Страница 12 из 30
-- После ранения я написал ей письмо,-- продолжал Арнольд.-- Но ответа не получил. Может, вернулся муж. И вот с тех пор я не был близок ни с одной женщиной. Я ведь был ранен в самом начале войны и с тех пор лежу в госпитале. Впервые я вышел из него погулять в прошлую субботу. Нам с Биллом дали увольнительную на весь день...-- (Билл был его приятелем, вторым чернокожим американцем в их палате.) -- Но что делать двум цветным парням в этой долине? Это вам не Корнуолл, можете мне поверить. Подумать только, направить меня в единственный, наверное, в Соединенных Штатах госпиталь, расположенный в городке, в котором нет ни одного цветного! Мы выпили по паре кружек пива на рынке, проехали на автобусе до речной пристани -- нам сказали, что в верхней части городка живет негритянская семья. Но там никакой семьи не оказалось, кроме старика негра из Южной Каролины, который живет один в доме у самой реки, а вся его семья давно оттуда уехала, и, скорее всего, он давно позабыл об их существовании. Мы угостили его пивом, наговорили всякой чуши о наших великих подвигах на войне, как мы там храбро сражались, и пообещали приехать на рыбалку, когда получим увольнительную.
-- Скоро вас выпишут из госпиталя, вы вернетесь домой и обязательно встретите красивую девушку и снова будете счастливы, как тогда, в Корнуолле. Я уверена в этом,-- сказала Гретхен, посмотрев на часы. Она вдруг почувствовала, что говорит фальшиво, неискренне, каким-то чужим голосом, и ей стало стыдно. Но ей надо как можно скорее уходить отсюда.
-- Уже очень поздно, Арнольд. Я с удовольствием поболтала с вами, но мне пора...-- Она хотела встать, но он крепко сжал ее руку.
-- Еще совсем не поздно, мисс Джордах,-- сказал Арнольд.-- Если быть откровенным, я давно ждал подходящего случая, чтобы поговорить с вами наедине.
-- Арнольд, я опаздываю на автобус. Я...
-- Мы с Биллом часто говорим о вас.-- Арнольд не выпускал ее руки.-- И мы решили, в следующую субботу, когда пойдем в увольнительную, пригласить вас погулять вместе с нами и немного развлечься.
-- Вы с вашим другом очень любезны,-- сухо сказала Гретхен. И этот тон ей давался с трудом.-- Но по субботам обычно я ужасно занята.
-- Мы, конечно, понимаем, что в этом городе девушке неприлично показываться в компании двух чернокожих,-- продолжал Арнольд своим ровным тоном, в котором не было ни угрозы, ни злости,-- люди здесь к этому не привыкли, к тому же мы простые солдаты...
-- Все это не имеет никакого отношения...
-- Садитесь на рейс двенадцать тридцать на автобус, следующий до пристани,-- продолжал Арнольд, словно и не заметил ее протестов.-- Мы приедем туда раньше, дадим старику пять долларов, пусть купит себе бутылку и сходит в кино. Мы привезем что-нибудь вкусненького и приготовим обед для нас троих. С трамвайной остановки повернете налево, пройдете прямо по дороге четверть мили, к самой реке, и увидите дом старика -- он один стоит на берегу. Там нет ни души. Никто нам не помешает. Мы прекрасно проведем время.
-- Я спешу домой, Арнольд,-- громко сказала Гретхен. Она знала, что не закричит, не позовет на помощь, это сделать ей не позволит стыд, но она должна убедить его, что закричит, что способна позвать на помощь.
-- Вкусная еда, пара стаканчиков легкого вина,-- улыбаясь, продолжал нашептывать Арнольд, не выпуская ее руки.-- Мы ведь так давно не были дома, мисс Джордах, не забывайте...
-- Я сейчас закричу,-- с трудом проговорила Гретхен. Как он себе такое позволяет? Такой вежливый, такой дружелюбный, и вдруг... Она презирала себя за неумение разбираться в людях.
-- Мы такого высокого мнения о вас, мисс Джордах,-- Билл и я. С того самого дня, когда я впервые вас увидел, я больше ни о ком другом и не могу думать. Билл говорит, что испытывает точно такие же чувства...
-- По-моему, вы оба сошли с ума. Я доложу обо всем полковнику.-Гретхен хотела освободить руку, но не смогла. К тому же, если кто-нибудь сейчас случайно заглянет в зал и увидит ее сидящую на столе с Арнольдом, придется давать объяснения, и это объяснение будет не из приятных.
-- Так вот,-- так же невозмутимо продолжал Арнольд.-- Мы с Биллом очень высокого мнения о вас, и мы готовы заплатить вам за этот день. За время службы у нас накопились деньги, и у меня, и у Билла, к тому же мне постоянно везло в игре в кости. Слушайте меня внимательно, мисс Джордах. У нас на двоих -- восемьсот долларов, и мы готовы их вам заплатить. Всего за один денек, проведенный вместе с нами в доме на берегу реки...-- Он отпустил ее руку и соскочил со стола, удачно приземлившись на здоровую ногу. Он прихрамывая пошел к двери, и его крупная фигура казалась такой неуклюжей в этом темном, с развевающимися полами бордовом халате.-- Не нужно сейчас говорить ни "да", ни "нет", мисс Джордах,-- с прежней вежливостью сказал он.-- Подумайте хорошенько. До субботы еще два дня. Мы будем на пристани с одиннадцати утра. Приезжайте в любое время, как только освободитесь от домашних дел. Мы будем ждать.-- Прихрамывая, он дошел до двери, стараясь идти прямо, не придерживаясь за стену, и вышел из зала.
Гретхен сидела в оцепенении. До нее доносился приглушенный гул машины. Раньше она как-то не прислушивалась к уличному шуму. Потом дотронулась рукой до локтя, за который еще совсем недавно ее крепко держал Арнольд. Потом соскочила со стола, машинально выключила свет, чтобы никто, случайно заглянув в зал, не увидел ее покрасневшего от стыда лица. Прислонилась к стене, постояла, поднесла к пылающим щекам ладони, словно пытаясь спрятать румянец от постороннего взгляда. Потом торопливо прошла в раздевалку, переоделась и бегом направилась к автобусной остановке.
Гретхен сидела перед туалетным столиком, вытирая остатки дневного крема с бледной, в прожилках, тонкой кожи лица под распухшими глазами. Перед ней выстроились баночки и флаконы с названиями законодателей моды и красоты от Вулворта, "Хейзл Бишоп", Коти. "Мы страстно занимались с ней любовью, как будто мы Адам и Ева в райском саду",-- стучало у нее в голове.
Нет, нельзя об этом думать. Нельзя! Она завтра же зайдет к полковнику и попросит перевести ее на дежурства в другой блок госпиталя. Сюда она просто не может вернуться.