Страница 6 из 15
Одно счастье. После сеанса рэйки пострадавший ещё какое-то время спит. Так что есть время подумать, что с ним делать дальше. А пока посмотрим ещё раз на мальчишку без ног. Парень видел всё. И продолжал молчать. Что интересно. В глазах страха – ни капли. А вот любопытства – хоть отбавляй. И это при том, что он считает себя трупом. Причём тот второй, которому я руки чинил, продолжает лежать, только теперь молча. Вот вы что подумали бы? Что мы какие-то странные типы, которые делают странные вещи и оставляют после себя трупы? Я, во всяком случае, решил бы именно так. И даю голову на отсечение, парень считает так же. И всё равно у него любопытство вытесняет страх. С другой стороны, он же и так думает, что уже мёртв? Так чего бояться?
Обидно. Вот его я поставил бы на ноги с превеликим удовольствием. Сам не знаю почему, но он мне нравится. Только чтобы вырастить ему ноги, мне сил не хватит. Пробовал я как-то восстановить утерянную конечность. Чуть сам не окочурился, столько сил потерял. А пацанчик молчит! Ещё один сын прерий выискался. И девочкам его жалко до невозможности, я же вижу. И страдают они оттого, что помочь не могут. А ведь в своём мире они бы с этим справились на раз-два.
Пока я их мысленно жалел, мы ведь по-прежнему не разговариваем, в голову закралась идея. А не предложить ли им поднапрячься и вылечить парня? А то страдать и ходить с кислой миной все могут. А напрячься? Да не из обиды: как же я такая великая волшебница и без магии, а чтобы другому помочь? Собственно, что мы все теряем? Ну, будут они злиться на меня чуть больше? Или продолжат впадать в депрессию? Зато если получится….
– Так дорогие мои. Сами знаете, я помочь парню не смогу. А вы сможете. Если постараетесь. Нет, не так. Если ОЧЕНЬ захотите! Просто подумайте о том, что другой надежды у него нет. А я пойду пока присмотрю за тем, который спит.
Женя и Лея побледнели. Посмотрели на меня, потом друг на друга и, одновременно, перевели взгляд на мальчика у своих ног. А молодой воин закрыл глаза, и лицо у него побледнело и заострилось.
Вот…! Опять я глупость сделал. Зачем было надежду давать, если ни в чём не уверен? Мои волшебницы тоже поняли всё правильно и посмотрели на меня с укоризной. Пришлось спешно ретироваться к мужику с «починенными» руками. И вовремя, поскольку тот пришёл в себя. Только ещё не понял, что произошло. Судя по всему, он просто радовался, что боль ушла. И готовился тихо и спокойно отдать концы. Я остановился прямо над ним. Он равнодушно скользнул по мне взглядом. И вдруг снова впился в меня глазами. Очень интересно.
– Вставай воин.
Я произнёс эти слова совершенно бесстрастным тоном. И воин послушался, вскочил на ноги. И он по-прежнему не отрывал от меня глаз. Только я никак не мог понять, на что он собственно смотрит? Не в глаза, даже не в лицо. Так куда? А до мужика только теперь дошло, и он поднял руки к лицу. Смотрел он на них, наверное, несколько минут. А потом снова взглянул на меня. Но на этот раз в лицо.
– Ты сам Ои или один из его посланцев? Ты пришёл забрать меня на Гору?
Это ещё что? Никак религия? Дела! Наличие религии может означать как принятие магии, так и отрицание таковой аки ереси. А мужик ждёт ответа. И что ему сказать?
– Я не Ои. И не его посланник. И я ничего не знаю о жизни на Горе. Ты лежал в поле, без оружия и я подошёл посмотреть на тебя. А теперь ты можешь идти. Я оставлю тебе обе руки.
Последнюю фразу я сказал, надеясь показаться своим. Типа я в курсах местных обычаев. Не тут-то было. Воин явно видел что-то, что убеждало его в собственной правоте.
– Я понимаю. Меня победил голый безоружный раб, и я должен доказать, что достоин подняться на Гору и занять своё место. Я буду служить тебе. И пусть я снова лишусь рук, если предам тебя. Скажи, как я должен тебя называть?
Вот не было печали. Но, если взглянуть с другой стороны может это и к лучшему? Если он уверен, что я толи бог, толи его посланец, то может он и вправду будет вернее, чем любой другой в этом странном мире? Во всяком случае, он может мне рассказать ещё кое-что. И, скорее всего, не обманет.
– Зови меня Лис. И скажи, почему ты так уверен, что я посланник Ои?
Воин даже как будто подрос. Разумеется, фраза ведь выстроена так, что он вполне может принять её за признание своей правоты.
– Твои мечи. Они странной формы, но форма может быть разная. Я видел и прямые мечи, и кривые и длинные и короткие. Но никто кроме Ои или его посланцев не станет носить мечи за спиной. Если ты не хочешь, чтобы тебя узнавали, повесь их на пояс.
Чёрт. Вот я осёл. Арбалеты у девчонок сообразил замаскировать, а про свои мечи и думать забыл. А ведь должен был сообразить. Способ ношения оружия характерен для каждого государства, а в данном случае мира. Иногда по расположению оружия можно определить место, где человек обучался его использованию. А соответственно его сильные и слабые стороны. Так что спасибо мужик, часть долга ты мне уже вернул.
– Сядь и расскажи мне, что ты знаешь про Ои? Но прежде скажи своё имя.
– Ро. Меня зовут Ро.
Воин сел на землю, скрестив ноги. Я устроился напротив. И он начал говорить.
– Ои – Бог воинов. Он живёт на Горе. Оттуда он следит за нами. Воин, который жил и умер с честью, поднимется на Гору и будет жить там, среди братьев по крови. И, если он захочет есть, он получит еду, а если захочет пить, получит сладкого вина. И все ночи он будет проводить с женщиной. Но те, кто предал, струсил или стал разбойником, никогда не поднимутся на Гору. Они будут вечно бродить внутри неё и не увидят мира над облаками.
Интересно. Судя по описанию, этот Ои – самый натуральный Один, бог викингов. А какие боги у остальных? Я спросил. Ответ меня уморил. Со снисходительностью взрослого, который прощает ребёнку его незнание, Ро объяснил.
– Все они знают, что Ои существует. Но никто из них не знает, что Ои любит только воинов. Наверное, это хорошо. Иначе им было бы страшно жить. А так все они считают его своим богом. Богом торговли, богом кузнецов, богом земледельцев. Говорят, даже рабы считают его своим защитником. Вот умора. Ну кто они такие, чтобы Ои даже задумывался об их существовании?
Ясно. Следовательно, его снисходительность относится не ко мне, а ко всем кто имел несчастье не быть воином. Прикольно. Поехали дальше. Я спрашивал, а он отвечал. Маги и учёные? Он не знает точно, но ходят слухи, что у каждого Кудака были секретные Удаки, которые не командовали воинами. И Кудак звал их, когда хотел поговорить. А Кудак Ци, опять же по слухам, создал особое сословие, о котором никто ничего не знает и которое охраняют лучше, чем самого Кудака.
Как интересно. А Кудак-то, действительно гений. Если он сообразил, что один или два советника это хорошо, а вот целая организация, которая ДУМАЕТ для него это ещё лучше…. Далеко пойдёт. Если не зарвётся или не остановят. Да, а как на счёт судопроизводства? Так, всё любопытственнее и любопытственнее. Товарищ Ци, оказывается, ещё и суды создал. Избираются на год по представителю из каждого сословия. Каждый год суд возглавляет представитель другой профессии. Спорные вопросы решаются большинством голосов. У главы суда нет права вето, но он может использовать от одного, до трёх голосов, и таким образом, склонить решение в ту или иную сторону. Умереть и не жить. Мне всё больше нравится этот Кудак. Надо постараться не войти с ним в конфронтацию. А то ведь придётся убрать. А жаль. Так, что там ещё.
Спросить про деньги я не успел. Оттуда, где лежал мальчишка без ног, и страдали мои леди, раздался счастливый смех. И, что характерно, до того звонкий…. Интересно, в городе их услышали? Я встал и, с удовольствием посмотрев на выпученные глаза Ро, пошёл к виновницам торжества. Пацан ещё лежал, и вокруг его ног всё ещё таяло зеленоватое сияние, но они были. В смысле ноги. А мои ведьмочки повисли у меня на шее, плача, смеясь и хвастаясь одновременно.
Они смогли. Они пробились сквозь преграду, стоящую между ними и их силой. И теперь они снова Леди, а не просто две девушки на чужбине. И теперь им море по колено, тем паче, что его в этом мире вообще нет. Ну и прочие милые глупости в этом роде. Короче, этакое лёгкое помешательство. И я за них дико рад. Представляю, как им было тяжко. Это как певцу вдруг онеметь. Или художнику потерять зрение. Кошмар, одним словом.