Страница 28 из 28
- Дорогая моя Стирма, возьми ее и приласкай. Она умеет разговаривать!
Стирма прижала куклу к груди, а та нежно сказала:
- Ма-ма.
Взвизгнув, Стирма метнулась в сторону, а все стадо, побросав лопаты, кинулось догонять. В один миг пригорок опустел, остался лишь растерянный Лев Александрович и Джон, удирающий в кусты. Но к удивлению Льва Александровича тот вдруг неизвестно почему опомнился, помчался за толпой, первым догнал Стирму и вцепился ей в волосы. Они упали. Джон даже лежа попытался отобрать куклу, но в этот миг на них навалилась толпа.
- Что вы делаете? - завопил Лев Александрович, оставаясь, впрочем, на месте, - немедленно прекратите это безобразие!
Но чтобы разнять толпу требовалась грубая мужская сила. Он скинул пиджак, собираясь, разбежавшись, кинуться в самую гущу, однако промедлил: крики и визги оборвались. Девушки растерянно поглядывали Друг на друга, кто с ручкой, кто с ножкой куклы - они растерзали ее.
- Он такой же урод! - закричал Джон, размахивая головой куклы, которую держал за лавсановые волосы.
- Обманщик! - закричала Стирма и, отбросив ножку куклы, схватила лопату.
Бежать было позором и некуда. Стирма с размаху ударила его лопатой по голове.
- Стирма, я люблю тебя,- сказал он, теряя сознание, и бесконечно долго куда-то проваливаясь, удивлялся веселому звону лопаты, которой она ударила его. Еще он успел подумать, что ничего необычного не произошло: когда Лев Александрович творил добро, всегда оказывалось - на собственную голову. Эти несчастные существа приняли куклу за живого ребенка, за его собственную дочь, которая в их понимании была уродкой. Может быть, они сами рожали таких же неживых кукол от мужей-мутантов.
Лев Александрович изо всех сил старался устоять: он заметил бегущего сюда Добрю.