Маркиза с сюрпризом

Вот тут-то и был извлечен на свет и очищен от пыли титул маркизы фон Клей. Да, меня никуда не звали, но и не пустить внезапно нагрянувшую гостью тоже не могли. Первая же статья с разоблачением виконта Ларьески лакомого куска пирога из женихов сезона стала сенсацией. И подмочило его репутацию не развлечение в «Доме Эфы» (да, я посетила это одиозное заведение и подружилась с девочками), а любовь к переодеванию в женское платье. Он мило смотрелся в золотом наряде. Такая пусечка и не скажешь, будто мужику почти тридцать.

Сенсация бомбанула так что отзвук пришел… из дворца. Король негодовал, сердито хмурил брови, потрясал газетой, но сдержать улыбку не мог. И, не поверите, меня как дочь рода, всегда поддерживающий правителя, приставили к делу. Выдали маленький список людей, которых нельзя компрометировать и целый рулон с именами оппозиции. Так и началось возрождение фон Клей. Люди не сомневался, кто пишет под псевдонимом «Рыжая Иса». Мода менялась с блондинок на жгучих брюнеток и обратно согласно смене фавориток старшего принца, а я оставалась верна своим рыжим кудряшкам. Три года и я выросла до совладельца. Теперь-то кумушки заносчиво задиравшие нос сами давятся фальшивыми улыбками и язвительными комментариями. Никто не хочет угодить на страницы нашей газеты, а зря, минута славы может быть яркой, хоть и короткой. Как у баронессы.

— Все записала? — главред заглянул через плечо Хлои. — Отлично. Так и пустим в печать под заголовком «Темная сторона Терской снова показала себя». На странице третьей. Не котируется уже баронесса.

В дальнем углу комнаты приоткрылась дверь в коморку и из темноты высунулась лохматая голова.

— Очередная истеричка пожаловала? — широко зевнув, спросил парень.

Наш фотограф Раш Холтрей любил запираться в проявочной под видом работы. Мы все дружно делали вид, будто не понимаем, что он там бессовестно дрыхнет. Мой неуспех на балу полностью из-за него. Мало того, что парень красив как картинка, так еще и два метра ростом. На его фоне меня элементарно не замечают.

— Баронесса почтила нас своим визитом, дабы лично выразить всю степень признательности, — нудным тоном отчиталась я.

— А-а-а, — Раш пригладил белокурое гнездо на голове и снова исчез в темноте.

Главред меланхолично сопроводил это действо пустым взглядом и вернулся ко мне:

— Рисса, как ты относишься к младшему фон Карсу?

— Никак, — я пожала плечами. Бывший жених особых чувств и до отказа от брака не вызывал, а сейчас и подавно.

— Есть занимательная информация. — Ганс устроил свой филей на краю стола. Мебель выразила протест против насилия скрипом. — Он пару лет назад заключил брачный договор с графом фон Рейк. В этом году планируется свадьба. Но пошли шепотки в определенных круга, мол, стали к нему девиц сомнительного вида по ночам привозить…

— И что? Подумаешь, невидаль. Да у нас такие новости даже на пятой полосе уже не печатают. Ну, гуляет мужик. Вот если бы невеста блудила с садовником, конюхом и секретарем отца, это да, это сенсация. Сам же знаешь, в шовинистском обществе живем.

Главред презрительно сморщил нос:

— Ой, да дочка графа такая правильная, что аж зубы сводит. Ей молитвенника в руках и нимба над головой не хватает. А вот что касательно женишка… Почему он не ходит к Эфе, а пользуется уличными девицами?

— Огласки боится? — Хлоя не отрываясь от редактуры статьи, черканула что-то на другом листе. Она у нас девушка многозадачная: может одновременно пить кофе, писать, болтать и слушать.

— Фон Карс маркиз, отец невесты всего лишь граф. Кому выгоден этот брак? То-то же. Нет, тут определенно пахнет скандалом. Нюхом чую, — Ганс назидательно потряс руками.

Я откинулась на стуле и сцепила пальцы в замок на животе.

— Предлагаешь мне порыться в темных делишках фон Карса? Можно попробовать. — Его нет в списке тех, кого трогать нельзя, но и в рядах оппозиции бывший также замечен не был.

Не смотря на не плохой заработок, магомобиль все еще оставался недостижимой мечтой для меня, поэтому я поцокала на своих двоих ловить извозчика. Модный среди молодежи мужской клуб «Орион» располагался в районе доков. Видимо не хватает лордам экстрима. Здесь не встретишь чинно прогуливающихся горожан во фраках и пышных платьях. Зато точно можно сказать — каждый второй тут жулик и вор.

Я поправила напульсники, новомодное изобретение для самообороны. Разряд тока придает нападавшему энергию, радость жизни, яркий танец и отключку. В дамской сумочке притаился маленький короткоствольный пистоль и флакон духов. Красота страшная сила — распылите их прямо в лицо преступнику, и аромат это последнее что он захочет оценить. Жечь глаза будет огнем. Ну и в потайном кармашке спрятался набор отмычек. Почему-то люди не спешат расставаться с тайнами, а наоборот прячут их за дверьми и замками.

— Что угодно даме? — прошелестело из-за нагромождения бочек, пока я топталась у кованого забора, прикидывая кто больше разговориться за монету: местные преступные элементы или привратник славного заведения.

С радостным возгласом «Ага!» я потерла руки и шагнула к укрытию. В темноте подозрительно завозились. Очень было похоже на отступление.

— Стойте! — я подкинула монету в воздух, позволяя ей сверкнуть в жидком свете единственного фонаря. — Есть вопрос.

Из-за бочек высунулась потрясенная рожа откровенно жуликоватого вида.

— Неужели сама Рыжая Иса пришла по чью-то душу? — мужик в меру жадно поглядел на кулак со спрятанной монетой.

— Э-э-э, — не очень умно протянула я.

«Рожа» фыркнула:

— Не, ну вы серьезно? Дамочка с рыжими волосами в дорогом брючном костюме трется возле мужского клуба. На местную вы похоже, как я на короля.

Святушки-матушки, известность подобралась откуда не ждали. Что ж, будем пожинать плоды, тем более «рожа» выглядит как завсегдатай этого темного угла. А такие люди много чего слышат и видят. И так же легко продают свои наблюдения.

— Я, господин хороший, хочу понять, почему аристократ игнорирует «Дом Эфы» и покупает себе девочку с улицы.

«Рожа» глумливо оскалилась, демонстрируя мечту дантиста. На этих зубах врач состояние заработать может — ни одного нормального.

— У богатеев свои забавы, леди. Эфа все ж работниц бережет. Слышали, небось о новых развлечениях с ножом и веревками? — Я невольно поежилась. Мерзость страшная. — Или же если в нагрузку к телесным удовольствия идут иные. Эфка-то порошок забвения своим строго запрещает. Вы, леди, просто так воздух не месите. Если о конкретном человеке хотите узнать, так спросите. Все продается и покупается. Чужие тайны и пороки стоят денег…

Я заменила монету на золотой. Глаза «рожи» алчно блеснули. Интересно, а он мне расписку для Ганса напишет?

— Порадуешь меня темной стороной маркиза фон Карса?

— Тю! — «Рожа» закатил глаза. — Это на порошке уже прочно сидит лет пять. А девочки дополнительно роль курьера выполняют.

Вот как Ганс чувствует сенсации? Мне бы такую чуйку. В нашей стране сквозь пальцы смотрят на аморальные развлечения мужчин, но наркотики — это преступление против короны. Да-да, наш король с особым трепетом относиться к дилерам — показательно вывешивая злостных нарушителей на главной площади через петлю на шею.

Информация стоила золотого, хотя Ганс все равно поворчал, жалуясь на жадность продажных шкур. В редакции к моему возвращению прибавилось народа. Журналисты вернулись с полей. Три брата близнеца Рик, Зак и Лек, только закончившие общую учебку трудящейся молодежи, заявились в наш офис два года назад с требованием взять их на работу. Главред искренне восхищаясь наглостью парней, без промедления выдал им блокноты и ручки, с напутствием к вечеру принести по статье. Парни не подвели.

Теперь мы все сгруппировались вокруг стола Ганса и спорили.

— У меня уже восемь задержаний! — Зак с непередаваемым лицом, на котором смешались гордость и обида, скрестил руки на груди. — Мне до конца квартала лучше полисменам не попадаться.

— У меня шесть, — поддержал эстафету Лек.