Страница 40 из 58
- Еще как! - отозвалась я, наслаждаясь его уверенным теплом и близостью.
- И ты дашь мне клятву, что больше никогда не станешь лгать, даже если правда окажется не слишком приятной?
- Н-нет...
- Что именно - «нет», Клер? - похоже, Райгар забавлялся моей растерянностью.
- Я больше никогда не стану ничего от тебя утаивать!
- Ну раз так, то, пожалуй, и я тоже не стану скрывать от тебя своих намерений. Я собираюсь поцеловать тебя, Клер, принцесса Тотрейна!
- Ну раз так, то... не скрывай, - выдохнула я счастливо и потянулась навстречу его поцелую.
***
Мне все-таки пришлось вернуться к избранницам. Я встала в ряд, старательно пряча улыбку, слушая, как Тортон до сих пор объясняется с лордом Ашуром, что-то твердя ему и желавшим послушать гостям занудным голосом. До меня доносилось: «принцесса Клер», «принцесса Кларисса», «любимая племянница короля», «верительные грамоты», «король Атии позволил», и я совершенно отчетливо понимала, что Тайная Полиция Тотрейна и тут успела подсуетиться.
Тортон заранее подготовил документы на случай, если дела пойдут совсем уж плохо... Или же, наоборот, слишком хорошо, потому что мое имя прозвучало первым на третьем испытании, а это что-нибудь да значило. К тому же куратор не так давно расспрашивал меня о подарках и дополнительных свиданиях с королем Атии.
Скорее всего, глава Тайной Полиции посчитал, что у Тотрейна появилась реальная надежда... породниться с королем Атии.
Из-за этого они пошли на подобные жертвы. В срочном порядке вернули маме титул, тем самым сделав меня принцессой, а Кларисса все-таки стала моей троюродной сестрой, хотя ей это совершенно не понравится.
Вот, даже с королем Атии удалось все уладить!..
Точнее, Тортон воспользовался расположением Райгара, простившего мне обман и захотевшего, чтобы я осталась на Отборе под настоящим именем.
И я тоже дала ему свое согласие. Сказала «да» и теперь могла продолжать, больше не страшась того, что король узнает, что я - самозванка.
Вернее, после его слов и этого поцелуя меня страшило совсем другое.
Провал.
Я больше не хотела уходить с Отбора, потому что мне до боли, до колотящегося сердца и впивавшихся в ладони ногтей захотелось его выиграть. Хотя я прекрасно понимала, что у меня, бескрылой, на это слишком мало шансов.
К тому же мои соперницы были очень сильны, и они станут биться до последнего. Я видела, какими глазами смотрела на короля принцесса Ульрика, как не спускала с него влюбленного взгляда Этта, а на ее нежных, бледных щеках распускался взволнованный румянец. Видела, как бросала на Райгара призывные взгляды Исмаль - дочь одного из его советников. А уж Крите и Марьям в науке привлечения внимания было не занимать!
Уж и не знаю, что они сделали, но Райгар подошел именно к ним, и драконицы принялись что-то ему втолковывать высокими, тонкими голосами. Скорее всего, что мне здесь не место, потому что иногда я ловила на себе их резкие взгляды.
Впрочем, куда больше меня волновала Сирья. На ее щеках тоже зрел румянец, но совсем иного рода - неестественный и нездоровый. Даже если ей сегодня и давали лекарство, то оно действовало из рук вон плохо - Сирья едва держалась на ногах.
Я смотрела на нее с жалостью, потому что понимала: в ее состоянии выдержать столь долгое испытание очень и очень сложно. И это лишь сильнее утвердило меня в мысли обо всем рассказать Райгару, причем сделать это как можно скорее.
Впрочем, король тоже заметил странное состояние Сирьи. Уставился на нее удивленно. Хотел что-то спросить, но Кнеф не дал ему заговорить. Взмахнул посохом, затем ударил им об камень, что породило новое облако. На этот раз темное и грозовое, из которого очень скоро сложилось второе имя.
- Сирья! - возвестил Кнеф голосом, полным фальшивого благоговения. - Выйди из строя, дочь моя, потому что ты удостоилась великой чести! Бог Торос только что назвал твое имя. И я считаю, что оно прозвучало первым... Жрец Атора подтасовал результаты, указав нам на фальшивую невесту, - он кинул на меня полный ненависти взгляд, - поэтому именно моя дочь должна считаться лучшей на этом испытании!..
Внезапно Сирья расхохоталась, не дав отцу объяснить, как именно он пришел к подобному заключению. Смеялась громко и истерически, не позволяя ни королю, ни отцу вставить и слова.
Затем, отсмеявшись, обвела мутным взглядом собравшихся.
- Сирья, - произнес Райгар встревоженно. - Что с тобой?
Но она лишь покачала головой, обратив свой взор на отца.
- Папа, любил ли ты меня хоть когда-нибудь? - спросила у него хриплым голосом. - Или же ты всегда любил только своего Бога? Ну же, скажи мне, отец! Признайся и облегчили свою совесть!
- Сирья, - начал Кнеф угрожающе, - закрой рот! Замолчи, во имя...
- Во имя чего мне молчать?! - взвизгнула она. - Уж не во имя ли твоей великой цели, папа? Или во имя того, чтобы я стала королевой? Но дело все в том, что это твоя цель, папа! Твоя, а не моя! И ты никогда меня не спрашивал!.. Никогда не думал, хочу ли я того же, что и ты! Хочу ли я участвовать в Отборе, если меня не интересует король Атии?! Мне ведь всегда нравился другой... Совсем другой, но я все-таки согласилась! Выкинула из сердца свою любовь, потому что пыталась заслужить твою, папочка!.. Но у меня ничего не получилось!
- Моя дочь вне себя от радости, мой король! - повернулся Кнеф к Райгару, пытаясь хоть как-то спасти ситуацию. Хотя, по мне, это был полнейший конфуз, еще хуже, чем мой. Затем Верховный Жрец снова обратился к Сирье, и в его голосе послышалась угроза: - Мы обо всем поговорим дома, дочь моя! Сейчас ты должна поблагодарить Бога Тороса за его выбор...
- А Бога ли мне стоит благодарить?! - и Сирья вновь захохотала.
Затем выбежала из строя и закружилась, раскинув руки. Взор девушки был затуманен, и я поняла, что пустынная лихорадка окончательно взяла над ней верх.
- Ты никогда со мной не считался! - остановившись, закричала Сирья. - Я всегда была лишь разменной пешкой в твоих играх, но я так больше не хочу!.. Я ненавижу тебя, папочка! Будь ты проклят! Ты и весь твой Отбор, а я ухожу...
И она попыталась уйти. Окончательно и бесповоротно.
Кинулась прочь, куда-то за шпиль, подальше от недоуменных людских взглядов. Я растерянно уставилась ей в спину, понимая, что остановить ее должен либо король, бросившийся за ней следом, либо ее отец, и это уже не мое дело. Но все-таки вышла из строя и поспешила за ними, потому что меня терзали нехорошие предчувствия.
И они меня не обманули, потому что Сирья удивительно ловко перелезла через бордюр, сделав это раньше, чем до нее добежал Райгар. Затем, раскинув руки, словно птица, прыгнула вниз.
Впрочем, я была уверена, что Сирья вот-вот обернется в дракона. Расправит черные крылья и взлетит в небо, отправившись куда-нибудь подальше от Кнефа, потому что Верховный Жрец не простит ей подобной выходки.
Но ничего подобного не произошло. Сирья падала, крутясь в воздухе, похоже, решив свести счеты с жизнью, разбившись на одной из ступеней гигантского пирамидального Храма Бога Тороса, верой в которого был так одержим ее отец.
Но ей пытались помешать ринувшиеся следом два дракона. Один - огромный и стремительный. Король уже ее нагонял, войдя в крутое пике. Второй - размером чуть поменьше. Кнеф тоже спешил, но делал это значительно менее ловко. Быть может, потому что ему мешала дыра в левом крыле?!
Уверена, та самая, которую вчера оставила моя боевая молния!
- Это он! Это Кнеф! - я повернулась к подбежавшей принцессе Нане, ища у нее поддержки. Затем увидела спешащего к нам Торко и помахала ему рукой. - Скорее, ты должен это видеть! Это Кнеф напал на нас в саду! Нет, не затыкайте мне рот! Я не стану молчать!
Потому что ко мне двинулись двое священнослужителей в черных рясах, которым явно не понравилось мое обвинение.
- Никто не посмеет затыкать тебе рот, - заявила принцесса, смерив жрецов гневным взглядом. - Расскажи мне все, - попросила меня.