Аквамаг

— Шоб я в жерло провалилась! — она выпучила глаза и с отвращение отпустила мою руку.

Глава 5

— Дрянь, — шепнул я.

Вместе мы рассматривали вроде бы совершенно здоровую руку, но она была изуродована шрамами везде, где только возможно. Абсолютно всю конечность, покрывали светло-розовые рубцы и борозды разных размеров и форм. Казалось, что восстановившейся кожи больше, чем той, что твари не задели.

— Ну-кась подвигай пальцами.

— Ага, — кивнул я и сжал кисть в кулак.

Грязь проскользнула между пальцев и бухнулась лепёшкой в ванну. Боли в кисти, как и в руке, почти не ощущалось. Да и работала она исправно: все пальцы сжимались, кисть свободно вращалась. В локте тоже гнулась так, как и нужно. И даже мышцы я напрягал без особых трудностей.

— Повезло ж тебе, молодой! Правда весь исписанный шрамами будешь…

— В чём везение?

— Как в чём?! Сдурел?! Ты первый на моей памяти, кто после опустошения смог выздороветь, — Зоя подняла указательный палец вверх. Особенный ты, наверно.

— Да, я точно особенный.

После она попросила убрать руку на прежнее место. Я послушался и снова оказался закован, впрочем, мне не привыкать. Потерплю, главное восстановить здоровье. Затем мы осмотрели другую руку и ноги.

Выяснилось, что и на них шрамов никак не меньше, а может и больше. Лекарка заявила, что теперь всё мое тело покрывают шрамы. Лишь лицо и шея остались почти не изуродованными. Конечно, и на них виднелись разных размеров рубцы, но не так много.

— Значить так, два дня ещё во мраке лежишь, а потом будем тебя доставать, — объяснила Зоя и направилась к выходу.

— Спасибо.

— Спасибо ночью не светит, — проворчала она и ушла.

Вечером этого же дня ко мне явился сам глава семейства. Я думал, что мы о чём-то побеседуем или решим, каким способом я буду возмещать долг. Но оказалось, что он пришёл только для того, чтобы поставить замок и огромный стальной шпингалет на мою дверь. Ещё он вырезал в ней небольшое отверстие и поставил решётку.

Зараза, я как будто из больницы сразу в тюремную камеру попал.

— Тихомир, а для чего это?

— Как для чего? Ты кто вообще такой? Доверие нашей семьи заслужить надо. Сделаешь чего хорошего, глядишь и за общий стол позовём. Может тебе даже хлеба дам, за особые заслуги.

— Я вас не подведу.

— Поживём, увидим, — ответил он, собрал инструменты и ушёл.

На душе кошки скребли, я всё равно чувствовал себя в заточении. Если раньше оно было вынужденным — для лечения, то сейчас уже нет. Но глава семейства мне не доверял, вот и решил обезопасить себя и семью. Судить его за это решение глупо, новый мир жестокий.

Но я сделаю всё, чтобы заслужить доверие. Ведь для начала мне нужна крыша над головой и люди, на которых можно будет рассчитывать. Неприязнь из всего семейства я испытывал только к Саве и ни то, чтобы очень сильную. Я скорее относился к нему, как к вредному подростку. А Энди, их младшего сына, я ещё не видел, буду надеяться, что он не похож на братца.

* * *

Ко мне пришли лекарка Зоя и Тихомир. Это наступил день «моей выписки». Я радовался. Восторг переполнял каждую мою клеточку. Наконец-то я превращусь из аквариумной рыбки в нормального подвижного человека!

— Зоя, открывай замки, — приказал мужик, — Потом оставь нас. И не вздумай подслушивать.

— Да-да, — кивнула бабка и сунула руки с ключом в жижу.

Она провернула его во всех замках. Затем вынула руки из чёрной дряни и обмыла в тазу. После достала из ящика тряпки, которые очень напоминали крестьянский комплект одежды. Наряд был соткан из плотной коричневой ткани.

— Обмоешься и нарядишься, — сказала Зоя, положила одежду рядом с тазом и вышла.

— Давай быстро, — скомандовал Тихомир.

— Боюсь быстро я не смогу.

Хоть бы на ногах устоять. Я вытащил руки из вязкой чёрной дряни. Смола уже воняла так, словно в ней кто-то помер. Но я прекрасно знал это из-за того, что я давненько не принимал душ, а ещё она в принципе воняла сама по себе. Но, надо признать, благодаря жидкому мраку я не умер.

После я двинулся всем корпусом вперёд и поднял небольшую густую волну. Капли грязи выскочили из ванны, и она паутинками спустилась до пола. Упс.

— Вытирать сам будешь, понял?! Дарью, чтоб не напрягал у ней и без тебя делов хватает.

— Вытру, — бросил я, — ничего сложного.

Вязкая чернота облепила меня и не хотела выпускать. Я с большим трудом смог выкарабкаться из её объятий. После встал в таз с мутной водой и начал отмываться от грязи.

Раны полностью зажили, но тело болело. Всё-таки я очень долго не двигался, хорошо хоть без пролежней и прочих прелестей обошлось. А может я их не заметил? Не знаю, но грязь смыть оказалось очень трудно.

— Да ты ни к чему не приспособленный! — гневался мужик, — когтями её скреби! На вот палку, — он кинул к тазу деревяшку.

— Говорю же, я очень долго не двигался.

Я взял её и начал соскребать с себя грязь. Чем меньше её становилось на теле, тем больше обнажалось розоватых бороздок в виде следов от когтей и клыков. Очень скоро я полностью отмылся. Начал надевать новую одежду, судя по всему, старая, удобная и мягкая, отправилась в мусорку. А Тихомир всё рассматривал меня и поражался.

— Да на тебе живого места нет! Как ты вообще не сдох?!

— Зоя сказала: я особенный.

— Это точно… погоди-ка, погоди-ка. А ты не маг случайно? — он едва не просверлил мои глаза взглядом.

— Нет, я не маг, — благо Рита успела предупредить, чтобы я держал язык за зубами.

— И хорошо, и плохо, — ответил глава семейства, — ты должен тут всё прибрать. Мои дети тебе помогут, если хоть кто-то из них пожалуется, то ты своё получишь. Понял?

— Я… — да ты, чёрт побери, мой ровесник! Конечно, говорить ему об этом не стоило.

— Молчи. Чтобы не сбежал и всякого не натворил. Понял?!

— Да.

— После приборки останешься здесь. Зоя сказала, что тебе надо полностью восстановиться. Когда придёт время, возьму тебя на охоту или вылазку. А может на рыбалку отправлю… Будешь доверие зарабатывать, ну и долг тоже, — ухмыльнулся мужик.

— Вылазку куда?

— Зараза, ты до сих пор не вспомнил? Вылазка — это когда люди выходят ночью.

— Зачем? — удивился я.

— Собирать и добывать сгустки. Хватить меня доставать тупыми вопросами.

— Ясно, я не против заняться делом.

— Да кто тебя спрашивает? — он хохотнул и хлопнул себя по коленке, — вернешь долг и… и делай, что хочешь. Заслужишь уважение, может и у нас останешься.

— Хорошо. А сколько я должен, явно ведь уже больше двадцати тысяч?

— Угу, больше. Лекарства и работа лекарки — это ещё тысячи три, да еды ты нажрал… Двадцать пять с тебя и будешь свободен.

— Верну, вы и глазом не моргнёте.

— Каво?! Это ты чё говоришь?

— Быстро долг верну, вот я чего говорю, — ох уж эти фразеологизмы из другого мира.

— А, это хорошо. А пошёл, к тебе помощников пришлю, — мужик встал, ещё раз наградил меня суровым взглядом и направился к выходу.

Я схватил тряпку и решил, что приборка — это хороший способ размяться. Пока я вытирал с пола грязь, кости и мышцы хрустели да трещали, как у стариков. Всё тело слегка ныло от боли, его покрывали морщины, как те, что остаются после долгого купания.

Но я радовался, что смог превратиться из той кучи мяса и костей в здорового пацана. Не знаю, возможно ли было бы такое восстановление, не будь я магом… Впрочем, сомнения по поводу моей принадлежности к магам-стихийникам у меня оставались. Может я просто одарённый, как Рита?

После её слов я долго думал над своими способностями, но проверить их не удавалось. Да и голос пропал, не факт, что у меня выйдет создать в воображении те самые необходимые картинки и образы. Ко всему прочему нужно ещё и где-то раздобыть воду.

В этот момент мой взгляд наткнулся на железный таз. Пусть вода в нём мутная и с примесью чёрной смолы, но — это по-прежнему вода. Я подошёл к двери, и подставил к ней ухо. Шагов слышно не было, и я решил рискнуть. Очень хотелось поскорее выяснить маг я или одарённый.