Страница 32 из 37
Он услышал придушенное шипение и прикрыл глаза.
– Пришёл на меня полюбоваться? – левый уголок губ дрогнул. То ли улыбка, то ли оскал.
– Ты мерзко выглядишь, дракон со сломанными крыльями.
Лимм приоткрыл один глаз, чтобы посмотреть, кто посмел нарушить его уединение. Муйба. Спокойная, как твердь. Крупная, дородная, с красивыми кистями и пальцами. С лицом слишком гладким – ни одной эмоции. Глаза – чересчур внимательные и неподвижные.
– Уйди прочь, муйба. Не настроен я говорить по душам. Пришибу ещё ненароком со злости.
Не шелохнулась. Всё тот же изучающий, выворачивающий нутро взгляд. Вряд ли что откопает внутри – он слишком стар и давно умеет постоять за себя, скрывая мысли и чувства.
– Я не страшусь смерти, дряхлый дракон. Была уже на грани и почти за гранью. Этим меня не напугать.
Шипение приблизилось. Кажется, драко снова готов рискнуть и атаковать. Всё не так в шаракановой Долине.
– Хватит шипеть, – прикрикнул он на невидимого дракоящера, – если хочешь, можешь поплеваться солнечными камнями в сторону. Меня не пронять твоим недовольством и ненавистью. По закону крови ты должен оберегать меня, а не скалить зубы из-за угла!
– У него совсем другое предназначение, и если ты настоящий дракон, то должен был знать об этом, – тихо сказала муйба.
Лимм прищурился и внимательно окинул стоящую ведьму долгим взглядом.
– А ты, значит, знаешь, в чём тайна драко, убивающего дыханием? Для чего он здесь и почему не слушает голос крови?
– Я много чего знаю. Тебе надо уходить, Лиммуарий. Найти покой в душе. Слишком много ошибок и прегрешений. Зачем тебе это? Ведь есть для чего жить и радоваться.
Он прикрыл глаза. Сладкоголосая ведьма, пытающаяся петь о вечном, об истинном предназначении. Назад пути нет. Да и жить, собственно, для чего? У него осталась только жажда. Одинокие драконы вроде него не имеют привязанностей и любят только самих себя.
– Скажи: что с вами не так, с муйбами? Низшие, слабые, вечно вам достаются тычки от более сильных. А как посмотришь внимательнее – нет, не так-то вы просты. Что-то есть в вас червивое, как в плоде, что на вид красив и прост, а внутри – гниль прорастает. Я помню те времена, когда женщины были просто бабами. Никакими не ведьмами. Поэтому меня не уколыхать словами и давлением, не оплести совестью. У меня её нет, муйба. Не жди, что я проникнусь и изменюсь.
Она складывает руки на груди и смотрит с жалостью. Явной и открытой, отчего внутри рождается неконтролируемая злость. Лимм даёт ей прорваться.
Вскакивает резко, одним движением, но ударить не успевает: из-за большого валуна, мелькнув, появляется дракоящер, что закрывает собой женщину.
Длинная шея изгибается.
Из пасти вырывается клекот, а следом – струя острых, нестерпимо блестящих камней.
Келлабума
Лимм не смог бы её ударить, даже если бы очень захотел, но Дирмарр, верный себе, попытался защитить, как смог.
Дыхание смерти – так нарекли его способность. Убивающий дыханием – так называли дракоящера.
Келлабума видела последствия. Собственными руками извлекала из тела Геллана солнечные камни. А теперь впервые смотрела, как вырывается из пасти смертоносный град.
Не содрогнулась, зная, как будет выглядеть чужак, пытающийся доказать, что он здесь хозяин. Но ничего не случилось. Взмах руки – и солнечные камни рассыпаются в стороны, падают вниз, не достигнув цели.
Лимм смотрит Дирмарру в глаза – холодно, почти бездушно. Презрительная усмешка расплывается на губах.
– Не умеешь – не берись, – бросает он дракоящеру. Тот мотает головой и пытается кинуться вперёд, но останавливается, наткнувшись на невидимую преграду.
– Не надо, Дир, – просит Келлабума. – Пока ничего не изменить. Не трать силы, они нужны тебе для другого.
Драко пятится, но продолжает шипеть и возмущаться. Лимм, хоть и потомок дракона, не слышит Дирмарра. Может, это и к лучшему: чем меньше связь, тем прочнее барьеры.
– Однажды ты поплатишься, Лимм. Твоя ненависть и цели приведут к тому, что тебя убьёт самое дорогое, что может быть у человека. Жаль, ты поймёшь это слишком поздно. Жаль, что тебе дано поколебать равновесие, но познать истину – вряд ли.
Лимм не тот, кого можно запугать.
– Оставь при себе свои предсказания, муйба. Я не то, чтобы не верю в Обирайну, но вряд ли ты её посланница или та, кто может поворачивать события.
Он не понял. Бесполезный разговор, но она всё же пытается оставить след сомнения в его чёрной душе:
– Зачем мне поворачивать события, бескрылый дракон? Достаточно видеть их
– Ты забываешь, – Лимм хохочет довольно, наслаждаясь каждым мигом маленького триумфа. – Ни одно предсказание не несёт в себе стабильности. Маленький штришок – и повозка катится по другому пути.