Замуж - не напасть

- Так много? Нас же всего трое! - пугается Евгения.

- Не было бы мало! - шутит Светлана. - У нас и закуска с собой.

- Ну уж закуску я нашла бы.

- Это опять Лешка, - смеется Света. - Говорит: она, что есть ты, может быть так расстроена, что и не вспомнит - ужинала сегодня или нет? вдвоем они быстро накрывают на стол, и Алексей помогает им, нисколько не смущаясь незнакомой обстановки. Евгения таким людям завидует: ей самой нужно обычно время, чтобы освоиться.

Наконец они садятся за стол. Собственно, это не стол, а журнальный столик. Света с Алексеем сидят на диване, Евгения напротив, в кресле.

- За твою новую жизнь! - говорит Светлана. - Пусть она будет удачнее прежней!

Евгения по привычке выпивает лишь половину рюмки. Она знает, что если будет пить наравне с гостями, надолго её не хватит. Обычно пьянеем она быстро, так что в компаниях старается свою дозу уменьшать. Старые друзья к этому привыкли и обычно пить её не заставляют. Но не Светлана. Она прямо-таки берет Евгению за горло.

- Это ещё что? За себя и не допиваешь! - Но я не могу больше!

- А я могу? Но я не сачок, как некоторые. Думаю, если я свалюсь, Леша меня до дома донесет. Правда, котик?

- Правда, - соглашается он. - Только зря ты заставляешь! Пусть бы каждый пил столько, сколько сможет.

- Ничего! - отмахивается Светлана. - Женьке надо снять стресс? Надо! А для этого есть соответствующие дозы. Да и какая опасность, если она маленько переберет? Все равно ведь дома останется. Не вытрезвителя же ей бояться!

И заразительно хохочет.

Евгения благополучно набирается. Даже пальцы соскальзывают со струн, когда она им играет. Впрочем, гости не обращают внимания на такие мелочи.

- А я и не знала, что ты играешь! - восхищается Светлана.

- И голос у вас хороший, - говорит Алексей.

- Ты до сих пор зовешь Женьку на "вы"? - спохватывается Светлана. Вам надо немедленно выпить на брудершафт!

Она быстро наполняет рюмки, заставляет Евгению и Алексея выпить и поцеловаться. Евгения опьянела и почти ничего не чувствует, а Алексей вдруг крепко прижимает её к себе. Светлана хохочет: понравилось?

- Ребята, я, кажется, вдрызг напилась! - признается Евгения некоторое время спустя.

- Вот и хорошо! - улыбается Светлана. - Зато спать будешь крепко, без кошмаров!

Она уходит в ванную - подновить косметику, а Алексей говорит Евгении:

- Сейчас я провожу Свету и вернусь!

Какая-то небольшая часть Евгении, будто оставленная стоять на страже, чтобы не допустить её окончательного оглупления, протестует:

- Ни в коем случае!

Гости ходят, и у Евгении едва хватает сил, чтобы раздеться и плюхнуться в постель, спев подумать: с какой это радости я так набралась?!

Звонок звенит и звенит, как сигнал тревоги, не дает Евгении покоя, тем более, что она никак не может понять: во сне это или наяву? Наконец, с трудом соображает - звонят во входную дверь. Она бросает взгляд на часы: половина первого! Господи, кого принесло?!

Попытка резко подняться не удается - её опять бросает на кровать. Тогда она медленно встает и движется, хватаясь по пути то за спинку кресла, то за ручку двери. Открывает, не спрашивая, кто, и не верит своим глазам: на пороге стоит Алексей.

- Я же говорил, что вернусь, - сообщает он, входя в прихожую - у неё такие замедленные движения, что понимая: надо закрыть перед ним дверь, она просто не успевает это сделать.

И тут Евгению начинает тошнить. Она закрывает ладонью рот, содрогается, а Алексей подхватывает её и тащит в ванную. Никогда Аркадий не стал бы заниматься ею. Она, права. До такой степени прежде она не напивалась, но уверена - не стал бы!

На стыд у неё сил не остается. Евгения пытается увидеть себя со стороны: жалкая, мокрая, все ещё не протрезвевшая. Алексей поднимает её на руки и относит в кровать. Она закрывает глаза и думает: "Ну вот, доигралась! Сейчас случится..." Но сейчас ничего не случается.

Алексей идет в кухню. Возится там. Евгения пытается закрыть глаза, но игрун-алкоголь опять наваливается на неё начинает раскачивать мир за веками так, что её опять начинает тошнить. Приходит она в себя от удивительного, бодрящего запаха кофею. Открывает глаза и видит: перед нею стоит Алексей с подносом, на котором две дымящиеся чашки кофе.

- Извини, - разлепляет она губы. - Я не привыкла так много пить. Да и не умею.

- Я понимаю, - успокаивает он. - Ничего, выпей кофе, и тебе сразу станет легче.

Евгения пытается выпить кофе, но рука у неё дрожит, и она не знает, как его выпить, чтобы не облиться. Достаточно она уже себя показала! Алексей берет чашку и поит её, как маленькую. Кофе таки приводит её в себя, и Евгения пытается подняться, но он усаживает её обратно.

- Ты куда?

- Я сейчас приду.

- Тебе помочь?

- Не надо, со мной уже все в порядке!

Она идет в ванную, чистит зубы. А потом решительно встает под холодный душ.

Когда Евгения возвращается, Алексей уже лежит в постели, укрывшись одеялом. Она берет себе другую подушку и бормочет:

- Я посплю в комнате сына.

- Не говори глупости! - он приподымается и говорит в самое ухо:

- Ну куда ты денешься с подводной лодки?!

Она лишь успевает подумать: "Что же я завтра скажу Светлане?"

Нынешняя Евгения - почти опытная женщина, у неё есть возможность сравнивать. Если Виктор полагается в основном на свою мужскую силу, то Алексей просто затапливает её свое нежностью. Он целует её каждый пальчик, каждую жилочку, так, что она начинает чувствовать поцелуи, как легкие ожоги, пока не загорается сама. Она уже изнемогает от желания, так, что сама просит его:

- Возьми меня!

Под утро, когда Алексей затихает, она, вместо того, чтобы упасть в сон, долго лежит с открытыми глазами. И вздрагивает от его шепота:

- Не терзай себя! Ты не виновата. Светлане я сам все расскажу!

Утром они завтракают на кухне, как муж и жена, а Алексей, улыбаясь, замечает:

- Бессонная ночь тебе на пользу. Немного осунулась, но глаза блестят!

- От неумеренного возлияния, - шутит Евгения.

- Без него не было бы ночи, - говорит он и проницательно угадывает. Все ещё казнишь себя?

- После драки кулаками не машут! - вздыхает она.

Оказывается, машут! Не она, так другие. Евгения только успевает приступить к работе, как в отделе появляется Светлана.