Страница 4 из 45
- Каждая эпоха диктует свои условности. В моё время обширные владения были символом власти и могущества, теперь это – лишь пережиток, бессмысленный и совершенно ненужный.
Я обвела взглядом убранство зала. Обстановка здесь всё же казалась скромной по сравнению с элегантной роскошью особняка, который считался основной резиденцией Арента, а теперь и моей.
- А как же твой замок?
- Замки,- поправил меня Арент.- Теперь они – достояние земель, на которых были построены.
Оперевшись о подлокотник, я рассматривала его из-под полуопущенных ресниц. Трепещущие отблески огня падали на тонкое аристократическое лицо, обрамлённое тёмными вьющимися волосами. Кажется, ни разу до сих пор я не замечала, насколько глубоко запечатлелись на нём следы безграничной власти. Безжалостный взгляд холодных серых глаз, в своё время поразивший Толлака, встретился с моим, и надменное лицо приняло более мягкое выражение.
- Я вдруг подумала – я ничего о тебе не знаю.
- Так уж и ничего.
- Доминик упоминал, что ты перебил своё семейство, чтобы завладетъ герцогским титулом. И я была в Эксе, который ты утопил в крови, прежде чем объявить его своим. Но там мы говорили о Доминике, а не о тебе.
- Не сомневаюсь. И что же ты хочешь знать?
- Что-нибудь из твоей смертной жизни. Например… был ли ты женат?
- Дважды,- без заминки ответил Арент.
Я удивлённо подняла брови.
- И… у тебя были дети?
- Единственный родился мертвым.
- А твои жёны? Они…
- Умерли,- закончил мысль Арент.
- Надо думать. Но – до того, как ты стал бессмертным?
В уголках губ Арента угадывалась улыбка, но он продолжал терпеливо отвечать на мои вопросы.
- Первая – да, другая уже после.
- И кто её убил?- наугад спросила я.- Тот, кто тебя обратил?
Улыбка Арента стала отчётливее.
- Её убил я.
- А твоя первая жена?
- Думаю, ты сама знаешь ответ.
- И её тоже,- заключила я.- И почему? Она была дурна собой и плохо готовила?
- Она была красавицей. И кроткой, как голубка. Приготовлением пищи занимались слуги. Но брак с другой был более многообещающим.
- Как легко ты забываешь о своих привязанностях.
- Разве я говорил, что был к ней привязан?
- Понимаю, брак по расчёту. Но если она была так красива, а ты так восприимчив к женской красоте, странно, что её красота тебя не тронула.
Арент уже отставил кочергу и облокотился о край камина. Разговор его, по всей видимости, забавлял.
- Меня трогала её красота. Но, как видишь, недостаточно.
- А та, ради которой ты её убил?
- Она также была привлекательна.
- Но, очевидно, тоже недостаточно.
Арент только слегка склонил голову.
- И зачем понадобилось убивать её?
- Она выполнила своё назначение и стала более не нужна.
Усмехнувшись, я поднялась с кресла и неторопливо направилась к нему.
- По-моему, здесь наблюдается определённая закономерность. И сам собой напрашивается вопрос: что будет со мной, когда своё назначение выполню я?
Арент не сводил с меня насмешливо-испытующего взгляда.
- И какое же назначение ты должна, по-твоему, выполнить?
- Скажи ты мне.
Почти с садистким удовольствием я наблюдала, как в его глазах снова загорается только что с таким трудом подавленная страсть, как преображается его невозмутимое лицо, и выражение высокомерия сменяется нежностью. Прежде чем он успел меня поцеловать, я приложила кончики пальцев к его губам, и Арент, легко сжав мою руку, мягко поцеловал ладонь. Меня это тронуло, и я уже без издёвки спросила:
- Почему ты всё-таки выбрал меня?
Арент снова приник губами к моей ладони.
- Разве это можно объяснить? Я могу перечислить критерии, по которым выбрал себе первую жену. Могу назвать причину, побудившую жениться во второй раз. Могу сказать, что привлекало и что отталкивало меня в других женщинах, которых встречал… Но то, что со мной происходит, когда я смотрю на тебя, не поддаётся ни описанию, ни объяснению. Я видел тебя в своих снах, когда ещё был человеком, и ждал твоего появления, даже не отдавая себе отчёта, что именно ищу…
Я отстранилась, едва он попытался меня обнять, и, сознавая, как жестоко прозвучат мои слова после подобного признания, проговорила:
- Тогда ты понимаешь, что чувствую я, когда смотрю на Доминика.
Выражение, исказившее лицо Арента, меня испугало, но он на удивление быстро вернул самообладание. Брошенный на меня взгляд обжёг могильным холодом, и в голосе впервые отчётливо прозвучала угроза: