Страница 21 из 97
Прежде Евгения не задумывалась, как отнесутся к её разводу знакомые и друзья. То есть, она почему-то была уверенна, что все они непременно станут на её сторону. И уж не в какие рамки не укладывалось предположение, будто кто-то из них будет её осуждать! Наверное, недоумение отражается в её глазах, потому что маша спешит объяснить:
- Мы считали ваш брак таким благополучным!
Теперь ей становится понятной поговорка: чужая семья - потемки! Что такое, благополучный брак?! Скорее всего, в это понятие каждый вкладывает свой смысл. Но главное условие - он должен таковым внешне!
- Вот уж не думала, что выгляжу легкомысленной в глазах твоего мужа.
- Моему мужу угодить трудно. В основном он живет старыми догмами: жена - одна на всю жизнь; жена, да убоится мужа своего; Бабья дорога - от печи до порога; волосы длинные ум короткий... И так далее. Плюс кое-что из новенького, вроде того, что материально независимая женщина бедствие для семьи.
- Да ты что! Вот уж никогда бы не подумала... Как говорится, "выпьем, добрая подружка", а там разберемся.
Евгения достает из холодильника яблоки, лимон и задумывается:
- Где то у меня была шоколадка.
- У меня - с собой, говорит - Маша и вытаскивает из сумки коробку ассорти. Ликер американский, шоколад - российский. Хоть чем-то мы можем похвастаться!
Она смотрит на Свет сквозь узкую рюмку, которая отцвечивает рубином, и предлагает:
- Давай выпьем за новое бабское счастье!
Маша пригубливает рюмку, в то время, как хозяйка квартиры сгоряча опрокидывает на себя все содержимое. И смущается. Наверное, импортные ликеры надо пить интеллигентнее, это же не самогон!
- Я тебе завидую, - говорит гостья и внимательно смотрит на нее. - У тебя даже глаза засияли, будто ты их от чего-то отмыла.
- От розовой пелены, - подсказывает Евгения.
- Аркадий тебе изменял?
- Нет, с чего ты взяла? А-а.. Что ещё другое можно предположить? Тем более, все знают, он не пил. Не изменял. И даже меня не бил!
- Зря ты задираешься, - грустно говорит Маша, - просто каждый судит по себе...
Чем-то мрачным тянет от Машиного тона. Какой-то безысходностью. Безнадегой, как сказал бы Аристов.
- У Сергея есть другая женщина? - все-таки брякает Евгения; видимо, ликер уже начал оказывать свое раскрепощающее действие.
- Сейчас, возможно и нет. Раньше была.
- А как ты узнала? Почувствовала?
- Ничего я не чувствовала. Чтобы пользоваться чувствами, их надо иметь...
Маша замолкает и смотрит в бокал, будто собирается в нем, как в магическом кристалле, разглядывает давно минувшее. Наконец, она отрывает взгляд и усмехается.
- Все произошло, как в кино. Вечером я возвращалась от больной тетки. Тогда, кроме отца, я ухаживала ещё и за нею. Минут сорок ждала троллейбуса, не дождалась и решила поймать такси. Собственно, шафер не хотел останавливаться, но я буквально кинулась под колеса... И представь себе, на заднем сиденье ехал верный супруг Сережа со своей пассией.
- Ты устроила ему скандал прямо в машине? - с неожиданным для самой себя интересом спрашивает Евгения - ей подобного переживать не приходилось и она пытается представить, как ведут себя в столь пикантных ситуациях воспитанные, интеллигентные женщины?
- Смешно, - невесело усмехается Маша, - что я сама бы не заметила мало ли кто едет в такси, кроме тебя? Даже, когда девица, не сориентировавшись, продолжала приставать к нему: "Сереженька, почему ты меня не обнимаешь? Почему больше не целуешь?", я все ещё ловила мух - мало ли на свете Сереженек? Но судьбе, видимо, было угодно ткнуть мня носом в мое же грязное белье...
Она переводит дыхание и тоже, как Евгения, залпом выпивает ликер.
- В общем, нашего таксиста остановили гаишники. То ли он что-то нарушил, то ли они в это позднее время подрабатывали...Словом, Сергей вылез и предъявил свои корочки. Оказывается, он посчитал, что раскрыт, и не стал больше прятаться. Решил почему-то, что я села в это такси не случайно... Тоже мне, следователь, не мог проинтуичить! Я бы так ничего и не заметила, потому что в этот момент была занята мыслями об отце: поужинал он сам или ждет, что я приеду, его покормлю...
_ Я вышла у нашего дома, а Сергей немного задержался. Скорее всего, заплатил таксисту, чтобы довез девушку до места. ОН догнал меня и мы молча добрались до квартиры. Я молча покормила отца. Молча легла в супружескую постель. Только сказала, подам на развод. На что он ответил: "И не мечтай!". К счастью, тогда мне подвернулась возможность, отвезти в Америку группу наших бизнесменов.
- Я помню, ты приехала оживленная, посвежевшая!
- Еще бы! Я наконец вдохнула свежего воздуха!
- Тебе так понравилась Америка? - уточняет Евгения; она не любит тех, кто хает Россию.
_ При чем здесь Америка! Я смогла представить себе воочию возможную жизнь без Сергея. Опьяняющее чувство!
- Можно подумать, ты его рабыня! - слова Виктора, впрочем, не подходят к этой ситуации, ибо здесь явно не добровольное рабство.
- Рабыня - это ты правильно сказала! Сергей предупредил меня, чтобы о разводе я и не мечтала! Мол, если трепыхнусь, он не посмотрит, что жена, в тюрьму меня упрет. Думаешь, это - пустая угроза? Он - страшный человек!
Она вздрагивает. Сергей - майор милиции. Евгения слышала, что но жестокий, беспощадный человек, но прежде не примеривала эти слухи к Маше. Раз живет с ним, значит, нашла свой подход.
- Я его боюсь, - тихо говорит маша. - Он сделает со мной все, что захочет и никто меня не спасет...
Евгения от огорчения чуть не плачет. О ком угодно она могла такое подумать, но чтобы Маша - эта необыкновенная женщина - была несчастлива?
- Как же ты за него замуж-то вышла, за такого?
- В женихах они все добрые, тебе ли не знать? Стал ухаживать, сделал предложение. Мне казалось, что он сможет спасти от моего унылого быта. К тому же, у постели больной мамы я прочла уйму романов с честными и умными сыщиками в роли благородных героев. И тут возник Сергей. Так на героя похожий... Я честно старалась полюбить его, но не смогла!
- А тебе не страшно - всю жизнь прожить без любви?
Маша внимательно смотрит на нее.
- Не ожидала. Женечка, что ты такая... Эмоциональная! Разве ты не знаешь, что далеко не все люди любят? Многие не умеют этого делать, а многие хотели бы любить, но некого. Ждут - пождут, да так без любви и обходятся. Становятся холодными, равнодушными. И детей рожают равнодушных. Сыну всего восемнадцать, а он уже во мне не нуждается!