Замуж - не напасть

Маша говорит о сыне безо всякого перехода, но Евгения чувствует, как страдает её душа. Ее мысль мечется в поисках подходящих, слов.

- Скажи, хотя бы интимная жизнь дает тебе что-нибудь?

Должны же в жизни человека быть какие - то приятные моменты! Но Маша лишь печально улыбается.

- Дело в том, что я - фригидна. По - крайней мере, так говорит обо мне Сергей. Приходится ему верить, ведь другого опыта у меня не было.

- А ты хотела бы... изменить ему? - спрашивает Евгения и мысленно мол, как ты могла такое обо мне подумать?! Но слышит ошеломляющее:

- Я бы хотела наставить ему рога, чтобы он ходил и потолок ими царапал! - выпаливает она и тут же мрачнеет. - Только где же я найду мужчину, с которым это можно было бы проделать? "Посмотришь с холодным вниманием вокруг". Как говорил Лермонтов, и всякое желание пропадает. Почему-то я не привлекаю своим видом мужчин стоящих. Все какие-то безликие возле меня крутятся. Может, потому что сама и такая?

- Ты? Комплексуешь? - Евгения вспоминает уроки Виктора. - Да ты если захочешь, любой мужик будет твой! Тут важно золотую середину чувствовать: и не доступной не выглядеть, и доступной не казаться.

- Хочешь сказать, это - целая наука?

- Конечно! "Ведь только тех мы женщин выбираем, которые нас выбрали уже!" Это сказал мужчина... А как ты определяешь: стоящий мужчина или нестоящий?

- По единственному признаку - вызывает человек симпатию или нет. А главное, я не люблю высоких мужчин. В каждом из них, я уверена, есть какой-нибудь скрытый порок!

Евгения вспоминает высокого, статного Сергея, на котором, наверняка, не одна женщина останавливает взгляд. Это ж надо так насолить жене, чтобы её антипатию вызывал даже рост мужчины!

После ухода Маши она Бродит по квартире и никак не может успокоиться: что происходит? Женщина, с которой любой другой мужчина считал бы за счастье прожить жизнь бок о бок, несчастлива!

Глава седьмая

Спит Евгения вполне спокойно, как человек с чистой совестью. Всего каких-нибудь полгода назад подобная грешная жизнь ужаснула бы её, недолго лишив сна и покоя. Но сна её лишает телефонный звонок в то время, когда электронный часы показывают два ночи!

- Жека, привет! - говорит в трубке такой отчетливый голос Аристова, будто он звонит из автомата перед её домом. - Я тебя не разбудил?

- Что ты! - говорит она сквозь зубы. - Я как раз стреляла из лука.

- Ах, да, ведь у вас два часа ночи, - вроде спохватывается он, но в голосе никакого раскаяния не слышно.

- Действительно, уже так поздно, а я все стреляю... Спокойной ночи!

- Погоди, не вешай трубку! Я все-таки из Швеции звоню, не из какой-нибудь Кукуевки! Такие бабки палю, чтобы только узнать, как ты себя чувствуешь?

- Отлично! Еще пара таких ночных звонков, и я буду вполне готова.

- К чему?

- К психушке!

- Все может быть, Женечка. Ты мне так плохо приснилась! Дай, думаю, позвоню: не заболела ли? Говоришь, у тебя все в порядке?

- Не все. Опять проклятая память барахлит! Если бы я не забыла выключить телефон, спала бы сейчас , как все нормальные люди!

Она бросает трубку.

Так хорошо спала, и на тебе! Подлый Аристов. Неужели он будет постоянно держать её в напряжении? Сколько лет, из года в год они проводили вместе праздники и никогда - за все эти годы, ни разу! - она не подумала о нем, как о мужчине. То есть, увидев его впервые, она, конечно, отметила незаурядность Толяна - вполне в её вкусе. Но и только! Он был чужой муж. Она - верная жена. И по привычке, не заглядываться на чужое, она запретила себе о нем думать.

Но в каждом минусе есть свои плюсы, усмехается Евгения. Ушел сон пришли мудрые мысли. Например, исчезает куда-то прежняя её нерешительность по поводу работы: менять ли её на другую, но высокооплачиваемую?

В самом деле, неужели хороший архитектор - знай наших! - пропадет, если на новом месте у него что-то не заладится? В конце концов, под лежачий камень вода не течет. Не помрет с голоду! В крайнем случае, можно пойти работать кондуктором - они все время требуются... То есть, Евгения знает, что до такой крайности она вряд ли дойдет, но приятно думать о себе, как о женщине, умеющей самостоятельно находить выход из трудных положений.

Она чуть не бросается искать визитку президента строительной фирмы, но в последний момент резонно замечает: во-первых, третий час ночи, во-вторых она не в Швеции, а в третьих, неплохо бы переговорить со своим нынешним начальством. Полная планов и надежд она пять засыпает...

Утром Евгения успевает переговорить с матерью и с Никитой. Поскольку с сыном отношения у неё доверительные и - устами младенца глаголет истина! она решает сообщить о своем ночном решении ему первому.

- Как думаешь, Кит, , стоит мне переходить на работу в частную фирму? Приглашают...

- А как у них с оплатой труда?

- Обещают платить намного больше, чем в НИИ.

- Тогда, чего думать? - удивляется сын. - Конечно, переходи. Тебе вовсе неплохо сейчас приодеться, а знаешь, сколько сейчас стоит клевый прикид?

- Разве тебе самому он помешает?

- я - мужчина, - говорит он. Для меня главное аккуратным быть!

Интересно, где это он набрался такой взрослой мудрости?

- Кстати, - продолжает Никита, - отец мне на осень клевую куртку купил. Его друг в Финляндию ездил, и он ему заказал!

В голосе сына слышится восхищение заботливым отцом, и Евгению это почему-то задевает. Правда, она не подает вида: разве сын не должен любить отца? Потому как бы между прочим говорит:

- Вот и хорошо. Тогда тебе ещё осенние ботинки купить, и ты одет обут!

Но Вера Александровна, видимо, слышит их разговор, потому что говорит в трубку.

- Обувь Никите я куплю. У меня знакомая в обувном работает, у них прямые поставки из Германии. Обещала подбросить отличные туфли. - Пока эта обувь - самая лучшая!

Казалось бы, радуйся Евгения, от всех забот тебя освободили, но ей почему-то грустно: умри она сейчас никто ничего не потеряет. У матери рядом любимый внук. У Никиты - бабуля и отец. Официально, конечно, у него и мать и отец есть, но он в ней не особенно нуждается...

- Кажется, у вас, Лопухина, застой в крови! - ставит она себе диагноз. - Мозг неактивно обогащается кислородом, вот и лезет в голову всякая дурь! Сделайте-ка вы зарядку, да примите холодный душ! Успокаивает.