Страница 3 из 9
— Что, мать твою, случилось? — процедил, недобро сверкая глазами.
— Меня трахнул зверь, — выдала я равнодушно и замоталась полотенцем, которое сжимала в руках.
— Зверь?! — еще больше ошалел он. — Где тебя носило?! В зоопарке?!
— В больнице! Я отрабатываю триста часов общественных работ за то, что защитила твою задницу!
— Мне до конца жизни не расплатиться, — пробубнил он. — И какой зверь, ты считаешь, тебя трахнул?
— Ты что… мне не веришь?! — я ткнула ему в физиономию плечом, от которого начиналась отметина. — Ты думаешь, это что?
— Я не хочу думать! — подпрыгнул он со стула. — Я хочу, чтобы ты вменяемо объяснила!
3
Я медленно втянула воздух в легкие, притянула к себе чашку горячего кофе — хоть и в стрессе, но Банни оказался исполнительным — и рассказала все.
Друг молчал, глядя на меня не мигая в упор. Долго.
— Помоги с раной, — глухо выдавила я. — Спать хочу.
— Тебе к врачу надо, — бесцветно возразил он. — И в полицию.
— Полиция не поможет. Никогда не помогала…
Надежды на органы правопорядка я больше не питала. И никогда не буду. Меня отучили верить в них быстро и цинично, когда я металась с окровавленным братом на руках по стоянке супермаркета, звала на помощь, просила ублюдков со значками подойти и сделать хоть что-то… Давно это было. Но стоило закрыть глаза — и все будто можно было потрогать.
Нет. К чертям полицию. Пусть горят в аду, твари, а я буду гореть в своем.
— Он запретил. — От воспоминания об угрозе зверя по спине промаршировало стадо колючих мурашек. — Намекнул, что меня упекут куда-то так, что не выберусь.
Банни закатил глаза:
— Но Теа…Если он и правда тот, кем ты его считаешь…
— Полиция против него ничего не сделает…
— Он кончил в тебя.
— Я знаю.
— И?!
— Завтра решу с этим.
Друг засопел и поднялся со стула.
Я меланхолично глотала горько-сладкий напиток, пока он копошился с антисептиками и пластырями.
— Теа…
— Просто помолчи…
Я знала, о чем он хотел сказать. Мы с Банни уже настолько вросли друг в друга, что возникающие одновременно мысли не были сюрпризом.
Моему контракту на съемку ювелирных украшений для "Дью" — одного из самых дорогих и эксклюзивных производителей — конец. Съемка послезавтра. Сегодня примерка украшений. Этот контракт стал бы гигантским шагом вперед в моей карьере. А теперь — все коту под хвост.
— Просто обними меня, — шмыгнула я носом.
— Пошли, обниму.
Банни помог мне натянуть пижаму — шея болела и пекла до самых лопаток. Потом устроил меня на своей кровати и осторожно обнял.
— Спасибо, — прошептала. — Ты — лучший.
— Ты тоже, поэтому мы и вместе.
Я невесело усмехнулась.
— Он — первый мужик, с которым я кончила, — прошептала в его плечо.
Банни покачал головой.
— Прорвемся, Теа. Я с тобой.
— Я знаю.
4
Утром меня разбудил хриплый шепот Банни:
— Теа, завтрак на столе. Мне надо на работу.
— Ммм, — промямлила, — спасибо. Пока.
Когда проснулась окончательно, Банни уже не было. Давно. Глянув на экран мобильника, тяжело вздохнула — далеко за полдень. Отлично. Хотя бы выспалась.
Я ожидала, что не смогу повернуть шею. Все должно было воспалиться, но на удивление не почувствовала никакого дискомфорта. Даже наоборот. Стоило потянуться — глаза открылись без всякого кофе, а по телу разлилось приятное тепло и жажда действий. Куда эта жажда будет направлена, я поняла, когда просмотрела список пропущенных звонков. А когда в коммуникатор позвонили — вообще выронила телефон.
— Кто там?
— Мисс Мелори, инспектор Кавьен, — и тип предъявил свое удостоверение в камеру. — Пустите, пожалуйста.
Я сглотнула и заметалась по комнате. Ничего другого, кроме как влезть в дурацкую пижаму Банни, я не придумала — она единственная была с капюшоном, чтобы спрятать пластыри на шее. То, что показывать отметины зверя органам правопорядка не стоило, не подлежало сомнению.
Глаза инспектора сузились на мое ему неординарное явление в коридоре квартиры, но он быстро взял себя в руки:
— Здравствуйте, мисс Мелори.
— Доброго дня, — повела я рукой в приглашающем жесте.
Инспектор — мужчина средних лет, серьезный и скупой на движения — прошел в коридор.
— Вы вчера пропали из больницы, — повернулся он ко мне.
— Да, я… испугалась и убежала. — Инспектор стиснул зубы и медленно вздохнул, прожигая меня взглядом. — На меня напал мужчина, — начала я сбивчиво, — я не могла дозваться на помощь, все были заняты…
— Он причинил вам физический вред? — нахмурился инспектор.
— Схватил за горло, — закивала я, демонстрируя край пластыря на ключице.
— Да, мы это видели на камерах, — учтиво заметил он. — А что было дальше?
— Он потребовал показать ему, как выйти… и убежал, — пожала я плечами. — Очень напугал меня. — Я шмыгнула носом для убедительности.
— Он… говорил что-нибудь? — голос инспектора стал более спокойным и уверенным. Кажется, я смогла этому поспособствовать.
— Нет… почти, — сделала вид, что вспоминаю, — сказал, что убьет, если дернусь… ну я и… — проникновенно посмотрела в глаза мужчины.
— Понятно. Почему вы не обратились за помощью к врачам?
— Шутите? Я даже в реанимацию не дозвалась никого, — усмехнулась, делая вид, что обессилено облокачиваюсь о стенку. — Да и, вы же знаете, я там отрабатываю наказание. В общем, доверия коллектива еще не заработала.
— Понятно, — глубоко вздохнул инспектор, совсем уже снимая маску сурового дознавателя. — Подпишите, — протянул мне планшет.
— Хорошо, — пожала плечами, выполняя его просьбу. — А этот тип преступник какой-то?
Мужчина обернулся от двери:
— Да, вам повезло очень. Всего доброго.
— Всего доброго, — пробормотала себе под нос. — Повезло — не то слово…
Когда инспектор ушел, я еще долго стояла у двери, прислушиваясь. Убеждала себя, что все хорошо — у них нет оснований ко мне прицепиться. После произошедшего неудивительно, что я дергаюсь. Кто меня защитит? Все же этот ублюдок был прав — сидеть тише воды ниже травы и никому не говорить правду. Кроме Банни.
5
Выдохнув, я направилась в ванную, где меня и ждал сюрприз. Подозрительная легкость в шее объяснилась, когда я сняла пластырь и выронила его от удивления — воспаления как не бывало! От укуса остался только розовеющий шрам, похожий на пунктирную линию с вкраплениями красного, тонкой пленочкой затянувшей глубокие раны. Художественно, мать его подери!
Стиснув зубы, я, наконец, поддалась отчаянию — конец моим надеждам. Съемка, о которой могла только мечтать… Теперь о ней можно забыть.
— Вот за что, а? — пробормотала. Лицо, как назло, выглядело будто после недели на курорте — глаза блестят, кожа ровная, чуть смуглая, и ни капли болезненной синевы под глазами. Хрень какая-то! Или яд такой чудодейственный. — Вот почему одним все, а другим — хрен без масла?! Сколько мы с Банни вкалывали на этих съемках, показах… За что, я тебя спрашиваю?!
Тишина квартиры безмолвствовала недолго — где-то в ее глубине зазвонил мобильный.
— Теа, как ты? — запыхался Банни, видимо, несся из курилки на съемку, на ходу докуривая сигарету.
— Нормально. Полиция приходила.
— И? — напряженно потребовал он. Пыхтение в трубке оборвалось.
— Взяли показания.
— Хорошо, — шмыгнул он носом одобрительно. — Это правильно.
Он сейчас подумал, что я пойду докладывать копам правду. Ага, аж бегом! Но пусть лучше так думает — вечером поговорим.
— С тобой точно все хорошо?
— Да, — ни капли не соврала я. — Твоя чудодейственная обработка божественна — рана почти затянулась. Какое-то новое ранозаживляющее?
— Да просто антисептик, Ти.
Я напряженно вздохнула, расхаживая по единственной комнате: