Страница 43 из 51
— Да кто мне даст…
— Вы! — перебила его Фима. — Вы и дадите. Соберите вокруг тех, кто хочет ухватить власть, и ставьте свои условия. Диктуйте правила. Вы будете императором. Выше вас только Создатель. Разве не так написано в ваших трактатах?
Младший принц несколько опешил от порывистости землянки и попытался объяснить свою позицию:
— Всё так, но…
— Вы боитесь, — закончила за него Серафима. — Я тоже боюсь. Но нельзя опускать планку. Нужно перебороть себя и подняться к самой вершине мира, чтобы полной грудью вдохнуть чистейший воздух абсолютной свободы от своих сомнений и страхов.
Девушка умолкла, тяжело дыша, так как поняла, что говорила отнюдь не с принцем, а сама с собой. Да, вот к чему толкал её Дантэн: стать сильней, вырасти, подняться над своими страхами, быть уверенной в своих словах и поступках.
Даже клятва уже не так страшила. Клятва наоборот скрепляла её вместе с Дантэном, как брачные узы. Принц ведь даже не догадывается, что получит больше, чем потеряет, став императором. Защита республики — гарант мира в галактике. За спиной Шшангара всегда будет сильный покровитель.
— Возможно, вы правы и я трус, — тихо отозвался рептилоид.
— Я тоже трусиха, — вернула ему девушка и они оба замолчали, каждый раздумывая о своём.
Серафиме нравилась тишина и спокойствие императорского сада. Лёгкий ветер блуждал по живому зелёному лабиринту. Пели птицы. Стоя рядом с мольбертом, девушка любовалась возвышающимся над живой изгородью дворцом, его яркими красными переливами драгоценных камней, мозаиками витражей.
За одной из живых стен зелени показалось знакомое свечение биополя, серое, тянущееся. Охранники были повсюду, сторожа своего принца, словно узника. И девушка хотела бы помочь Шшангару вырваться из этого плена, да только видела один выход — вперёд к звёздам, которые он так тщательно приклеивал на полотно своего подарка. Нужно взмыть вверх, взять власть над своими тюремщиками. Вот только сможет ли принц найти в себе столько отваги и смелости пойти против всего мира, стать свободным от чужого контроля, достигнуть своей мечты и одновременно покориться, взойти на трон империи.
Странная тревога острой иголкой кольнула сердце, когда девушка рассматривала чьё-то свечение. Пение птиц неожиданно стихло. Фима стала оглядываться по сторонам. Шшангар не отвлекался от своего шедевра, брал драгоценности одну за другой с небольшой мягкой подушечки. А девушка не на шутку забеспокоилась. Охранники подобрались, заслоняя собой проходы. Нахмурившись, Серафима отметила странное беспокойство своего собственного поля, оно словно потянулось в сторону прохода, через который пришла Фима. В груди радостно забилось сердце, ускоряя свой бег. Девушка вглядывалась до рези в глазах в зелёный коридор, нервно закусывая губу, пока в нём не появился мужчина в сером парадном праздничном мундире республики Атланды. Его чёрные кудри весело прыгали при каждом шаге плавной, но хищной походки. Он нисколько не изменился за эти несколько дней разлуки, лишь черты лица заострились, придавая Ходу агрессивный образ.
— А вот и мой палач пожаловал, — шипяще произнёс Шшангар, отрывая Фиму от любования Дантэном.
— Палач? — удивилась девушка, оборачиваясь к младшему принцу крови, который отложил кисть, протерев её тряпкой от клея и краски.
Рептилоид кивнул, а девушка расстроилась. Она так надеялась, что Дантэн прилетел к ней. Думала, что все её попытки наконец принесли плоды. Но, увы, опять атландиец выбрал долг. Фима моргнула, вспоминая, чем закончился первый прилёт Дантэна. Тогда она тоже думала, что его подтолкнул долг, да только всё оказалось не так. Вскинув радостный взгляд на Хода, девушка улыбнулась ему, и её биополе словно с ума сошло, рвануло в сторону любимого.
Но всё изменилось в одну секунду, будто туча набежала на солнце, укрывая мир своей тенью. В глазах Хода вспыхнула ярость, хоть лицо и оставалось бесстрастным.
«Сзади!» — резкий окрик настиг Фиму так неожиданно, что она растерялась, не успела оглянуться, как сильная рука сжала её под грудью, выбивая воздух из лёгких, а холодное лезвие коснулось шеи.
Шшангар шипел между двумя охранниками, приказывая немедленно отпустить его гостью, но его не слушали, оттесняя в другой проход лабиринта, подальше от замершего атландийца.
И надо бы Серафиме испугаться, но у неё не получалось. Она радостно улыбалась любимому, глядя как их биополя — его голубое и её белое — сливаются в одно, напитываясь пронзительно голубым свечением. Поток силы Хода, как соскучившийся щенок, рванул к землянке, которая еле удержалась на ногах. Ослеплённая сиянием, она не видела, как сила скручивалась в тугой кокон, как отшатнулся от неё оглушённый чужими эмоциями средний принц. Он согнулся пополам, хватаясь за виски, и глухо стонал за её спиной. Серафима видела только его, Дантэна. Его чёрные, обжигающие страстью глаза, чувствовала его силу, которая мягко укутала, проникая в её суть, даря неописуемый восторг.
— Я тебя нашёл, — мягко шепнул любимый голос внутри Симы. И девушка чуть всхлипнула, сделала шаг к нему, раскрывая свои объятия. Краткий миг, размытое движение навстречу друг другу, и Дантэн яростно сминает губы ларны, наслаждаясь искрящим счастьем, которое дарила ему любимая. Она была готова разрыдаться, до того соскучилась по нему, и Сильнейший был рад, что она так открыта для него. Он мог читать все её воспоминания, все упрёки, все жалобы, которые она хотела ему высказать. Все слова любви, признания и мольбы.
Когда эмоции поутихли, и Сима смогла с облегчением выдохнуть, всё так же заглядывая в глаза Сильнейшему, Дантэн, отстранившись, ласково провёл рукой по её волосам, осторожно коснулся кожи, куда её чуть не ранил рептилоид, и нежно шепнул:
— Плохо прячешься. В следующий раз прячься лучше.
Фима, прикрыв глаза, погасила вспышку раздражения. Дантэн, как обычно, был несносен и язвил. Вот только она уже решила для себя, что играть теперь будет только по своим правилам.
— А другого раза больше не будет. Ты слишком ленив. Так доиграемся, что я себе более активного найду, и ты меня по-настоящему потеряешь.
Атландиец рассмеялся, прижал голову Симы к своей груди, жёстко смотря на лежащего на земле скулящего среднего принца.
— Хорошо, уговорила. Я не переживу такую потерю. Придумаем другие игры.
Фима крепче обняла Дантэна за талию, блаженствуя от близости с ним. Это экстаз. Нет, это даже лучше экстаза — быть рядом с ним, слушать его голос, вдыхать его аромат, чувствовать его силу в себе и знать, что он любит искренне и ярко. Дантэн не скупился, дарил свою силу любимой, чуть ли не мурча. Словно кусочек пазла нашёл своё место. Ларна приняла его без официальных клятв, без ненужной публики. Это таинство единства двух душ. Это настоящая любовь, дарящая огромнейшую силу, которая сейчас мстила тому, кто посмел прикоснуться в возлюбленной Сильнейшего. Сняв щиты, Дантэн не чувствовал угрызений совести. Даже если рептилоиды, что окружали их, сойдут с ума. Это лишь малая толика того, что они заслуживали.
— Тебе не понравились мои сообщения? — чуть насмешливо спросила его ларна, и Ход тихо засмеялся.
— Отчего же. Очень милые признания. Я тоже скучал по тебе, любовь моя, вот только нам нужно было время, чтобы разобраться в себе, в своих чувствах.
— О да, только прежде стоило поговорить.
— Я ещё не привык. Чуть позже, любимая.
Сима подняла на него свои красивые глаза. Она хмурилась, а Дантэну хотелось, чтобы она улыбалась, чтобы утопила его в невероятных, затягивающих в свой серый омут глазах.
Он оглянулся на наследника, отмечая, что Шшангар, так же, как и его охрана, словно впал в транс, плавая на волнах Симиного счастья. Она, как и планировал Дантэн, развила свои способности.
Девочка выросла, и пора было её пускать в дело.
Дантэн хитро улыбаясь, обхватил лицо любимой ладонями и поцеловал в волосы, крепко прижимая к себе. Чудо с пятью пальцами, неумеренным любопытством и странными хобби. Красивая девочка с Земли, так круто ворвавшаяся в его жизнь, покорила сердце и утолила голод одиночества.