Страница 7 из 15
За всеми этими восторгами они забыли и о своём протеже и о втором воине. Ну, Ро продолжал сидеть на том же месте, где и раньше. А вот молодой воин стоял возле нас. На своих новых ногах. И смотрел на девушек влюблёнными глазами. Но-но! Про Лею я молчу, но на чужую жену так пялиться неприлично. Тем более на мою. Тут до меня дошло, что в процессе лечения парня девушки сбросили шлемы. И теперь всем, кто их видит вполне очевидно, что это женщины.
Мало того, весьма обворожительные женщины! Час от часу не легче. Пока в голове носились панические мысли, молодой воин оторвал, наконец, глаза от своих спасительниц и посмотрел на меня. Повторилась история с его старшим сослуживцем. Если на Джейн и Лею парень смотрел влюблённо, то теперь у него на лице был самый натуральный религиозный экстаз. Вот! Смотри на меня. А то взяли моду, чужих подруг рассматривать. А воин вспомнил, что у него есть голос.
– Ты сам Ои, или один из его посланцев?
Блин, они тут что, все под копирку говорят? Сначала Ро, теперь этот. Ведь буквально слово в слово повторил вопрос. Девочки смотрели удивлённо. Ну да, они же были заняты, пока я со старшим разбирался.
– Ты ещё молод, но должен знать, что Ои никогда не покидает Гору. Я посланник и ты можешь звать меня Лис. Назови своё имя, воин.
Эк я сразу вжился в роль. Куда там Станиславскому. Девушки всё ещё ничего не понимали, но видя, что я веду себя, как высший перед низшими, тоже приняли соответствующий вид. Теперь за моей спиной снова стояли две Леди. Причём Лея, умница, стала так, чтобы держать в поле зрения Ро.
– Меня зовут Гу.
Звук «Г» он произнёс на английский манер. Что-то среднее между «г» и «х». ГХу. Странное имя, хотя они тут у всех странные.
–Лис!
Это Лея предупреждала о приближении Ро. И выражение лица у него было… необычное.
– Это его новое имя, Лис. Спроси его, почему у него новое имя.
Так-с. Всё любопытственнее и любопытственнее. Похоже, эти двое не слишком друг друга любят. Я посмотрел на Гу. Его лицо выражало замешательство.
– Говори, воин.
– Раньше меня звали Удак. Я не знаю, кто дал мне это имя и зачем, но из-за него у меня всю жизнь были неприятности. Мне всё время приходилось драться. Услышав моё имя, многие сразу начинали нарываться. А виноват всегда оказывался я.
– Не только ты!
Это снова вмешался Ро. Не то, чтобы он пылал гневом, но присутствие парня его явно не радовало. Судя по выражению лица, он считал, что тот недостоин оказаться на Горе.
– Говори Ро.
Старший воин открыл было рот, но замялся. После некоторого размышления он кивнул на Гу.
– Пусть он сам расскажет.
Я посмотрел на Гу и кивнул. Парень вздохнул и начал.
– Это произошло, когда я окончил обучение, и меня включили в мою первую «руку». К У Ё. Все говорили, что он парень «весёлый», но лишь оказавшись в палатке «руки», я понял почему. Почти в каждой «руке» новичкам предлагают стать чем-то вроде «подруги» для остальных. Уговаривают, предлагают всякие поблажки. У Ё действовал иначе. Показал мне мою постель и, когда я нагнулся положить вещи, попытался снять с меня штаны.
Гу гордо выпрямился. Следы смущения исчезли, лицо отвердело. Надо признать, в парне, несмотря на молодость, проявляется характер. А он продолжал.
– Я оттолкнул его. Драться мне приходилось часто, У отлетел к входу в палатку. И разозлился. Он не стал пробовать ещё раз. Он поставил меня в середине прохода, приказал стоять, не шевелясь, и начал рассказывать, что он будет со мной делать ночью. И следующей ночью. И потом. И всё время называл моё имя.
Тут парень не выдержал и улыбнулся. Я ещё не понял, почему. А вот Ро явно напрягся.
– Когда У Ё устал, он предложил остальным присоединиться к беседе. И они стали развивать тему. Мы поставим Удака так, мы всунем Удаку туда…. А вокруг палатки ходили воины других «рук». Они-то про меня не знали. Вот кто-то и побежал к Удаку нашей «толпы»….
Вот теперь до меня дошло. До девочек, кстати, тоже и они засмеялись. Ро аж позеленел от злости. Рассказ, тем временем, продолжался.
– В какой-то момент палатка завалилась. А потом нас вытащили из-под неё и поставили перед Удаком Хи. Он был в ярости. Рядом с ним стоял командир стражи Уда Мо. Он хороший командир, справедливый. Он сразу сказал Удаку, что я новенький и только несколько часов назад получил назначение в «руку» У Ё. И Удак приказал гнать меня вон, пусть со мной потом разбираются. А остальных приказал вести на площадку казней. Всем им должны были отрубить руки и: – Гу на секунду замялся, глядя на моих леди, но продолжил, – ну, мужское «достоинство».
Ух ты, круто! С другой стороны, а как должен был отреагировать Удак, услышав о том, что какие-то ухари собираются с ним сделать? Причём не стоит забывать, что это воинская часть, хоть и на дикарском уровне. А значит, слухи разлетаются мгновенно. И шепоток типа: «а нашего Удака-то трах-тарарах…», будет гулять ещё долго. Я бы тоже впал в ярость. Гу продолжал излагать свою трагикомедию.
– Их потащили на площадку, а я побежал.
– Во-во! – Процедил Ро сквозь зубы.
А Гу продолжал рассказывать.
– Ещё утром я слышал, что сегодня Кудак Ци принимает людей на торговой площади. Вот я и бросился к нему. Нельзя же было позволить Удаку Хи казнить мою «руку». Они, конечно, уроды, но они моя «рука». Кудак был на площади. Я растолкал всех и попросил меня выслушать. Я говорил быстро, и всё время сбивался, но Кудак понял. И начал хохотать. А потом приказал послать гонца и остановить казнь. Он и его советники, всё ещё смеясь, отправились на площадку казней. А мне приказали идти к дому Уда Мо. Там я и ждал. Когда Уда вернулся, он сказал, что Кудак успел остановить казнь в самом начале. Только одному У Ё успели отрубить левую руку. Казнь всегда начинают с левой руки, на случай смягчения приговора. А ещё Уда Мо сказал, что Кудак приказал дать мне новое имя. Так я стал Гу.
Слушая окончание этого рассказа, я смотрел на Ро. А у того прямо челюсть отвисла. Он смотрел на молодого воина так, словно впервые увидел. И, едва тот замолчал, не выдержал и спросил:
– Ты что, не знаешь, что на приём к Кудаку записываются за много дней? И если кто-то пытается нарушить очередь, его могут потом найти и «наказать»? Там ведь собираются только торговцы и менялы из самых богатых.
– Знаю.
Гу говорил спокойно. А следующая фраза добила не только Ро, но и нас.
– Они и отомстили. Когда голая рабыня сбила меня с ног, один из воинов прижал к груди боевой топор и рухнул на мои ноги всем телом. А потом вскочил и бросился бежать. Недалеко, правда, убежал. Рабыня метнула меч ему в спину. Он лежит в яме, вместе со всеми.
В моей голове металась какая-то мысль. И связана она была со словами этих двоих. Сначала что-то сказал Ро. Теперь Гу. Что же такое они сказали, что меня так напрягает? Я думал об этом, краем уха слушая выяснение отношений между Ро и Гу. Похоже, о поступке последнего, когда он рискнул собой, чтобы спасти своих горе-сослуживцев, не знал никто. И парень стал парией в глазах всего войска. Да уж, весело ему пришлось. Хреновое это ощущение, быть одним из всех, но не со всеми. Когда-то Ланг описывал мне это чувство.
Щёлк! Мысль, бившаяся в мозгу, встала на место. Твою ж дивизию!!! Какую парочку, способную голыми руками перебить пару десятков человек я знаю? Кто владеет приёмами, способными завязать противнику руки в узел? Я в доли секунды прикинул расстояние и направление от точки, где выкинуло нас, досюда, и резко развернул Ро и Гу к себе.
– Почему вы решили, что те, с кем вы сражались – рабы?
Ребята стушевались. Резкое изменение моего поведения их, слегка, напугало.
– У них были браслеты рабов. Правда, только на левой руке, видимо с правой уже сумели снять.
Я повернулся к Джейн и Лее. Они всё ещё не поняли.
– Это Ланг и Лори.
Девушки одинаковым движением поднесли ладони ко рту, глуша вскрик. Оба воина смотрели на нас во все глаза. Я снова повернулся к ним.