Страница 9 из 9
— Я тебя уже выкупил.
Поставленный бокал стал точкой в обсуждении этого вопроса. А мне захотелось швырнуть в него своим.
— Незабываемое ощущение — превращение из свободного человека в товар, — выдавила я, горько усмехаясь.
Он снова пытливо прищурился:
— Что для тебя свобода, Теа?
Странно, но ему будто и правда было интересно.
— Работа, решения относительно планов на вечер, неделю, жизнь…
— Работа — это не свобода, это способ обеспечить свое существование, — возразил он.
— Может, но это еще и самореализация. Мне важно реализоваться в жизни.
Странный разговор. Только узнала, что едва не лишилась жизни, и спорила со зверем о самореализации.
— Допустим. Но разве ты никогда не думала положиться в вопросе заработка на мужчину?
Я округлила на него глаза… и рассмеялась. От души, запрокинув голову, а когда выпрямилась, обнаружила на себе совершенно незнакомый взгляд. Глаза зверя искрились. Не переливались ядовитой краснотой, а будто отражали салют в небе. Губы ничем не выдавали веселья, но почему-то казалось, что он улыбался.
— Нет, не думала, — мотнула головой и укоризненно посмотрела на бокал. — Потому что мужчина, как правило, потребует что-то взамен, а я не люблю торговаться.
— К сожалению, теперь придется, — погасил он звезды во взгляде, и его затопило тьмой. — Ты теперь — моя. По всем законам.
Я презрительно хмыкнула:
— А если я не согласна?
— Тогда у нас проблема.
— С тобой опасно иметь общие проблемы, — заметила, потянувшись к бокалу.
— Это мягко сказано, — принял благосклонно комплимент. — Но ты — особый случай. Еще вина?
— Пожалуй.
Мы негласно отделили первую часть вечера несколькими молчаливыми минутами смакования вина. Не хотелось больше говорить. Хотелось праздновать этот вечер потому, что он не последний. Завтра обязательно закачу Банни царственный завтрак.
16
— Где изучить ваши законы? — расслабленно откинулась на спинку стула.
— Зачем? — глянул на меня исподлобья он.
— Хочу знать, — ответила ему таким же взглядом. — И свои права.
Зверь вдруг широко и опасно усмехнулся, оголяя ровные белоснежные зубы со слегка заостренными клыками:
— Нам еще нечего делить, Теа.
— Моя свобода — недостаточный для тебя объект права, я понимаю, но для меня это важно. Я не хочу продаваться, как вещь. Если ты считаешь, что я должна тебе принадлежать, я хочу видеть по какому договору. Обязанности сторон, неустойки, варианты досрочного расторжения…
— Это будет прецедент, — наслаждался он моими трепыханиями.
— Вряд ли тебя возбуждают податливые бревна, мистер Хауэр, — вцепилась я в ручки кресла. Интерес в его взгляде легко читался, а два бокала на пустой желудок говорили мне — прорвусь! — По крайней мере, хочется в это верить.
— Я не собираюсь тебя лишать всего, к чему ты привыкла, — он выпустил меня из плена своего взгляда, опустив глаза.
А я украдкой вздохнула свободней, чувствуя, как кружится голова:
— Можешь в этом месте поподробней?
— Сначала поужинаем, у меня был тяжелый день, — он, глянув на меня выразительно, подал знак официанту.
Я заказала мясную нарезку с сыром и фруктами, а зверь совершенно прозаически выбрал стейк с кровью.
Только оставаться спокойной рядом с ним оказалось сложно. Я уговорила себя съесть немного мяса лишь потому, что от выпитого уже конкретно вело. Но и это не спасало. Зверь тоже не особо спешил расправиться со стейком — мрачно буравил взглядом то меня, то бокал с вином.
И запах. Он становился ярче и горчил на языке, его хотелось запить.
— Я хочу на воздух, — поднялась я. — Можно?
Аарон поднялся следом и, кивнув мне, вознамерился приблизиться, но я отшатнулась:
— Одной можно побыть?!
— Нет, — рыкнул он и, подхватив под руку, повел из зала в сторону прозрачных дверей, за которыми переливался огнями Кальвейс — элитный район центра. Двери распахнулись, и в лицо, обжигая горящие щеки, рванулась свежая прохлада. Зверь протащил меня через всю площадку, пока мы не уперлись в ограждение. Он едва ли не швырнул меня на перила и тут же прижал собой, вынуждая дернуться. Сильные жесткие пальцы вцепились в ребра, вжимая в его тело, а я схватилась за его руку и задергалась в тисках. Но только зверь красноречиво и грубо дал понять — ни черта его не устраивает мое сопротивление. Он схватил меня за горло, дергая на себя:
— Прекрати, — прорычал в ухо.
— Да пошел ты! — прошипела.
— Осторожнее, Теа.
Только трезвые идиотки и пьяные умницы мало чем отличались.
— Зря ты влез в пиджак, тебе больше подходит больничный прикид! Кровь, маска, сперма фонтаном… — Вино бурлило в крови, так некстати, наконец, найдя залежи смелости. — Думаешь, я буду ползать перед тобой?!
— Будешь, — в голосе мужчины завибрировало звериное рычание. Он вдруг сильнее рванул меня за шею и тут же коснулся горячим шершавым языком шрама. В ту же секунду меня бросило в пот, ноги подогнулись, а воздух забыл дорогу в легкие. Стоило ему двинуться языком выше, внизу живота запульсировало. Мир крутанулся перед глазами и потух, осталось только ощущение трения его языка о кожу, и каждый сантиметр будто вел в мою личную дикую необузданную нирвану. Каждый его выдох в шею — будто толчок члена внутри. Сильно, болезненно, до крика. И я вскрикнула, когда он прикусил кожу у самой челюсти… и кончила. Пальцы впились когтями в запястья мужчины, тело задрожало, будто его руки оказались оголенными проводами, и я рухнула в его объятья без сил.
Я вжималась в дверцу автомобиля, не в силах поднять голову от подголовника. Под мерный гул двигателя автомобиль скользил через вечернюю пробку, и не хотелось думать — куда. Даже если на помойку, где меня пристрелят…
— Куда мы? — все же пересилила себя, не узнав собственного голоса.
— К тебе домой.
Голос зверя звучал глухо и как-то обреченно. Стоило уху уловить первые нотки, по коже прошла волна мурашек, а тело будто содрогнулось остаточной дрожью от пережитого. Все внутри напоминало желе — собрать не могу, но зато от любой вибрации трясло, не давая возможности связно соображать.
— Хорошее вино, не собраться… — усмехнулась я.
— Это не вино.
Я повернула к нему голову и посмотрела на его профиль. В тусклом свете салона он казался еще жестче, по-настоящему звериным.
— Что дальше? — спросила тихо.
— Посмотрим.
Прозвучало так, будто он на какой-то своей собственной грани. Легко было сейчас любой фразой столкнуть его за ее пределы, но я не решилась. Стало страшно.
— Мне бы хотелось знать, что делать…
Аарон повернул ко мне голову, и я снова вздрогнула и сжала ноги. Реакции тела пугали, но я решила обдумать это позже. Сейчас я пыталась выдержать его взгляд и дать понять, что он чертовски ошибается по поводу моей слабости. Да, слабая. Но у меня тоже есть черта, и меня не пугает неизвестность за ее пределами — я была там не раз.
— Живешь обычной жизнью, — он попробовал усмехнуться, но вышло лишь болезненно поморщиться. — Пока я не позвоню.
— Мне теперь что, так и жить? — сощурилась, возмущенно раздувая ноздри.
— Я сказал — посмотрим, — отрезал Аарон. — В больницу больше не ходишь — вина с тебя снята. И Теа… — в каждую его паузу этим вечером я будто снова готовилась умереть, — никому не показывай метку и не говори о том, что Дьюман тебе купил. Это важно.
17
Я промолчала, отворачиваясь, хоть на языке уже свернулась пружиной колкость.
Когда мы подъехали к подъезду, Аарон вышел открыть мне двери. Подал руку, но я проигнорировала ее и уже было направилась к проходной, когда услышала позади шаги.
— Что тебе нужно? — Нужды оборачиваться не было, он уже поравнялся со мной.
— Провожаю до дверей, — не взглянул на меня, дергая за ручку.
— Спасибо, до свиданья.
Но и в подъезде зверь увязался следом:
Конец ознакомительного фрагмента.