Возвращение

   ВОЗВРАЩЕНИЕ

   Озноб сковал тело. Не просыпаясь, чувствую, что лежу на сырой земле. Приоткрыл глаза, и сразу напрягся - после вчерашнего ожидал резкую головную боль. Странно боли нет. Огляделся, вспомнил, что в лесу. Лучи восходящего солнца подсвечивают макушки деревьев. Значит, пролежал так всю ночь. Получается или заблудился или компашка меня потеряла. Хотя могли и забыть после длительных шашлыков. Особенно если мясо уже съели, но крепкие напитки до конца не распили.

   Поднялся; благо сейчас лето теплое, а то можно воспаление легких получить. Экран мобильного телефона показывает нулевую активность, никакой тропинки рядом, но ведь, в какую сторону не пойду, все одно, выйду или к городу или к дороге.

   Двинулся через лес уверенно, знал, что натренированное в спортзалах тело, позволит идти долгое время. Вчерашние шашлыки не в счет, редкий случай. А вообще ревностно слежу за здоровым питанием и физическими нагрузками.

   Но скоро понял, что ошибся и до города еще очень далеко; шум города или автотрассы не слышу вовсе. Между ветвей солнце прошло высшую точку, а я с отчаянием осознал, что заблудился. Страх сжал сердце, в животе похолодело.

   - Помогите! - крикнул я.

   Но лес промолчал. Все так же припекает солнце, птицы поют беззаботно, не замечают моего положения.

   Рванулся наугад, ветки поцарапали лицо. Рубашка зацепилась за куст, раздался треск, но я бежал дальше. Главное не останавливаться, иначе безнадежный ужас накроет с головой. В такой непривычной пугающей ситуации еще не был.

   Когда совсем выбился из сил, рухнул на землю. Одежда изодралась, дыхание вырывается с хрипами, пот течет ручьем, по всему телу чувствую зуд. Что делать не знаю совсем. Развести огонь - нет спичек, телефон остается вне зоны действия. Хочется есть, но что можно найти здесь, в лесу?

   Готов разрыдаться от безвыходности и жалости к себе. Все же поднялся, поплелся вперед. Не может быть, что не выйду к оживленному месту.

   Брел и брел, солнце склонилось на закат. Сил не осталось, грязная одежда висит клочьями. Когда по верхушкам деревьев пробежал последний луч солнца, я обреченно опустился на траву. Наступила кромешная тьма, сковал с такой силой, что зажмурился, обхватил себя руками. Мир исчез, осталось только чувство одиночества и беззащитности. Мерещатся чьи-то лапы, рядом раздаются дикие звуки. Сердце бьется загнанной птицей, я свернулся на земле, предчувствуя острые когти, рвущие мое тело. Но утомление помогло провалиться в спасительный сон.

   ***

   В беспамятстве чувствовал, что меня теребят, толкают. Тело онемело, на слова нет сил, опять ушел в бессознательную тьму.

   ***

   Проснулся на кровати, под пледом. Сверкнула радостная мысль, что все приснилось, тут же вскочил. И надежда рухнула в пропасть.

   Я в странном незнакомом помещении. Деревянные голые стены, над узкой кроватью, или скамейкой, висит икона. Наверное, меня нашли жители близ лежащей деревни.

   Моя одежда лежит рядом на грубо сделанном стуле. Опустил ноги на пол из обычных досок, прошлепал к окну. С высоты первого этажа открылся лесной пейзаж: плотно стоящие деревья, не тронутый техникой ковер травы, солнце в зените на безоблачном небе. Было красиво, но только пока не понял, что насторожило.

   Торопливо схватил одежду, проверил карманы, мобильного нет. Заскрипела дверь, я быстро влез в штаны и остолбенел. Меньше всего ожидал увидеть монаха.

   Длинная борода, черная ряса навеяли о чем-то древнем. А в его взоре вовсе ощутил другой мир.

   - А, проснулся отрок, - сказал монах.

   - Это какой город? - глупо спросил я.

   - До города много верст. Ты отдохни пока в нашей обители. Меня зовут Андроник.

   Предчувствие беды обволокло всего, голос стал безжизненным:

   - Где я?

   - Ты не иначе как заблудился? Наша обитель недалече от села Хотьково.

   Я похлопал глазами, напряг память. Монах не дождался:

   - Оденься, пообедаем, потом с настоятелем обговоришь.

   Я смотрел потерянным взглядом, как за ним захлопнулась дверь. Снова подошел к окну, теперь понял, что здесь не так. Нет электрических сетей, так привычных глазу. Нет автомобильной колеи, вообще намека на цивилизацию.

   Чуя недоброе, спешно вышел наружу. Сразу попал во двор десяти небольших деревянных домов. Судя по всему однокомнатных, в таком же я проснулся. Чуть дальше стоит небольшая церковь, тоже деревянная. Постройки огорожены от леса невысоким забором.

   На крыльце одного из домов стоит тот монах. Увидел меня, помахал, приглашающе приоткрыл дверь.

   Прошли еще двое монахов, на меня внимания не обратили. Ступеньки подомной скрипнули. Перед тем как войти, увидел за забором еще одного человека. Мужчина усердно орудует лопатой. Я сразу вспомнил дачные участки родителей, вскопанные грядки. Одежда мужчины будто из заплат, местами выпачкана землей. Под одеждой угадывается сухая крепкая фигура. Капельки пота стекают со лба, но он продолжает энергично втыкать лопату в землю. "Монахи, видимо, наняли в деревне", - подумал я и прошел в дом.

   Внутри дома просто и даже пусто: голые стены, с одной иконой, дощатый пол, деревянный стол и такие же грубо сделанные стулья. Андроник указал мне на один из них, я послушно сел. Сейчас было важнее богатство на столе. Крылья носа хищно затрепетали, уловили запахи, желудок напомнил, что давно не ел.

   - Трапезничай, - сказал Андроник. - Тебя как зовут?