, в панике выбежала на кухню и обнаружила там Диму с большой коробкой хлопьев.
– Это твой завтрак?
– Ужин.
– Соседка тебя кормит?
– Я взрослый!
– Может, тебе что-нибудь приготовить?
– Нет.
Вот и поговорили.
Открываю холодильник, сканирую содержимое. Людмила Михайловна не разочаровала: на полках фрукты, овощи, мясо, полный ассортимент здоровой пищи. Делаю себе бутерброд, поглядывая, как Дима сражается с хлопьями. Растерзанная коробка валяется на полу, а он пытается разорвать плотный пакет. Я оРаткрываю ящик, в котором вчера заметила ножницы, протягиваю их, но Дима отворачивается. Настойчиво пытается разорвать пакет руками, пыхтит, тянет и смотрит на меня с вызовом. У него получается открыть пакет, хотя и не сразу, зато красиво, как новогодний салют. Большая часть хлопьев падает на черный кафель пола, остальное – на стол. В миску – совсем чуть-чуть.
– Не голоден? – хмыкаю я, и Дима снова смотрит на меня с вызовом. Думает, что я стану ругаться, заставлю убирать, побегу за пылесосом. Но он не знает, что меня прибило к незнакомому берегу, что я потеряла привычный ритм и теперь стою рядом с ним, прислушиваясь и присматриваясь. Я не приспособлена к нормальной жизни, в которой есть дом, дети и завтрак вдвоем. Дима – мой единственный ориентир. Мне нечему его научить. Наоборот, это я учусь у него жизни и надеюсь пробиться через его колючее недоверие.
Дима так и стоит среди разбросанных хлопьев. Рядом на столе открытая бутылка молока. Я подхожу ближе, босая, наступаю на хлопья, стараясь не морщиться от боли в подошвах. Беру бутылку молока, отпиваю прямо из горлышка и оставляю на столе открытой.
Дима наблюдает за мной с интересом.
В груди зудит неимоверное желание убрать, подмести, доказать, что я способна со всем справиться. Я взрослый человек и могу заставить Диму позавтракать. Но мною движут инстинкты, настроенные на стоящего рядом ребенка. Я больше не ищу спасения в порядке и ритме. Меня захватило нечто большее, вернее, некто, стоящий рядом со мной, – еще один инопланетянин с огромными глазами. Мы похожи, потому что не вписываемся в обычную среднестатистическую жизнь. Чтобы понять друг друга, мы должны сломать стереотипы, согласно которым я взрослая, а он – ребенок.
– Я туристка. – Сделав это очевидное заявление, я ступаю по хлопьям к окну и, опираясь на раковину, выглядываю наружу. Дом номер шестьдесят три. Раза в два больше этого, современный, стильный. Из-за деревьев видна только часть фасада, но и этого хватает, чтобы паника пробилась сквозь ледяной панцирь. Сглатываю, отворачиваюсь и продолжаю: – Мне нужен гид. Экскурсовод.
– Ты что, читать не умеешь? Распечатай брошюру и иди по городу. – Дима так и стоит посреди беспорядка, хлопья желтой пылью запятнали белую футболку.
– Я хорошо заплачу.
– Я не знаю никаких гидов.
Отвернувшись, Дима направляется к лестнице, оставляя на ковре след желтых крошек. Вслед ему громко называю сумму, которую предлагаю в качестве платы за экскурсию. Дима останавливается как вкопанный и качает головой.
– Ты совсем безбашенная! – Но при этом стоит на месте. Размышляет.
– Меня в детстве дразнили инопланетянкой, потому что у меня странные глаза.
Я ломаю первый стереотип, чтобы Дима знал, что и я тоже не такая, как все. Он оборачивается и удивленно моргает, глядя на мое лицо.
– И правильно дразнили! Позвони в туристическое бюро, пусть они порекомендуют тебе гида, – говорит раздраженно и шагает на первую ступеньку. Все еще сомневается.
– Я предлагаю эту работу тебе.
Дима изумленно округляет глаза:
– Ты точно безбашенная! Я не могу быть гидом, ты и сама это знаешь. Ну… могу, если ты на машине, но не пешком.
Он вопросительно смотрит на меня, и я улавливаю в его взгляде надежду. Крохотную. Всего лишь мимолетную мягкость сурового детского взгляда.
– Я не умею водить.
– Ты совсем глупая, да? – ворчит он, стряхивая желтые крошки на ковер.
– Да, – подтверждаю искренне. История моей жизни это подтвердит.
– Мне не нужны деньги, так что поищи другого гида.
– Повезло же тебе, такому богатому! Мне нужно попасть в центр города, в магазин. Съезди со мной на такси, а то, боюсь, сама не найду!
– Ладно! – вздыхает Дима и поднимается наверх, шепча себе под нос что-то похожее на «вот же дура». Я прячу улыбку. Замечаю, что он останавливается на верхней ступеньке и следит за тем, как я направляюсь в свою комнату, оставляя на ковре желтые следы.
Я подарила ему преимущество, и теперь посмотрим, как он им воспользуется.
Я закрываюсь в комнате и судорожно обзваниваю спортивные магазины. Мне нужна не самая обычная вещь – самокат с мотором, но мне везет. Разгар лета, город полон туристов, поэтому новинки входят в моду. Нахожу парочку элестросамокатов на складе в крупном магазине и выдыхаю с облегчением. Это поможет мне растормошить Диму.
В этот момент я осознала, что так и не посмотрела на море. Какое оно? Темно-синее? Светлое? С барашками волн или гладкое, как лист бумаги?
Я не стала подходить к окну, оставила это на потом, когда на меня нападет слабость. Когда заболит душа, тогда и посмотрю на море, а сейчас есть дела поважнее. Мне не до чудовища, не до страхов и сожалений. Плевать на прошлое, потому что я учусь жить. Вместе с Димой.
Он ждал меня, развалившись на нижних ступеньках лестницы и яростно тыкая в телефон.
– Ты такси вызвала?
– Нет, а ты?
– Я ребенок!
– С каких это пор?
Обойдя беспорядок на полу, Дима снял с холодильника карточку одной из компаний и протянул ее мне.
– Убрала бы! – сказал он, пнув ногой кучку хлопьев и вызывающе щурясь.
– Не-а. Завтра съешь на завтрак, – ответила я и вызвала такси. Открытое молоко так и осталось на кухонном столе. Озадаченно оглядываясь, Дима последовал за мной.
В моей новой жизни нет правил. Никаких.