Страница 4 из 18
Глава 2
Глава вторая
— Дёма, ты венок приготовил? – с самым невинным выражением лица спросил Гудрон.
– Какой еще венок? — Демьян удивился так, что головой тряхнул.
Гудрон только и ждал.
– Как это какой?! Вскоре нам предстоит проплыть над тем местом, где по твоей вине погиб наш славный «Контус». И где по вашим водоплавающим понятиям необходимо кинуть в море венок. Хотя можешь и сам в него кинуться. С венком на голове, — Борис заржал.
Мы остановились на ночлег. На тот самом острове, что я приметил издалека, посередине которого возвышалась скала с плоской вершиной.И если внезапно начнется прилив, а их может быть подряд несколько, неплохое получится местечко чтобы провести ночь не в лодке. Вся сложность будет в том, чтобы вовремя заметить начало отлива. Во избежание того, что лодка вдруг окажется далеко от воды. Даша сварила мясную похлебку, которую уже успели уничтожить. Сама она однажды призналась.
– Никогда мне готовка не нравилась. Но когда на тебя голодными глазами смотрит столько мужчин, а затем, после очередной моей бурды засыпают комплиментами, начала на нее смотреть совсем иначе.
Справедливости ради, бурды из-под ее рук ни разу не выходило. Но и до покойного Гриши Сноудена Даше все-таки было далеко. Янис с Профом сразу же завалились спать, Трофиму с Остапом предстояло караулить первую треть ночи, ну а Борис с Демьяном перед сном развлекаясь, оттачивали друг на друге языки.
Даша, которая тоже как будто бы успела заснуть, после слова Бориса открыла глаза. Ну да: когда Гудрон с Демьяном начинают пикироваться, забава получается еще та. Я и сам пристроился поудобней.
– Вот скажи мне, Борис, — не замедлил с ответом Демьян. — Почему на такого никчемного человечишку как ты, обращают внимание такие шикарные женщины?
И я готов был поклялся, что Даша зарумянилась, ведь разговор шел именно о ней. Женщина она симпатичная, отрицать нельзя, но шикарная — это уже явное преувеличение со стороны Демьяна. Хотя всех их я сравниваю с Лерой, и потому предвзят.
— Дёма, тут ты сам себе противоречишь. Шикарные женщины не обращают внимания на кого попало, они находят себе достойных мужчин. Сильных, смелых, умных. И на совести, у которых не лежат загубленные корабли.
– Сильным, смелым и умным мужчинам корабли доверяют. В отличие от никчёмных. Потому они при всем желании не смогут их утопить. Тут я думаю дело в другом.
— И в чем же тогда именно?
— В языке. Когда все силы мозга брошены на него, он и являются главным достоинством. Ну а женщины так легковерны!Это так, в общих чертах. Проснется Проф, он тебе подробно объяснит, почему весь твой мозг только на язык и работает.
– А заодно и тебе самому: почему у Демьяна даже на него не работает? Милая, тебе не холодно? — подчеркнуто ласково обратился к Дарье Гудрон. — Нет? А разговоры никчемного капитанишки не сильно докучают? Потерпи, солнышко! Скоро добудем новый корабль, пересядем на него, а Дёму оставим в лодке на буксире. Главное потом почаще назад оглядываться, а то он и с ней что-нибудь сотворит.
Через три дня произошло то, после чего Демьян через раз начал называть Борю Гудрона то пророком Мафусаилом, то Моисеем, то Нострадамусом, то бабушкой Вангой, а то и вовсе пифией без титек: мы нашли катер.
По правде говоря, мы примерно представляли, где его можно найти. В том случае, если повезет, и он пережил нашествие — недалеко от места, где был затоптан ящерами, по выражению Гудрона, наш славный «Контус». Мы привели туда «Контус» в надежде починить пробоину в его борту, когда во время отлива он полностью окажется на суше. Практически сразу же, не дав закончить ремонт, на нас напали неизвестные. Но именно в тот момент показалась волна этих гигантских животных, и потому нам стало не до войны между собой. Мы смогли убежать, но судьба наших врагов наверняка закончилась трагически. И потому существовала вероятность, что один из двух катеров, на которых они и прибыли, остался цел.
— Уклонимся в сторону? Отсюда не больше часа грести.-- предложил Демьян, когда мы обнаружили на дне останки «Контуса».
Сейчас они покоились на глубине нескольких метров, и при желании можно было бы удивиться. Сейчас время отлива, но в тот момент, когда мы, бросив ремонт, в спешке его покидали, «Контус» лежал на песке, так сильно отступила вода. У Славы Профа даже имелось предположение, что нашествие ящеров связанно с тем, что уровень моря падает аномально низко.
После вопроса Демьяна, все дружно посмотрели на меня, зная, как тороплюсь я попасть в Аммонит, где и следовало попытаться найти конец ниточки, которая приведет к Лере.
– Уклонимся.
Даже если не найдем, шанс обязательно нужно использовать, а несколько потерянных часов не решат ровным счетом ничего. Ну а в случае удачи, выигрываем многое.
Первый катер обнаружился довольно быстро: он находился посередине пролива между островами, но из воды торчал только его нос. Едва только убедились, что лучше тут его и оставить, принялись за поиски другого. Которого могло и не быть, если прежним его владельцам все-таки удалось спастись, пусть даже не всем. Всё затянулось до глубокого вечера, но я терпеливо ждал, когда занятие покажется бесполезным и всем остальным.
Так уж получилось, что катер увидел я. Тот, который в его существования верил куда меньше других. Мы, уже в сумерках, возвращались к заранее облюбованному нами острову, где и планировали провести ночь. Чертыхаясь по напрасно загубленному времени. Кто-то себе под нос, а кое-кто и во весь голос. Тогда-то я как можно равнодушнее и сказал.
– Может быть, нам вот этот подойдет?
Все должно было быть совсем иначе: «Стоп! Режим тишины! Направление на восемь часов».
Скрытый у самого берега растительностью катер находился точно, но кто бы смог наверняка утверждать, что на нем нет людей, и они не враги?
– Игорь, ты о чем именно? – поинтересовался Борис, отрываясь от того, чем он занимался. А именно: о чем-то едва слышно нашептывал Дарье на самое ухо.
На мой спокойный и даже ленивый голос и реакция была соответствующая.
– Вижу какой-то катер. Должно быть, бесхозный. Вот и подумал, может, себе заберём? – все еще отыгрывая свою роль, заявил я, заодно поворачивая румпель до конца вправо. Правда, вираж не получился – скорость была не та.
– Твою ты вишневую медь Апокалипсиса! – непонятно выругался Остап. – А ведь и верно!
Выкрашенный в темно-синий цвет катер в сумерках настолько сливался с растительностью, что, если бы не случайно увиденный мною отблеск в стекле иллюминатора, мы бы так и проплыли мимо. Тогда-то до меня и дошло, что все делаю не так, как следует.
– Приготовились! Гребем едва слышно, и только Демьян!
В подобных ситуациях каждый лишний ствол может стать решающим, именно от него меньше всех толку как от стрелка, а Дарью за весла не посадишь. Наконец, вот он и борт. Из досок внахлест, так еще викинги свои драккары делали, и в те времена это было инновационной технологией, чуть ли не революцией в кораблестроении. Если выпрямиться на дне лодки во весь рост, носовая палуба оказывается на уровне головы. Пустынная, и замусоренная.
– Как будто бы нет никого, – шепотом сказал Гудрон. – Игорь, он точно из тех? Ты больше все его рассматривал.
Он, не он. Больше всех его разглядывал Грек. Оптика было только у него, а когда Георгич мне ее предложил, помню, отказался. Ему необходимо было выработать план обороны, ну а мне что? Полюбоваться? И потому катера видел лишь издалека, когда они были размером со спичечный коробок.