Страница 26 из 37
– Зачем мне это? – искренне удивилась она, когда Алеста предложила и ей подобрать что-нибудь из одежды. – Танцевать я не люблю, и парнем мне прикидываться легче: больше вероятности, что никто меня не заденет. Да и я ненароком тоже.
Странное дело, но когда она улыбалась, то очень походила на Ренна, хотя тот чаще хмурился да ходил с каменным лицом.
К обеду мы спустились вниз шумной толпой, и я тут же пожалела, что выпендрилась. Слишком много чужого народа вокруг. И нас как бы многовато для захудалого постоялого двора – сразу привлекаем внимание.
Геллан ничего не сказал. Наверное, не хотел портить настроение. Только весь обед зыркал по сторонам, и взгляд у него был тяжёлый, колючий и холодный. Может, потому никто и не сунулся к нам, хотя – я видела – первоначальный порыв у некоторых представителей мужского пола был.
Собственно, девичий цветник хорошо охранялся. Один Геллан, конечно же, никого не остановил бы. Но маг в нашей компании – почище любого пугала. Мохнаткам пришлось есть немного в стороне, за отдельным столом. Там же пристроилась и Офа.
– Ничего не поделаешь, – процедила сквозь зубы Иранна, – древние расы нынче изгои и больше рабы. Геллан как бы их хозяин, только поэтому деревуна и мохнаток пустили внутрь. По большому счёту, и я должна сидеть отдельно, но в Бергарде нравы попроще, а люди добрее.
Не мой мир, не мои правила, но внутри кольнуло: я привыкла, что мы всегда рядом и равны, никто никем не помыкает, но как только попадали в «цивилизацию» подобные моменты выбивали меня из седла. Я уж молчу о кровочмаке, которому вообще путь заказан на постоялый двор. Он ютился где-то возле фургонов, стараясь никому не попадаться на глаза. Там же мы спрятали Йалиса. Решили не показывать нашего красавца никому.
– Зато у тебя будет куча еды, – успокаивала я мшиста, заглядывая в его огорчённые глаза. – Ты же понимаешь: как только мы тебя «обнародуем», это может плохо кончиться. Он тёрся башкой о моё плечо, дурашка. Всё понимал, но вздыхал горестно и с надрывом.
После обеда мы всё ещё прихорашивались и уговаривали Пиррию пойти с нами, но опальная сайна только отчаянно трясла головой.
– Куда мне… отстаньте. С таким лицом лучше нигде не появляться.
– Ну и зря, – увещевала я её. – Скоро стемнеет, и под капюшоном не будет видно.
– И всё же я останусь, – упрямо выдвинула она вперёд подбородок.
– Мы принесём тебе вкусностей, – ровно сказала Иранна, показывая глазами, чтобы не приставали. Нет так нет, подумаешь.
Воздух совсем не пах зимой. Я потянула носом, чтобы понять, что не так.
– Мороза нет, – пояснил Раграсс. – Пахнет кострами, нектаром и едой. Снег от костров растаял, поэтому воздух больше на весенний похож.
– Праздник Зимы – это Новый год у вас? – спросила у Геллана.
– Нет. Новый год наступает каждый раз по-разному. А праздник Зимы празднуют условно в середине сезона.
Я щёлкнула пальцами:
– Вот! Очень похоже! У нас Новый год – это всегда весело и дома с родными отмечаем. Подарки дарим, ёлку ставим. Я бы хотела, чтобы мы собрались. Как дома.
Сразу стало грустно. Как они там без меня? Интересно: у нас наступил Новый год или ещё нет? Совсем потерялась во времени.
– Здесь Новый год – день грустный. Мы встречаем его в одиночестве. Это день, когда зима оплакивает ушедших.
У меня волосы зашевелились, верите? Никак не привыкну к зеосскому наоборот.
– В общем, если я буду веселиться и подарки дарить, меня не поймут, мягко говоря.
– Очень мягко говоря, – хмыкнула вездесущая Росса.
– Ладно! – хлопнула я в ладоши. – Значит, будем веселиться сегодня.
Бергард не походил ни на Зоуинмархаг, ни на Виттенгар. Может, из-за праздника, а может, потому что сравнивать было больше не с чем, но то, что я видела, нравилось мне до визгу.
Аккуратные широкие улицы. Приветливые кремовые дома с большими окнами. Стёкла здесь, на Зеоссе, мутные, как положено, чтобы ничего не отражалось в них. Но в Бергарде они были бело-голубые, словно поддёрнутые морозцем. И размер, размер впечатлял!
Везде – деревья, ладненькие такие, невысокие, декоративные. Многие – с разноцветными листьями. В разгар зимы – самое то!
– Здесь строят дома из гверка – морского камня, а окна делают из односторонней слюды. С улицы не заглянешь, а из дому всё видно. Слюда – изобретение медан из соседнего поселения. Секрет изготовления держат в строгой тайне.
– Коммерсанты! – фыркнула я весело. – Но красиво – на зависть. Прям хочется рукой потрогать.
– Потрогаешь, – решительно заявил Геллан, – но позже, когда стемнеет.
Любопытно: никаких украшений, гирлянд нет в помине. Я думала, что на праздники всё же и город принаряжается. А как только начали наползать сумерки, поняла, в чём дело.