Страница 18 из 32
Выкрики и голоса всё же настигли его. Бились о спину надломленными птицами, стенали, растекаясь в воздухе болью и растерянностью. Он чувствовал: меданы дрогнули и готовы бежать за ним вслед. Пришпорил коня, чтобы не смазать эффект от своих слов ненужными объяснениями. Пусть помучаются и подумают. А заодно и станут помягче.
Почти у самого края Долины, у въезда на Небесный Путь, неизвестно откуда появилась фигура. Метнулась тенью прямо под копыта. Испуганный конь, тонко заржав, встал на дыбы. Хорошо иметь железные нервы и тренированное тело. Иначе валяться бы ему позорно на земле.
Осадил животное жестко. Возможно, порвал нежный рот – позже нужно глянуть. В груди поднималось раздражение. На досадную неожиданность, непреднамеренную жестокость, неумение отреагировать спокойнее.
Не стал спешиваться. С лицом совладать сумел: смотрел свысока на бабищу, что выросла не пойми откуда. Высокая, полная, широкобёдрая. Волосы спрятаны под белой шапочкой-платком, широкая юбка мягкими складками падает до края истёртых кожаных туфель. Чистое безмятежное лицо и глаза – два настырных серо-зелёных сверла. Муйба.
Лерран недолюбливал муйб. Недолюбливал – очень мягко для того чувства, что он испытывал к этим низшим ведьмам. Муйба?.. На выходе из долины?.. Запоздало вспомнил, что не видел в толпе Иранну. Интересно.
– Лерран, – выдохнула его имя тихо, но властно.
Он не знал, что ответить, но глаз не отвёл – ещё чего.
– Муйба, – выдавил сквозь зубы.
– Келлабума, – представилась ведьма, продолжая беспардонно пялиться. Ничего, когда всё утрясётся, он научит её склонять голову перед властителем.
– Я слушаю тебя, Келлабума. Ты пришлая, поэтому прощаю тебе бестактность по отношению к властителю Верхолётной Долины.
– Ещё не властитель, а уже высокомерен. И ты ошибся, Лерран. Я здешняя муйба. Иранна отправилась в путь вместе с Гелланом и Милой, – ответила на невысказанный вопрос.
– Властитель, муйба. Дело времени. Короткого, чтобы все поняли и приняли. И ты не исключение. Пришла познакомиться? – сказал резче, чем хотелось, и прикусил губу от досады, от чего раздражился ещё больше. Спокойнее – вдох-выдох.
– Нет, Лерран. Хотела посмотреть тебе в глаза.
Он никогда не бил женщин, а тут захотелось. Стегнуть хлыстом или напугать, чтобы отшатнулась. Вдох-выдох.
– Посмотрела? – ровный, со снежным хрустом, тон.
– Да. Тебе сначала стоило покорить Верхолётный Замок, а потом заявлять о властительных правах на Долину.
– Благодарю за заботу. – насмешливый кивок. – А теперь с дороги, муйба.
Но Келлабума отступать не спешила.
– Ложь – порок. Ложь, замешанная на высокомерии и жажде власти, – язва, что разъедает душу и губит тело. Мне не жаль тебя, Лерран.
Сказала – и скользнула в сторону, освобождая путь, но уходить не спешила.
Уехать молча было бы правильнее, но хотелось поставить точку. Свою точку.
– Не знаю, о какой лжи ты говоришь, муйба. Что же до душевных язв, через которые страдает тело, так это мимо. Если у меня и есть душа, она в броне. Меня не пробить лжепророчествами и тем более – не напугать.
Снова кивок – издевательский, отражённый в презрительном блеске глаз. Конь ступил на невидимую тропу и, пробуя копытом воздух, осторожно двинулся вперёд.
– У тебя нет сердца, Лерран. И однажды ты поймёшь, как это: жить без сердца и души. Беспомощным и слабым. Одиноким и несчастным. Не прошу богов дать тебе сил. Прошу дать тех, кто сможет протянуть руку даже такому мерзавцу, как ты, – выстрелила в спину тихо, но проникновенно.
Лерран почувствовал, как нехорошо зашевелились на затылке волосы. Он ненавидел муйб. Да – точное слово для того чувства, которое он к ним испытывал.
Оборачиваться не стал. Вдох-выдох. Его не пронять проклятьями да пророчествами низших, самых низших. Можно ехать вперёд и забыть о Келлабуме и её речах. Ничего, скоро он поставит на место всех, и эту наглую бабу в том числе. Не бить, ломая кости, не насиловать, но другими методами поставить на колени в почтенном поклоне .
Улыбка гадюкой ползёт по губам – страшная улыбка, обезображивающая идеальное лицо, ломающая скулы и брови, вырезающая знак птицы на лбу. Таки не совладал собой. И Шаракан с ним: впереди пустота Небесного Пути, облака да пики гор в отдалении.