Страница 4 из 26
Казалось бы, зачем, если при остром дефиците тетрадей и чернил дети, бывало, писали между строк газет соком свеклы или ягод? Если металлические пёрышки для ручек приходилось изготовлять внеурочно даже на оборонных заводах? Если из далёких от центра районов расселения эвакуированных учителей шли жалобы на неисполнение местными властями постановлений правительства о снабжении педагогических кадров самым необходимым – мылом, солью, спичками, керосином, дровами, промтоварами и обувью, а зарплата – гроши. И потому кто-то из учителей переквалифицировался в официантки, продавщицы, парикмахеры. «Но кто тогда будет учить детей?» – такими словами заканчивалось письмо из Хакасии эвакуированных из Ленинграда учителей с жалобой на местную власть. И всё же, тех, кто остался верен долгу учителя, было большинство.
Просветитель Потёмкин. Первый канцлер Германской империи Отто фон Бисмарк за стремительный захват своей армией Франции в 1871–1872 гг. призывал благодарить прусского учителя, воспитавшего воина, уточним – воина-захватчика.
Мы с полным правом можем благодарить за победу над фашистской Германией советского учителя, воспитавшего воина-защитника. Это он, учитель, вводил учеников в прекрасный мир культуры и искусства, где живут светлые и храбрые герои книг А. Гайдара и Н. Островского, фильмов «Чапаев» и «Александр Невский» с пророческими словами князя: «Кто с мечом к нам придёт…». И воспитывал умелыми защитниками Осоавиахим (Общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству) с лётными, парашютными и стрелковыми «ворошиловскими» курсами, и звучали сердечные песни о Родине, о любви, и жила память о прадедах-героях, увековеченных в русской литературе, в музыке, живописи, граните и бронзе памятников…
Со дня прихода к власти в Германии Гитлера в СССР понимали, что это молодое новое советское поколение может понести огромные безвозвратные потери в войне «за жизненное пространство», которой угрожает миру и, прежде всего, Советскому Союзу фашистский фюрер. Какое новое поколение придёт на смену – зависит опять от школы. И совсем не случайно на пост наркома просвещения РСФСР в 1940 г. переходит 66-летний прославленный дипломат, первый заместитель наркома иностранных дел Владимир Петрович Потёмкин, начинавший в конце XIX века – начале ХХ свой трудовой путь как педагог.
Выходец из семьи дворян Тверской губернии (родственники ли князю Потёмкину – не выяснено), Владимир Петрович исповедовал взгляды «кающихся дворян», созидательных народников, стремившихся искупить вину предков-крепостников за невежество и унижения крестьян, посвятив свои жизни работе на ниве просвещения и культуры. По окончанию историко-филологического факультета Московского университета будущий нарком стал специалистом в редчайшей области – гебраистике (комплексе дисциплин, изучающих древнееврейский язык и культуру). Преподавал и в классической гимназии, и в реальном техническом училище, и даже в Екатерининском институте благородных девиц. Но параллельно читал лекции на воскресных и вечерних курсах простым рабочим, которым вход в солидные учебные заведения был закрыт. Участвовал в революционном движении, и за своё свободомыслие посидел в Бутырской тюрьме. В 1909 г. «не исправившегося» педагога лишили права преподавать.
В 1919 г. он, сорокапятилетний, как член коллегии Народного комиссариата просвещения, участвует в создании программы единой трудовой советской школы для всех сословий. И пока при активнейшем содействии дореволюционной научно-технической и гуманитарной интеллигенции (о чём сегодня почти забыто) страна свершает индустриализацию с электрификацией и радиофикацией, передовой её отряд – учительство проводит ликвидацию безграмотности, привлекая первых советских школьников. Моя бабушка рассказывала, как она, третьеклассница, учила пожилых людей читать и писать, и они из уважения стали вдруг обращаться к ней на «Вы»…
С 1922 г. В.П. Потёмкин – на дипломатической работе, с 1937 по 1940 г. – 1-й зам. наркома иностранных дел СССР. Главный редактор и один из авторов многотомной «Истории дипломатии», доктор исторических наук.
…Лишь один мирный год – 1940-й – был отмерен историей наркому Потёмкину, отозванному с дипломатической службы на ниву просвещения для реформирования образования, но поразительно, что даже нашествие гитлеровских орд не остановило процесс изменения советской школы, которое, кстати, и реформой-то официально и пафосно никто не называл. И как показательно, что новый нарком просвещения со товарищи взяли на вооружение опыт преобразований, проведённых министром Львом Кассо в 1911–1914 гг. Благо, были ещё живы и полны творческих сил многие «старорежимные» педагоги гимназий и реальных училищ.
…Не было в ту пору в стране Наркомата культуры, как не было и общего союзного уровня Наркомата просвещения, но у каждой советской и автономной республики был свой республиканский Наркомат просвещения. Образование рассматривалось в неразрывной связи и с культурой, и с искусством; потому в сферу забот наркомата входили и образовательные учреждения, и культурно-просветительские – музеи, библиотеки, клубы, избы-читальни, кинотеатры и театры… Вместе получалось – просвещение. А главнокомандующий от просвещения – нарком просвещения Потёмкин, как ни парадоксально звучит его должность в связке с фамилией. Согласитесь, кстати, что, между «Наркоматом просвещения» и «Министерством образования», до недавнего времени существовавшего в новой России а, значит, между «человеком образованным» и «человеком просвещённым» – «дистанция огромного размера»!
Наркомат просвещения Российской Федерации был зачинщиком многих общесоюзных инициатив и нововведений, а в годы войны стал правофланговым благодаря неординарной личности наркома, подававшего пример смелого и творческого подхода к любому делу. И, казалось, не было в ту пору у него мелких дел и забот, каждая мелочь в условиях войны становилась серьёзной проблемой, требующей быстрого и конкретного решения. Например, в непростых условиях войны и повального дефицита требовалось снабдить школы и вузы учебниками, тетрадями, чернилами во многомиллионных исчислениях. Столько же требовалось ручек и перьев к ним и особо дефицитных в тылу и на фронте простых и химических карандашей, изготовлявшихся по принятой технологии из сибирского кедра. Дипломат Потёмкин договорился со смежниками переналадить производство карандашей из других, менее ценных, пород древесины…
Урок не отменяется! В первые недели войны Потёмкин дважды обращается через «Учительскую газету» ко всем заведующим краевыми и областными отделами народного образования и наркомам просвещения АССР, предлагая им совместно с местными комитетами комсомола и советами Осовиахима «организовать в летний период занятия учащихся 7–10 классов по военной подготовке и военно-санитарному делу»[8].
«Правда» публикует 10 июля 1941 г. обращение наркома просвещения РСФСР к пионерам и школьникам с призывом помочь стране в борьбе с врагом: организовывать пожарные, санитарные и трудовые бригады, взять на себя заботу о семьях фронтовиков, помогать взрослым в ремонте школьных зданий и учебного оборудования.
В конце августа нарком Потёмкин издаёт приказ для работников просвещения о подготовке школ к началу учебного года как всегда – 1 сентября, принимая в школы детей из семей всех эвакуированных и беженцев. Приказ принимают к исполнению даже в осаждённых врагом городах, переводя занятия в бомбоубежища, а то и – в каменоломни, в подземелья, освещённые коптилками, как в Одессе или в Севастополе.
В неопубликованных воспоминаниях красноярского журналиста, ветерана войны Александра Ждановича есть трогательный рассказ о работе одной из Одесских школ времён обороны города. Журналист оказался там с коллегой Георгием Ковалёвым: «Школа, к которой мы добрались бросками и перебежками, не имела в окнах ни одного стекла, все двери были сорваны с петель, по бывшим классам бесшабашно носился ветер. Швырял какие-то старые тетрадки, обрывки плакатов и диаграмм.
8
Учительская газета. 1941. 9 июля.