Вингер. Начало

Тут ко мне подлетели Мануэль и Сантьяго.

– Первый гол нужно отметить в кругу команды. Что скажешь, Танке, – сказал весёлый вратарь и начал рукой изображать выстрелы.

– Без проблем, но я уже завтра вылетаю в Россию на сборы молодёжки. Вот когда вернусь, то могу устроить пикник и запечь мясо по-русски.

– Ну, всё, мы ждём тебя и удачи в сборной, – хлопнул по плечу Мануэль. – И даже не думай, что я забуду про мясо по-русски.

Когда я приехал домой, то семья меня встретила с поздравлениями. Я удивился их осведомлённости, но Димыч всё прояснил.

– А мы смотлели тебя по телику, – радостно сказал братик и полез ко мне на руки.

– Это Оля нашла спортивный канал. Вот мы и смотрели. Хотя, если честно, то я в футболе почти ничего не понимаю. Хорошо, что дочка подсказывала. Ты же завтра улетаешь в Москву? – спросила мама.

– Да, мам. Такая у нас участь у футболистов. Постоянные разъезды и перелёты. Но карьера футболиста коротка. Зато будет что вспомнить.

– Жаль, что своё семнадцатилетние встретишь на сборах, а не в кругу семьи, – вздохнула мама.

– Приеду седьмого числа. Тогда и отметим, – обнял её я.

На следующий день в обед я смотрел по телевизору прямую трансляцию из Монако, где проходила жеребьёвка Кубка УЕФА. Нам в соперники достался датский клуб "Копенгаген" из одноимённого города. Первая игра состоится пятнадцатого сентября дома, а ответная в гостях двадцать девятого сентября. И победитель этой пары выходит в групповой турнир этого еврокубка.

На мобильник пришло сообщение из банка о переводе тринадцати тысяч пятисот евро. Не понял, а почему так много? Может ошибка? Позвонил в клуб. Оказалось, что десять тысяч евро это премиальные за два гола в играх Еврокубков. Но пять тысяч евро сняли в уплату штрафа и минус пятнадцать процентов агентских. Сбегал с Олей в банк, снял десять тысяч. Тысячу евро положил ей на счёт. Пять тысяч оставил семье. Остальные четыре тысячи взял с собой. По дороге забежали в магазин игрушек и купили железную дорогу для Димки. Пусть радуется.

Вечером меня проводила семья и я отправился в аэропорт Валенсии. Через пять часов я уже был в ночной Москве. По ночам было прохладно, я достал толстовку и пошёл к маршруткам. Завтра у меня начинаются сборы в молодёжной сборной, а шестого сентября предстоит игра с португальцами. И я поймал себя на мысли, что такая жизнь мне нравится.

Глава 17

Россия. Москва. 30 августа – 7 сентября 2005 года.

С аэропорта я, как и договорились с Леной, поехал к ней. Умял отбивную с картофельным пюре. Достал из сумки распечатанные Олей задания по испанскому языку, какую-то сувенирную мелочь, отдал ей ещё две тысячи евро. Ведь одно занятие стоило пятьдесят долларов, а Лена занималась у репетиторов дважды в день. Не знаю, как оно потом получится, ведь послезавтра уже первое сентября. Поцеловались и всё получилось как-то само собой. Было узнавание и любование друг другом. Нежность и полное доверие. Я проснулся от звуков газонокосилки, но глаза открывать не хотелось от слова совсем. Было такое полное ощущение покоя, что хотелось просто лежать и слушать ровное дыхание Ленчика вечно. Волосы Лены защекотали мне нос и я неожиданно крепко чихнул.

– Саша, ты уже проснулся? – подхватилась моя половинка. Резко повернулась к будильнику и облегчённо выдохнула, – Не проспали. У нас ещё целых сорок минут вместе. Так, я тебе бутерброд с чаем по-быстрому соображу, ведь завтрак на базе ты пропустишь. А может отбивную в микроволновке разогреть? И салат же ещё остался. Держи полотенце.

Лена накинула халат, завязала волосы в хвост и помчалась на кухню.

– А когда Анна Петровна вернётся? – я сел и с любопытством смотрел на исписанные испанским языком листочки бумаги, которые были везде.

– Не знаю Сашенька. У них сейчас аудит в архиве, поэтому эти ночные смены иногда и в обед заканчиваются. Маму вчера на работу в обед вызвали, вот до сих пор там и сидит. Ненормированный рабочий день. Зато премию потом дадут в конце месяца.

Я взял полотенце, достал из сумки зубную щётку, смену белья, да потопал в душ. А когда вышел из ванной, то увидел в прихожей незнакомую пожилую женщину в очках. Картина маслом. Я в одних трусах, с полотенцем на шее и будущая тёща. Не такой я видел нашу первую встречу.

– Здравствуйте, Анна Петровна. Я Саша, – не растерялся я.

– Доброе утро, Александр. Примерно таким я вас себе и представляла, – кивнула женщина и видя моё недоумение добавила, – Мне дочь о вас рассказывала.

– Мамочка, ты пришла, – подбежала Лена, – А это наш Саша.

– Доченька, давай отпустим твоего молодого человека, пусть оденется, – пожурила её мама.

– Извините за мой вид, – пробормотал я и поспешно скрылся в спальне.

Вхожу на кухню.

– Саша, перекуси по-быстрому. Я такси вызвала, с минуты на минуту приедут. Мама пошла прилечь. Устала очень, – подаёт мне чай Лена.

Знаем мы, это "устала". Скорее всего, интеллигентная женщина не хочет меня смущать.

– Как у тебя с испанским? Вчера так и не спросил, – пододвигаю к себе тарелку.

– Отлично. Без репетиторов я бы не справилась. Людмила Николаевна, к которой я по вечерам хожу, преподаёт на кафедре иберо-романского языкознания у нас на филфаке. Она к DELE меня готовит. Она меня уже с сентября записала на испанский вместо английского. Трудно, но справляюсь.

– А на кого ты там учишься? – жую отбивную.

– Отделение – Современные западноевропейские языки и литература.

– Так это получается как иняз?

– Небольшие отличия есть, но да, ты прав. Боже как не хочется, чтобы ты уходил…

Её перебивает звонок на мобильный телефон. Такси приехало. Обнимаю, целую. Говорю "До свидания" Анне Петровне, которая вышла меня проводить и выхожу. В дороге на базу у меня зазвонил телефон.

– Доброй ночи, Алекс. Как у тебя дела? Почему не отвечаешь на электронную почту? Я сейчас в штатах, – я узнал голос Камилы.

– Доброе утро Мила. Сегодня ночью прилетел из Валенсии в Москву на сборы. А когда ты мне писала? Я облил кофе свой лаптоп, куплю новый только седьмого сентября. Я тогда вернусь в Испанию.

– Господи, а я то надумала себе. А ты, неуклюжий тролль, просто лаптоп кофе залил. Я чего звоню. Я подписала два контракта! Представляешь Алекс? Целых два! Один с "Sony Music Latin" на испанский материал. А другой контракт с американской "RCA Records" на английский материал. Антонио сейчас ведёт переговоры с менеджером Энрике Иглесиаса. Представляешь Алекс? Энрике захотел спеть со мной "Bailando", "Havana" и "Despacito". Его команда хочет записать испанский и английский варианты. Алекс, помнишь, ты говорил, что у тебя есть песни? А ты можешь прилететь в штаты завтра? – тараторила девушка.

– Камила, у меня сейчас сборы в России. Я сейчас в такси еду на московскую тренировочную базу, – чуть ли не на пальцах объясняю ей.

– А ты можешь перенести игры?

Я представил себя, задающего этот вопрос Андрею Чернышову, и чуть не расхохотался.

– Нет, Камила, не могу. Даты игр – фиксированы. Мы с молодёжной сборной Португалии играем шестого сентября.

– Ох, что же делать? А сколько у тебя песен? Две будет? Или может быть даже три?

– Есть восемь песен, – наугад говорю я.

– Восемь? Вот это да. С теми, которые у меня уже есть, это будет целый альбом. Погоди, я сейчас позвоню Антонио. Он что-нибудь обязательно придумает. И купи наконец-то себе лаптоп. Ой, я забыла, что ты в России. Там же дикие очереди и пустые прилавки. Ладно, Антонио всё уладит. Пока-пока.

– И медведи пляшут "Барыню", распивая самогон из самоваров, – закончил я про себя.

Вот это номер. Я уже и забыл про Камилу. Когда записывал с дочкой полицейского песни, даже не думал, что из этого что-то получится. А тут всё так быстро завертелось. Да… Интересно, сколько я заработаю и как они мне будут платить? Смогу ли я когда-нибудь купить виллу как у родителей Камилы?